Похоже, он был абсолютно прав. Так мы и стояли как три истукана возле распахнутого «Опеля». Бублик молча моргал на проклятый коврик, Лиса настойчиво продолжала то икать, то кудахтать, причем делала это столь громко, что мне казалось – нас слышит весь посёлок. – Его нужно оттуда убрать, – выразительно изрек наконец Бубликов. – И, Жужу… Заткни её чем-нибудь, ради бога, сейчас ведь соседи сбегутся! Поняв, что в своих опасениях не так уж одинока, я обхватила Лису за плечи и потащила к дому. Окинув меня несчастным взглядом, она горько икнула. Пристроив хозяйку на диване в гостиной, я сбегала на кухню, где на ощупь нашла бутыль минералки. Включать в доме свет почему-то было страшно. Сунув бутылку Лисе в руки, я выглянула в окошко. На дворе стояла тьма непроглядная. Дверцу «Опеля» Антон захлопнул, а луна показываться всё ещё не спешила. Несколько минут я напряжённо шарила взглядом по тёмным размытым очертаниям. Наконец возле крыльца мелькнул силуэт нашего журналиста. – Идёт… – громко шепнула я, в ответ за спиной раздалось судорожное бульканье. Несчастная Лиса никак не могла избавиться от приставшей икоты. – Только вот… Я не успела развить мысль о том, что мне не нравится торопливость, с которой возвращался в дом Бубликов. В тот самый миг, когда он появился на пороге, вдруг пронзительно и громко заверещал зуммер видеофона. – Ай! – взвилась вверх Находка, выливая на себя остатки воды из бутылки. Я вздрогнула и уставилась на Бубликова, застывшего в дверях гостиной. – Девчонки, там к воротам машина подъехала. «Форд» с мигалками. Похоже, ментовская… Нельзя не открыть… Только спокойно! Я всё спрятал… Не орать, не рыдать… Нич-ч-чего не рассказывать! А ты вообще лучше помалкивай! – скороговоркой выпалил он и ткнул пальцем в бледнющую физиономию Находки. – Жужу, постарайся контролировать её длинный язык и, если что, кашляй или плюнь в неё, на худой конец! И исчез в холле. Я глянула на молча всхлипывающую подружку. Она выглядела такой пришибленной, что слёзы просто наворачивались на глаза. – Алисочка, – поглядывая одним глазом в окно, за которым Бубликов уже распахнул калитку перед полицейскими чинами, зашептала я. – Ну где ты его взяла? Она посмотрела с укоризной: – Что ты, Анька? Я вообще первый раз в жизни оружие вижу! А может он ненастоящий? – вдруг ожила она. – Бублик хорошо посмотрел? – Только давай спросим об этом после! – взволнованно буркнула я, поскольку за дверью уже послышался топот. – И не вздумай сейчас лишнего болтать… Несмотря на поздний час, трое мужчин в штатском, уже пару минут топтавшие грязными ботинками палас в Алискиной гостиной, выглядели весьма бодро. Из троицы я сразу выделила старшего: моложав, подтянут, выбрит; однако выражение глаз мигом ставило вас на место, заставляя позабыть и о его молодости, и о привлекательной внешности. Он произвел бы на меня довольно приятное впечатление, если бы не известные обстоятельства. Мы оглядели друг друга. Признаюсь, но глаза я отвела первой. Алискино поведение позволяло сообразить, что визитёр ей уже знаком. Значит это следователь, что был здесь утром. – Приношу извинения за поздний визит… – переведя бесстрастный взор на всхлипывающую хозяйку, сообщил незваный гость, – однако изменились некоторые обстоятельства… Алиса Венедиктовна, прочтите… Он шагнул к дивану и протянул сложенный вчетверо лист. Лиса немного поморгала, икнула и бумагу сцапала. Мы с Бубликом едва успели обменяться короткими взглядами, как молодой человек развернулся: – Следственный комитет… капитан Мельников! – Он махнул перед нашими носами раскрытым удостоверением. – Позвольте узнать, с кем имею честь? Безумно захотелось сделать книксен. Но я сдержалась и, подцепив свою сумку, извлекла оттуда водительские права. Капитан вежливо кивнул и повернулся к Бубликову. Тот по собственному почину уже рыскал в карманах в поисках удостоверения. Пока Мельников возился с нами, два