— Какая же? — Что, если он не собирался продавать кости? — То есть как? — Да очень просто. Страховка останков отличный вариант прибыли для Бориса Иваныча в том случае, если ему не удастся продать мумию. — Об этом я как-то не думала. А ведь вы, возможно, правы. Такую ценную вещь просто обязаны были застраховать. — Вот. Что, если Синицкий просто перепрятал Хаемуаса в надежное место и ждет, когда получит приличную пенсию. Вы знаете, что он собрался увольняться? — Борис Иваныч? — Я удивленно покачала головой. — Ни в музее, ни в институте об этом не говорят ни слова. — Я узнал совсем недавно. А теперь подумайте: он всю жизнь работал в этом институте. Он отдал ему столько лет, а что получил взамен? Его звездный час был давным-давно, и выше этого события ему прыгнуть так и не удалось. И вот он решает поквитаться со всеми обидчиками. С бывшей женой, и с руководством музея, которое его не оценило по заслугам. И крадет мумию, зная, каких больших денег стоит эта находка. Все в панике. — Но как он получит страховку? Ведь если она застрахована, то скорее всего через музей, как и все остальные ценности. Не сходится тогда, — внесла я в складный рассказ Соболева резонанс. Он мотнул головой. — Это предстоит, конечно, выяснить. Но сам план мне кажется не таким уж и невыполнимым. Как думаете? Я задумалась. Под мирное жевание Кирилла Сергеевича мне в голову пришла идея. Я полезла в сумку и достала мобильный. Соболев поглядывал на меня с недоумением, но вопросов не задавал. С минуту я сидела молча, потом набрала номер. Подружка ответила со второго гудка. — Ритка, привет. — Привет. Как дела? — Нормально. Слушай, дело есть к тебе. Ты можешь как-нибудь осторожно узнать у руководства музея, была ли застрахована наша мумия? — Зачем тебе это? — Есть одна мысль, хочу ее проверить. — Тебе срочно надо? — Как можно быстрее, если получится. — Ну хорошо. Я поспрашиваю, — пообещала Ритка. — Большое тебе человеческое спасибо. — Пока не за что, — отозвалась подруга и отключилась. Я победно взглянула Соболеву в глаза. — Узнает. Обещала. — Отлично. Думаю, учитывая связи Маргариты, она получит эту информацию гораздо быстрее, нежели я буду посылать своих людей. Последующие три часа прошли в томительном ожидании. Соболев сказал, что очень скоро события начнут развиваться, но пока было глухо. Я даже успела заснуть, пока капитан внимательно следил за подъездом Синицкого. Ему, видимо, было не привыкать сидеть часами в засаде. Мне же это испытание давалось с большим трудом. Сперва мы пытались общаться на какие-то отвлеченные темы, но мысли все время возвращались к мумии, стрелку и Борису Иванычу, так что особо поболтать не удалось. И в итоге я почла за лучшее поспать. Как раз и время быстрее пролетит. Если бы. Спать на жестком сидении было крайне неудобно. Я все время вертелась, укладываясь то так, то эдак. В итоге скрутилась калачиком, голову положила на свой локоть и так задремала. Мне снилось море, такое синее-синее, шум прибоя приятно убаюкивал. Солнце светило, чайки пели, а я все качалась на волнах, как в колыбеличке. Пока одна волна не подкинула меня с такой силой, что я проснулась и распахнула глаза. И поняла, что никакая это не волна, а всего-навсего машина движется, и мы наехали на лежачего полицейского. Причем, Соболев весьма недобродушно проехался колесами по своему дорожному коллеге. — Почему вы меня не разбудили? — Накинулась я на капитана. Он и бровью не повел. — Пока ничего особенного не происходит. Синицкий вышел из дома с портфелем в руках. Сел в машину и движется как раз перед нами. — Он же препод, может в портфеле лекции, — предположила я, смотрясь в зеркало и приглаживая волосы после столь короткого и беспокойного сна. — Может и лекции, да вот только едем мы в противоположном от института направлении, — капитан указал мне на старенькую хонду, движущуюся в соседнем ряду. Между нами было около пяти машин, и я понятия не имела, как Соболев умудряется не терять из виду нужное нам авто в таком потоке. Дорога была с четырьмя полосами, время обеденное, пробки, так что следить за машиной Синицкого было весьма непросто. Но, разумеется, капитан справлялся с этим заданием блестяще. Я уже настроилась на очередное долгое ожидание, как вдруг машина бывшего Ритиного мужа свернула к высокому торговому центру. И остановилась