Надежда Игнатьевна посмотрела на стоящую столбом Катерину, словно требовала от нее раскрыть тайну истерики. – Зубова скинула на почту фотографии с Назаровым, – пояснила младшая дочь, кликая мышкой, чтобы показать компромат. – Она встречалась с ним, а сама в это время делала снимки. Ладно, что не в постели… – Заткнись! – выкрикнула Тамара с дрожью. – Я думаю, что здесь постановочные кадры, – не обращая внимания на злые слова, сказала Катя. Княгиня внимательно смотрела на мелькающие фотографии, не отходя от дочери. Потом, неожиданно для девушек, усмехнулась. – Кажется, я знаю, что происходит. Анатолий Архипович предупреждал. – Патриарх? Назаров? – подняв зареванное лицо, спросила Тамара. – А он здесь при чем? – Катька, выйди вон, – прорезался металл в голосе матери. – Шагай, шагай отсюда. Молодец, что разглядела нюансы. Шоколадку получишь. – Не отделаетесь одной шоколадкой, – обиделась Катерина и, гордо выпрямив спину, удалилась, аккуратно закрывая дверь. – Машину хочу, как у Томы. Погладив старшую дочь по спине, княгиня вздохнула. – Не думала, что все так быстро закрутится. Хотя… может и к лучшему. – Что? – нетерпеливо заерзала княжна. – Лариса Зубова владеет жутко древней техникой приворота, дорогая, – сказала Надежда Игнатьевна. – У них в роду по матери все женщины знали, как подсадить в нужного человека магическое плетение, которое срабатывало как магнит. Да оно и называется – «магнит». Таким образом они женили на себе нужных мужчин, крутили политические комбинации, в общем, не только для личного блага или для нужных людей, но и на государство работали. – А в чем опасность «магнита»? – В том, что от него невозможно избавиться простейшим ударным заклинанием. Плетение каким-то образом сливается с полевой структурой мужчины и начинает постепенно перестраивать ее под свои интересы. Мужчина думает, что ему нравится та самая женщина и по первому зову бежит к ней. К сожалению, такой способ приворота использовали только для корысти. Единственный благополучный исход, насколько я знаю, был с отцом Ларисы. Родители девушки действительно полюбили друг друга, а вот дочь непотребствами занялась ради развлечений, если верить бульварной прессе. Никита не сможет без помощи целителя уничтожить плетение. Оно просто разрушит защитную ауру мальчика и подменит своей структурой. И тогда волхв Назаров будет подвержен любому внушению… Я не уверена ни в чем, потому что теоретически возможно все… Не подобрав нужного слова, мать пожала плечами. Что она еще могла сказать? – Почему он не сможет сопротивляться? Он же высокоранговый! – Ну и что? Дело в том, как мне пояснили, любая попытка носителя избавиться от симбионта приводит к магическому болевому шоку. Частично уничтожить паразитарные отростки можно, но само ядро будет яростно сопротивляться. Его ведь надо заставить раскрыться, обнажить узор плетения и только тогда уничтожить. Анатолий Архипович утверждал, что Никита пробовал сам развернуть узор, но его выбрасывало из медитативного погружения. Нужно одновременно заставить раскрыться ядру и сжечь его. Нужен помощник. Паразит тонко чувствует желания своего носителя и не дает себя обмануть. А облучать ядро магическими ударами очень опасно. В первую очередь для самого носителя. Дочь, я не знаю, как все может произойти. Если бы проводили лабораторные опыты, ключ к проблеме давно уже подобрали бы. – Нельзя так поступать с человеком! – выкрикнула Тамара. – За такие манипуляции убивать надо! – Император прекрасно знает о наследственном даре боярского рода Луговкиных, откуда вышла мать Ларисы, – усмехнулась Надежда Игнатьевна, – поэтому и держит их всех подальше от столицы под неусыпным контролем своих служб. Вот почему супружеская пара Зубовых неразлучна. Их не оставляет без внимания СБ. А Лариса… Ее вовлекли в какую-то нехорошую историю. Она бы никогда себе не позволила такой фокус по отношению к дворянину. Не знаю… Странно все это. Слухов полно, а точной картины никто не представляет. Я думаю так: если случай с Никитой первый – значит, все, о чем говорили про нее раньше, пустые сплетни. Иначе девушка давно бы уже была в разработке спецслужб. Непонятная история. – Получается, нет надежды, – прошептала Тамара, кусая губы. – Есть два варианта, – хладнокровно ответила княгиня. – Сейчас мы все рассказываем отцу, и завтра же Ларису вызовут на допрос в Службу Контроля и Безопасности в