его спутника качнулись и плавно двинулись в разные углы, оглядывая помещение с некоторым излишним, на мой взгляд, вниманием. – Ну и что это?! – оторвавшись от бумаги, хрипло квакнула Лиса, и пришибленность её как-то незаметно растаяла. – С какой стати? – В чём дело, Алиса? – я подошла и села рядом, но подруга, мельком мазнув по мне взглядом, взяла ещё на два тона выше: – В чём? Да это постановление! На обыск! Какого чёрта?! При чём тут я? Честно сказать, я об этом уже догадалась. Но моя догадливость не имела ничего общего с одобрением происходящего. – Обыск? Здесь? – сделав большие и круглые глаза, вскинулась я на загадочно помалкивающего капитана. – И что вы собираетесь тут… найти? Капитан снизошел и посмотрел на меня ласково. Вероятно, он уже по опыту наизусть знал реплики всех персонажей предстоящего спектакля. По крайней мере, выражение его глаз говорило именно об этом. Именно выражение глаз капитана Мельникова поселило в сердце какую-то неуверенность. Едва ли следователи обыскивают ночами все дома, расположенные поблизости от места преступления. И трудно поверить, что капитан с товарищами страдает бессонницей. Он знает, зачем сейчас сюда пришёл. Что-то заставляло думать, что я это тоже знаю. Единственным положительным моментом в происходящем было то, что Лиса, начисто позабыв об истеричной меланхолии, прекратила икать. Теперь она шипела, словно рассерженная габонская гадюка, которой прищемили дверью хвост. – Если я ничего не путаю – а я ничего не путаю! – вы, товарищ следователь, должны каким-то образом аргументировать столь несвоевременный визит… – Находка перешла на высокий стиль, а это был плохой признак. – Тем паче, что я ещё утром сообщила о том, что к убийству Аркадия Самарина никакого отношения не имею! И поставьте Баха на место!.. Последнее гневное замечание относилось к одному из помощников Мельникова, неосмотрительно взявшему в руки стоявший на каминной полке бронзовый бюстик любимого Алискиного композитора. Помощник кинул вопрошающий взгляд на Мельникова. Тот едва заметно прикрыл веки, и бюстик моментально оказался на прежнем месте. «А с этими ребятами стоит держать ухо востро! – вдруг почему-то подумала я. – Похоже, с такими лопухами как мы они не одну собаку съели!» Жаль, что то же самое не пришло в голову Находке. – Я не видела его после того как вернулась! Вы можете спросить… – Вы хотите сказать, что Самарина в доме не застали? – Мельников мило улыбнулся и устроился в кресле напротив. – В каком доме? У меня? Да не возвращался он сюда! – Значит, он сразу вернулся к себе? – Ну, конечно же! – облегченно всплеснула руками Лиса, явно возрадовавшись, что до следователя дошло очевидное. В тот же миг я зашлась в жесточайшем приступе кашля, заставившем капитана досадливо нахмуриться. – Алиса, дай Ане воды! – выразительно сказал сидевший где-то в углу Бубликов. Едва она сделала движение, чтобы подняться, как Мельников отчеканил: – Каравайкин, принеси даме воды! Помощник, покушавшийся на бюст Иоганна Себастьяна, моментально вымелся вон. А мы с Мельниковым поглядели друг на друга. В колючих серых глазах капитана светился вызов. Я подумала, и предложение не приняла. – А вы, Алиса Венедиктовна, ушли ещё до его прихода? Когда он вернулся? – Ну да… То есть… Погодите! – очнулась, по счастью, Лиса. – Ниоткуда я не уходила! Я после вечеринки домой вернулась! Не видела я больше Самарина! Не сводя глаз с Алискиного лица, капитан чуть заметно склонил голову набок. Губы его тронула сочувствующая улыбка… Мельников взял паузу… Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и в наступившей тишине вдруг громко и отчетливо затикали напольные часы. Сердце моё глухо бухнуло и, кажется, остановилось. Тут капитан шевельнулся и вздохнул. И его приятный, с лёгкой хрипотцой голос сделался противным до невозможности: – Видите ли, Алиса Венедиктовна… В спальне Самарина было найдено ваше платье. То