— Ну да. — Вы с ума сошли! — Да вы послушайте. Никто не знает, что Рита — это вы. Думаю, что Борис Иванович нанял кого-то, чтобы убрать Лапину. Вы получаете по голове, но остаетесь живы. — Бред…. — А дальше уже просто. Вы ненужный свидетель не доведенного до конца преступления. Думаю, что Синицкий дал свой пистолет наемному убийце и тот стрелял в вас. Ведь вы живете в квартире вашей подруги. Но на удачу, рядом оказываюсь я, преследую преступника, и он роняет оружие. А может выбросил его случайно. Вы остаетесь живы. И тут открывается правда. Что вы никакая не Рита, а Кира, и что оружие попало в полицию. Думаю, что, когда вы появились у Синицкого, он изрядно забеспокоился. К тому же вы пришли узнать про мумию. Кому, как не ему, знать о ее истинной ценности. Ну как вам моя картина произошедшего? — Складно, но не правдоподобно. Я не вижу ни одной причины для того, чтобы Борис Иваныч захотел избавиться от Риты. Он разумный человек, он предан своему делу, он… — Из его пистолета мне прострелили руку, Кира Юрьевна, и одно это уже делает его подозреваемым номер один, — перебил меня Соболев. Я замолчала, вспомнив лицо Синицкого при нашем знакомстве. Он действительно нервничал, но мало ли по каким причинам. И он ненавидит Риту, это факт. Но убить…Нет, в это мне совсем не верилось. — А если кто-то просто решил подставить Борис Иваныча? — пришла в голову мне гениальная мысль. — Почему вы так думаете? — Да потому что, будь я на месте убийцы и задумай преступление, я бы непременно подумала о том, чтобы свалить вину на кого-нибудь другого. Брови капитана поползли вверх. — Ну что вы так смотрите. Это вполне логично. Как мог Борис Иваныч дать свой пистолет, чтобы избавиться от Риты, а потом спокойненько продолжать вести лекции для студентов? Да он бы рухнул в обморок при одном только моем появлении. — А как, кстати, он вел себя при вашей с ним встрече? — Обычно. Немного нервничал, это правда, но ведь разговор был о важном предмете, о такой находке, даже я немного волновалась. — А что если вы выдаете настоящую панику за исторический нервоз несостоявшегося ученого? Я призадумалась. — Нет, я думаю все же, что вы ошиблись, и что Борис Иваныч тут совершенно не при чем. Но убедить мне не удалось ни Соболева, ни, если уж честно, даже себя. Очень уж мне не хотелось верить во все это, но ненависть к моей подруге и наличие пистолета говорили сами за себя. В душу мне закралось сомнение, а с ним, как известно, бороться сложно. — Хорошо, если вы подозреваете Борис Иваныча, арестуйте его. — Я установил за ним наблюдение. Маловато пока доказательств, чтобы арестовывать. Максимум что мы можем — это задержать его на сорок восемь часов до выяснения всех обстоятельств. Но как бы не спугнуть того, кто стрелял в вас на самом деле. — То есть вы не думаете, что Синицкий сделал это сам? — Думаю, что тот, за кем я гнался в этом подъезде, был значительно моложе, чем бывший муж вашей подружки. — Неужели он действительно решил избавиться от нее…Это просто уму не постижимо. Он показался мне человеком весьма своеобразным, но разумным. А разумные люди не совершают таких глупых поступков. — Кто вам это сказал? — усмехнулся Кирилл Сергеевич. — А разве вы со мной не согласны? — Нет. За время моей работы в органах, я видел столько рассудительных, зрелых людей, уважаемых членов общества, которых простые эмоции заставляли идти на преступление, что теперь я просто не способен с вами согласиться. — А как же вера? — Что? — Ну вы что же действительно верите, что человек уже почти на пенсии решится на такое? — Кира Юрьевна, при чем здесь вера? Я верю фактам, а они, как известно, вещь упрямая. — Я делаю вывод, что вы совсем не верите людям. — А вы им чересчур доверяете. Думаю, что они не раз еще докажут вам, что делать этого не стоит. Я посмотрела на Соболева со странной гаммой чувств. В каком-то смысле он был прав. Я