Коллегии. Никита пойдет как потерпевший, и если при досмотре его ауры будет подтверждено наличие паразита, то Зубовой грозит очень тяжелая статья. В тюрьму ее, думаю, не посадят, но могут надеть браслеты Арлана, как в твоем прошлом случае, или выдворят из столицы куда-нибудь в провинцию под надзор. Такой вариант я считаю наиболее правильным. – А какой второй? – насторожилась Тамара. – Мне подсказали ответ знающие ведуньи. Он тебе не понравится, я подозреваю. Мне – точно претит, хотя в нем есть масса притягательных вещей. – Что нужно делать в этом случае? – запальчиво воскликнула девушка, хватая мать за руку. – Мама! Ну, люблю я его, только признаться не могу! Все время ищу причины оттянуть очевидное! Все время думаю, что наши отношения – всего лишь затянувшаяся дружба! А оно так бьет больно! – Ты уверена в себе, в своих чувствах к Никите? Уверена ли в нем самом? – Да, я думаю, что уже решила для себя, – твердо ответила Тамара и тихо шмыгнула носом. – А Никита не бросит меня. Так что тебе подсказали целительницы? Услышав короткий рассказ матери, княжна густо покраснела и надолго замолчала, обдумывая ситуацию, выпрямив спину. Сердцем она сразу же приняла такой вариант, но голова настойчиво предлагала расправиться с неожиданной соперницей жестко и быстро. Наличие симбионта сразу же поставит Ларису в самое жуткое положение и ударит по ее родителям, вполне милым и достойным людям. Немного поколебавшись, она встала и посмотрела на мать сверху вниз. Надежда Игнатьевна спокойно выдержала ее взгляд, но что-то мелькнуло в глубине зрачков опытной женщины. И уже приготовилась выслушать решение дочери с фатальной покорностью. – Мама! – торжественно сказала Тамара. – Мы сейчас же расскажем все папеньке, чтобы он принял меры. Я не хочу зла Зубовым, но Лариса должна ответить за свои закидоны! Это не шутки, серьезно! – Что ж, я рада, что ты не позволила эмоциям взять верх, – улыбнулась княгиня и, встав, обняла Тамару. – Пошли, пока отец не закрылся в своем кабинете и не стал рычать, что мы его отвлекаем от работы. Ты все правильно решила, девочка моя. Иначе избавив Никиту от «магнита» другим способом, мы не накажем Ларису, а только загоним ее болезнь внутрь. Константин Михайлович сидел на том же самом месте, задумчиво похлопывая газетой по колену. Его насторожила реакция жены и то, почему она так быстро убежала наверх. И поэтому встретил ее и Тамару с выжидающе поднятой бровью, как это он умел делать, показывая свою заинтересованность. – Нам нужно серьезно поговорить, дорогой, – сказала Надежда Игнатьевна. – Может, твой кабинет нам подойдет? – Вот так прямо и серьезно? – усмехнулся великий князь. – Именно, – кивнула жена. – Проблему надо решить быстро, и без твоей помощи нам не обойтись. – Тогда прошу, дамы! – шутливо произнес Меньшиков, до сих пор считая, что женский вопрос не стоит такой драматургии. Но ему было интересно. До той самой минуты, когда княгиня, плотно прикрыв двери кабинета, обстоятельно рассказала, что происходит. Он изумленно откинулся на спинку своего мягкого и любимого кресла, изучая серьезные лица дочери и жены, сидящих напротив него на диване. Потом ему захотелось выпить коньячку, но великий князь пересилил позыв запить необычайную историю хорошей порцией напитка. – Лихо! – наконец произнес он, ожесточенно потирая переносицу двумя пальцами. – Значит, ты предлагаешь вызвать Зубову на ментальный допрос в СКиБ Коллегии в качестве обвиняемой? Кто будет подавать жалобу? Никита? А вы уверены, что этот упрямый мальчишка захочет афишировать свою уязвимость? Это же прокол для волхва его уровня! А к своим тайнам он относится весьма щепетильно! – Хватит тайн! Не позволю больше! – воскликнула рассерженно Тамара. – Ну, папочка! Чего тебе стоит сделать звонок Коростелеву? И мы завтра же решим эту проблему! – Надо самого Назарова за хобот тащить, – разумно ответил Меньшиков. – Он должен написать заявление на расследование в отношении противоправных действий против него. Коллегия завизирует жалобу, назначит комиссию и срок. Только, боюсь, что до окончания Коловорота мы ничего не добьемся. Нужно ведь еще и согласие отца Ларисы. Пока он приедет на разбирательство, пока проконсультируется с адвокатами… Я оптимистически рассчитываю закончить неприятное дело за пять-шесть дней. Тамара зарычала, понимая, что отец прав. Сейчас вообще никого не найдешь в Коллегии. Действительно, вся