самое, в котором вы были, как вы выражаетесь, на вечеринке… Следовательно… после вечеринки в его доме вы были. Его первый зам опознал платье по фотографии… – Нет! – вытаращив глаза, Алиска аж подпрыгнула. – Вы ошибаетесь! Это платье его жены! Меня привёз шофёр и платье забрал! А я спать легла! – …а вернувшаяся сегодня вечером жена Самарина заявила, что видит платье первый раз в жизни… – словно не замечая Лисьих прыжков, монотонно продолжал Мельников. – Мало того, оно даже не подходит ей по размеру… – Его подогнали по моей фигуре! Я же не виновата, что она толще… – …кровь, обнаруженная на платье, принадлежит Аркадию Борисовичу Самарину. – Я увидела, что Алискины глаза полезли из орбит, и она сделала рукой странный жест, словно пыталась заставить Мельникова замолчать. – Кроме того… – как ни в чём не бывало, продолжал следователь, – на столике были обнаружены бокалы с остатками шампанского… Поскольку в этот момент я, словно зачарованная, не сводила глаз с двигающихся в неспешном монологе губ капитана, то молча рухнувшая с дивана на пол подруга застала меня врасплох. Несколько минут в гостиной царило нездоровое оживление. Я охнуть не успела, как подскочили Бубликов и Каравайкин. Подхватив подругу за руки и за ноги, они осторожно подняли её на диван. Глаза у Лисы были закрыты и я здорово перепугалась. Но тут неспешной переваливающейся походкой подошёл второй помощник Мельникова и, глянув вниз, снисходительно фыркнул: – Обморок? Брызните водочкой, мигом очухается… Сам Мельников продолжал сидеть в кресле, с удовольствием наблюдая результат трудов праведных. Окинув его сердитым взглядом, я взяла со стола стакан, что принёс мне Каравайкин и, набрав в рот воды, сбрызнула лежащую в беспамятстве Лису. Мне была глубоко понятна степень возмущения, лишившая несчастную подругу чувств: сама нафантазировать она могла и покруче. Но получить такую заявку в собственный адрес… – Она говорит правду, – предоставив Лису моим заботам, Бубликов развернулся к следователю. – Нам она сразу сказала, что платье забрал шофёр. Естественно, что он отнёс его владельцу… А шампанское… Утром она не рассказала вам, что Аркадий сам приехал сюда с шампанским и конфетами… А потом всё пропало… И конфеты, и шампанское… Бокалы кто-то вымыл и убрал. Мы считаем, что там были… Вот тут-то я и показала, как умею кашлять. Я закашлялась так, что едва не вывернулась наизнанку. Бубликов осёкся и вытаращился испуганно. – Я слушаю вас, Антон Антонович, продолжайте! – злым голосом сказал Мельников и посмотрел на меня соответственно. – А у вас, Анна Алексеевна, что, проблемы со здоровьем? Если сейчас вы не в состоянии, то мы вполне можем побеседовать позднее… В моём кабинете. Поняв, что не перенесу оказанной чести, я сделала одухотворенное лицо и, мило улыбнувшись, отхлебнула из стакана. Произведенный мной шум, благотворно повлиял на расслабленную нервную систему Находки. Она шевельнулась и открыла глаза. – Я этого не делала… – с трудом сглотнув, хрипло выдавила бедняжка. – Я его не убивала… – Никто вас в этом… пока… – резко перебил Мельников, не переставая сверлить меня гневным взглядом, – не обвиняет. Я объяснил вам цель своего визита. В соответствии с предъявленным постановлением, я намерен произвести в вашем доме обыск! Оружие, наркотики имеются? – Я побоялась, что Лиса снова грохнется в обморок. – Каравайкин, Блинов, – поднимаясь из кресла, скомандовал капитан, – приступайте! Торопливо спрятав взгляд, я про себя злорадно усмехнулась. Пусть хоть Папу Римского найдут! Однако, словно прочитав мои мысли, Мельников шутовски всплеснул руками: – Ах ты, боже мой! Про понятых-то мы совсем позабыли! Что же теперь делать? Соседей ваших посреди ночи поднимать? Ну да ладно! Может, своими силами обойдёмся? Шмелёва Анна Алексеевна и Бубликов Антон Антонович, попрошу вас быть понятыми во время обыска в доме Находки Алисы Венедиктовны! Вы готовы?