слишком доверяю людям, а они пользуются моей добротой и втягивают меня во всякие дурацкие истории. И я всегда пытаюсь найти в людях хорошее, ровно до тех пор, пока они сами не покажут мне все свои плохие стороны. Интересно, какие негативные качества имеются у вас, господин капитан. — Кстати, о доверии. Вы уверены в своей подруге? У меня, наверное, даже лицо вытянулось от удивления. — Что простите? — Вы доверяете вашей Маргарите на сто процентов? — Кирилл Сергеевич, я даже себе не доверяю на сто процентов! — возмутилась я. — Хорошо, спрошу иначе. Вы уверены, что ваша подруга не заодно со своим бывшим супругом? — Вы точно спятили. — я резко поднялась и стала мыть чашки, просто чтобы не видеть его лица. Шум воды меня успокаивал, а механические движения губкой придавали какой-то упорядоченности моему миру, в который ворвался Соболев со своими дурацкими подозрениями. — Я хочу только убедиться, Кира Юрьевна, что вы осознаете всю серьезность ситуации. — Я осознаю. И я знаю Риту. Она бы никогда не причинила мне вреда. — Даже если бы на кону стояли большие деньги? — Да мы с ней с детства знаем друг друга! Мы выросли в одном дворе, как вы можете хотя бы думать о том, чтобы она так со мной поступила! — Просто очень удачно все сложилось для нее, если это только совпадение, конечно. Вы получили по голове, в вас стреляли, вас подозревали в связи с похитителем мумии…а она отдыхает где-то за границей. — У нее конференция… — Какая? В каком городе? Я выключила воду и повернулась к нему лицом. Наверное, я выглядела весьма растерянной. — Не знаю. Но она постоянно мне звонит, и по скайпу мы разговаривали. И она дала мне номера телефонов гостиницы, в которой остановилась. По ней можно установить город, если вам очень хочется. Соболев покачал головой. — Кира Юрьевна, эмоции всегда мешают делу. И я вынужден проверять все факты, кажущиеся мне странными. И подвергать сомнению слова каждого, кого мне приходится допрашивать. Иначе в моем деле нельзя. Поймите меня правильно. Я вздохнула. Он, как всегда, был прав. — Я найду вам номера, чтобы вы могли убедиться. Ритка хорошая, поверьте мне. — Я вам верю. Но долг обязывает. Я пошла в гостиную и стала рыться в бумажках. Где-то здесь на стикере я записала все телефоны Риткиной гостиницы. Я огляделась. Живу в ее квартире. Иногда ношу ее вещи. Называлась ее именем. Я была в ее одежде и с ее пропуском. Меня били по голове. Я шла к ней домой. В меня стреляли. Может Соболев в чем-то прав, и избавиться хотели от Риты…Или Ритка сама все это задумала? Я со всей силы ударила подушку, что лежала на диване. Нет! Я никогда в это не поверю. Рита моя подруга. Мы выросли вместе. Она не причинит мне зла. Просто Соболев действительно должен рассмотреть все варианты. Это его работа. Но не моя. Моя обязанность защитить Риткино доброе имя. Она хорошая подруга. Пусть иногда безбашенная, но верная. На нее можно положиться. И я никому не позволю говорить о ней плохо. И как мне только могло прийти в голову, что она способна подставить меня. Не способна и точка. На этом я свой аутотренинг закончила. Как раз и листочек с номерами нашелся. Я вернулась на кухню к Соболеву. — Вот, можете сами ей позвонить. — я положила стикер перед ним на стол и села напротив. Он усмехнулся. — Не надо на меня злиться. Это моя работа вот и все. Я поневоле растянула губы в усмешке. — Это я уже поняла. Тут я заметила, что мой ноутбук снова открыт и что Соболев, кажется, что-то в нем искал, пока меня не было. — Что вы там делали? — У вас открыт файл про мумию. — Да, я собрала всю информацию, которая есть об этом в музейном архиве и в интернете. — Расскажите мне. — вдруг попросил Кирилл Сергеевич, чем окончательно сбил меня с толку. — Зачем вам это? Вы ведь не историк… — Ее стоимость поразила меня до глубины души. — Видно очень глубоко, раз вы решились спросить об этом. — мы рассмеялись.