верхушка разъехалась по курортам и своим поместьям, раскинутым на просторах империи. Никого не застанешь дома и не соберешь для расследования. Но если слегка надавить или попросить как следует… Нет, все равно за пару дней не уложиться. – Кто остался в Петербурге? – Надежда Игнатьевна не сдавалась. – Попробую позвонить Сухареву и Коростелеву. Еще вчера они были в столице, – кивнул великий князь, берясь за трубку телефона. – Мне понадобится немного времени. Если есть желание – сидите и ждите. – Я буду ждать, – поджала губы Тамара. Показательно вздохнув, как будто просьба дочери для него стала неожиданной обременительной просьбой, Меньшиков набрал номер Сухарева, отрешенно прослушал редкие гудки, говорившие, что линия свободна. – Алексей Тарасович? – весело спросил Константин Михайлович. – Как настроение? Боевое или праздничное? Готов служить на благо отчизны? Ты где сейчас? Ага, понял. Значит, никуда не уезжал. У меня проявилось форс-мажорное обстоятельство. Дело касается двух молодых людей. Любопытно стало? Назарова Никиту не забыл? А с Ларисой Зубовой хорошо знаком? Тогда слушай. Для Тамары было удивительно, как отец в нескольких словах обрисовал проблему, не углубляясь в густые заросли лишних слов и иносказаний. Все четко по делу. Потом он надолго замолчал, только изредка кивая головой. На его лице улыбки уже не было, но и других эмоций не проявлялось. Потом он положил трубку на базу и пару минут сидел, сцепив пальцы рук между собой и положив их на стол. – Значит, дело вырисовывается такое, – наконец, произнес он, видя, каким нетерпеливым становится выражение лиц его любимых женщин. – Сухарев сказал мне то же самое, что мы и предполагали. За один день проблему не решить. Нужно уведомить Зубова, дождаться его приезда в столицу. Жалобу Никита может подать хоть завтра, это не проблема. Секретариат работает. Даже если идти в обход всех процедур – а Коллегия иерархов – организация, подчиняющаяся только императору, и мою просьбу воспримет именно как просьбу, – это займет несколько дней. Увы, но бюрократическая машина никогда не отличалась быстротой мышления и действий. Слишком тяжелый механизм для разгона. Да еще чиновников из СКиБа надо выдергивать из краткосрочных отпусков. Допустим, Сухарев начнет сегодня вызывать комиссию. Кстати, он уже может сейчас начать обзванивать нужных людей. Все равно уйдет два-три дня. Ты готова столько ждать? – Нет, не готова! Так что нам делать? – выпалила Тамара, едва не вскочив с дивана. – Ждать, когда Ларка затянет Никиту в постель? – Ого! – отец по-настоящему удивился, не ожидая такой реакции от дочери. – Вот сейчас я вижу чувства! Разобрались между собой? Я рад, Тамара, за вас. Честно. Но сейчас Коллегия просто не функционирует. Сухарев высказал дельную мысль. Я тоже склоняюсь к такому варианту. Обвинение очень серьезное и может затронуть семью Зубовых самым значительным способом. Георгий Владимирович – посол очень опытный и имеет поддержку у императора. Такой удар он может не выдержать. Компрометация родовой фамилии – это не столичный анекдот. Зубов ведь еще и ярый сторонник политики моего брата. Лариса поступила или глупо, или по настоянию третьих лиц, что еще хуже. Поэтому Алексей Тарасович предложил Никите съездить к Ларисе и настоятельно убедить ее уничтожить паразита. Тамара зло и разочарованно фыркнула. – Да он уже был у нее! – топнула она ногой. – Фотки тебе показать? Где гарантия, что в следующий свой визит он не окажется в ее постели? Значит, так! Я вместе с Никитой съезжу к этой гадине и убедительно докажу, что она неправа! – А я разве не сказал, что Сухарев так и предложил? – сделал удивленное лицо Константин Михайлович. – Конечно же, вы поедете вдвоем. Надеюсь, что Лариса проявит благоразумие. Надо лишь правильно расставить акценты ее печальных перспектив. Давите беспощадно, не давайте ей опомниться. Все? А теперь мне нужно поработать. Значит, сделаем так: если Зубова откажется от снятия своего симбионта – я тут же звоню Сухареву, и он запускает процедуру расследования. А пока попробуйте решить проблему своими силами. Великий князь проводил взглядом жену и дочь и, как только дверь кабинета захлопнулась за ними, облегченно вздохнул. – Ну и дела! – пробормотал он. – Кто через Зубову решил вбить клин между мной и Назаровыми? Это я все равно выясню! Никуда от меня она не денется! Пожалуй, все же я