на стоянке. Синицкий выбрался на улицу, огляделся по сторонам. — Может он на обед заехал? — предположила я, наблюдая, как он двинулся в правую сторону от торгового центра. — Нет, тут все интереснее, — с улыбкой протянул капитан, барабаня пальцами по рулю. Я взглянула на него с недоумением. — Что там находится вы, конечно же, знаете? — Альфа-Банк, — ответил Соболев, чем привел меня в замешательство. — Определенно, намечается что-то интересное. — Да может он просто зарплату с карточки снимает, — не сдавалась я. — В банке? На другом конце города? — Соболев хмыкнул. — Кира Юрьевна, ну вы меня умиляете. Нет. Тут дело куда серьезнее. Давайте немного подождем и все само прояснится. Я согласилась. Синицкий пробыл в банке где-то минут двадцать, назад вышел еще более нервный, чем, когда входил. Он поминутно оглядывался, и крепко прижимал к груди свой черный портфель. — Что же он так волнуется… — протянула я, внимательно наблюдая за перемещениями мужчины по стоянке. — Скоро узнаем, — ответил Соболев, заводя мотор. Синицкий сел в свою хонду, и мы дружным картежом снова выехали на дорогу. — Торопится, — заметил капитан мимоходом, прибавляя скорость. — И едем мы опять не в институт, — констатировала я с прискорбием. Выходило, что Борис Иваныч, действительно, замешан в каких-то нехороших делах. Оставалось выяснить в каких, и имеют ли эти дела отношение к нападению на меня и краже мумии из музея. Тем временем Соболев кому-то звонил. Я слушала в пол-уха. Оказалось, в отдел, лейтенанту Ковалеву. — Саня, он был в Альфа-Банке на Маяковского примерно полчаса. Вышел весьма нервный. Узнай, что он там делал. И поскорее, если можно. — Полиция может отслеживать банковские операции? — Удивилась я. Соболев кивнул. — Если очень надо, мы все можем. Ответ был более, чем исчерпывающий. Я не стала задавать капитану очередные глупые вопросы. И сосредоточилась на машине впереди нас. Очень надеюсь, что из-за своего нервоза Синицкий не заметил, что за ним следят. Наконец, мы снова остановились. На этот раз у маленького кафе на окраине квартала. «Манеж» гласила вывеска. Наш нервный приятель припарковался рядом со входом. Мы встали чуть поодаль. С портфелем в руках Синицкий проследовал в кафешку, попеременно оглядываясь. Мне показалось, что он нервничает еще больше, чем прежде. — Вам нужно пойти туда, — вдруг резко бросил Соболев, и полез в бардачок. — Да вы что? А если он меня узнает? — Постарайтесь быть незаметной. Да, и вот еще, наденьте это, — капитан извлек из бардачка пакет. На свет божий появился белый парик с длинными локонами и черные очки. Я уставилась на Кирилла Сергеевича во все глаза. — Вы возите с собой парик? Чего еще я о вас не знаю? Соболев улыбнулся. — Это была моя самая страшная тайна. Больше нету. Надевайте, идите в кафе и постарайтесь посмотреть, что там будет происходить. Я вздохнула. — А вы не думаете, что я буду выглядеть странно? — Почему? — Женщина в пуховике и солнечных очках не вызывает у вас подозрений? — Никаких. Идите же, мы теряем время. Я со вздохом натянула парик и очки. Посмотрелась в зеркало. — Тихий ужас. — Зато вас совершенно невозможно узнать, — сказал Соболев, хлопнул меня по плечу и буквально вытолкал из своего джипа. — Я на вас надеюсь. Удачи. — Спасибо, — буркнула я, направляясь ко входу в «Манеж». Ноги утопали в сугробах, голова чесалась с непривычки, очки спадали на нос-короче, чувствовала я себя лучше всех. На входе в кафе на миг замерла и с грустью обернулась на машину капитана. Он показал мне большой палец, поднятый вверх, и я попыталась воспрять духом. В маленьком помещении было достаточно многолюдно. Обеденное время, сообразила я. Повесив пальто на вешалку у входа, я тряхнула локонами и направилась к барной стойке. Бармен даже не выказал никакого удивления при виде женщины зимой в очках в помещении. Думаю, что в наше время он уже просто привык ко всему. Из чего я сделала вывод, что подозрений действительно не вызываю. Поздравив себя с первой победой, я заняла место с краю, заказала чашку капучино и осторожно огляделась. Риткин бывший обнаружился за столиком в самом темном углу кафе. Он сидел один, боком ко мне и время от времени оглядывался, прижимая к груди свой портфель. Перед ним стоял стакан с соком, к которому мужчина даже не притронулся. Он явно кого-то ждал.