опрокину полтишок! * * * Никита весь день крутился как белка в колесе. Сначала он проводил деда, решившего наконец уехать в вологодское поместье. Купил ему билет в одиночное купе, посадил в поезд, тепло попрощался и выскочил на перрон. Не стал дожидаться отправления, помахал патриарху рукой и рванул в контору, где хотел взять машину на сутки. Выбирал специально самую захудалую, к которой вопросы возникнут в самом последнем случае. Покрашенная в блекло-белый цвет старенькая «ладога», тяжело поскрипывая всеми сочленениями механизмов, доехала до Шуваловских дач, но Никита оставил ее на охраняемой стоянке возле дорожного гастронома, а сам пешком добрался до дома. Так, теперь переодеться. Теплые штаны, куртка стеганая, башмаки на толстой подошве. Перчатки не забыть. Пока собирался, глянул на карту, растянутую на тонких плашках и висящую на стене. Три точки, обозначавшие Мотора, Якута и их несдержанного подельника, кучно торчали на одном месте. Значит, никуда и не дергались. Хорошо. Карта работала, пусть и не совсем корректно. Потом доработает. На выходе из дома раскидал своих охранников, запрограммированных на ментальную атаку чужаков. Считывающий модуль «свой-чужой» определит, кому можно подходить к двери, а кого усыпить или оглушить ультразвуком, вызывая жуткие картины в мозгу. Доступ имели только Никита, дед и Тамара. Он еще на Ассамблее подновил в ее полевой структуре модуль доступа. Маленькая мохнатая осьминожка органично вплелась в ауру девушки с той самой поры, когда молодые люди покинули Албазин. Почему-то Никита был уверен, что Тамара рано или поздно переступит порог этого небольшого особнячка. Выехал после обеда. Темнело рано, поэтому добраться до точки ему нужно было пораньше. Да еще успеть раскидать жучков-иллюзионистов. Впрочем, особо напрягаться не пришлось. Доехав до знакомого поворота, Никита вышел из машины и пешком прогулялся до крайних дач, создав иллюзию невидимости. Незачем дразнить агентов полиции, дежурящих возле дома Лобана, нагло расхаживая по улице. Задав программу и точное место привязки мощному рою жучков, отпустил их на волю. А сам вернулся обратно и по объездной дороге доехал к указанному месту возле леска. Оставался час до операции. Можно и вздремнуть. Удивительно, что печка работает в несчастной колымаге. Ноги хотя бы не замерзнут. Время тянулось медленно и тоскливо. Но сумерки уже начали сгущаться вокруг, размывая силуэты деревьев и чахлых кустарников, торчащих из-под снега на обочине. Пару раз проезжали грузовые машины, осветив стоящую в небольшом «кармане» ладогу. Никита предусмотрительно накинул полог-невидимку во избежание ненужных расспросов «а что ты тут делаешь в глуши?», «помощь не нужна?». Не нужна помощь. Лишь бы бандиты не запороли побег. Время. Пошел отсчет. Через пятнадцать минут они должны быть здесь. Снова томительное ожидание и вглядывание в чернильную темноту. Печь отключена ради экономии топлива, холод снова забирается в салон и начинает пощипывать нос и кончики ушей. Никита не хотел активировать руну тепла, чтобы не разморило и не утянуло в сон. Иначе проспит самое интересное. Ага, что-то мелькнуло в просветах деревьев. Луч света. Машина едет. Резко зазвонил контрольный телефон. Мотор вышел на связь. Нажав на отбой, включил фары и коротко просигналил дважды. Обозначил себя и вышел наружу. Не забыл снять полог. Завывая на высоких оборотах, к нему подлетела жуткого вида малолитражка и остановилась. Из нее вывалились Якут и Мотор с Окунем. Не теряя времени на приветствия, они прыгнули в «ладогу». Никита был спокоен, но все равно бросил взгляд на часы. Времени для импровизации хватало. Сейчас начнет действовать иллюзия, направленная на агента-волхва. Можно ехать. Ага, что-то щелкнуло, движок не заводился. – …хрень! – выругался Мотор. – Что случилось? – Понятия не имею, – Никита посмотрел на Окуня. – Ты же разбираешься в машинах? Пошли, прикинем? Оказалось, что забились свечи. Окунь шустро прочистил их, а Никита помогал, подсвечивая предусмотрительно захваченным из дома фонариком. Умудрился замараться, размазав то ли солидол, то ли нагар по щеке. Но «ладога» обрадованно заурчала и шустро побежала по дороге, сжирая снежные километры. – Есть куда спрятаться? – спросил Никита, вглядываясь в полосу света на трассе. – Есть, – спокойно ответил Мотор. – Хата надежная. Спасибо, малец. Не думал, что отважишься на такое.