— Вы мне врете, — все больше распалялась она. — Докажите! Кирилл Игоревич спокойно достал из нагрудного кармана пиджака телефон, затем очки. Потыкав в экран пальцем, развернул его к Тане. И она увидела свою дочь! Геля сидела в этой самой комнате. Но не у пазлов, а у доски. И рисовала осенний сад. Деревья в пышной, хоть и чуть поникшей, разноцветной листве. Тропку, ведущую к каменному фонтану. В нем стоялая вода, в которой отражалось небо в облачках, через которые пробивалось солнце. Странно, что Таня больше картину рассматривала, чем дочь. Но это только на первый взгляд. Ей хотелось узнать, что же рисует сейчас Ангелина. Пейзаж не был мрачным или угнетающим, скорее, грустным. Как и девочка, что его написала. У нее пропали смешинки у глаз и ямочки на подбородке. Они всегда появлялись, когда Ангелина сдерживала хохот. Папа поругивал ее за него. Говорил, так заливаться — неприлично. Нужно тише радоваться. И не похрюкивать при смехе. — Она выросла, — заметила вслух Таня. Девочка очень вытянулась. В отличие от брата. Тот ростом в отца пошел. А Геля в мать. И была уже выше некоторых взрослых женщин. Ноги длинные, худющие. Размер ступни тридцать семь минимум. Светло-русые волосы до попы, заплетены в косичку. Мочки украшены крупным сережками. На первый взгляд тоже рубиновыми. — Вы ей уши проткнули? — Просила очень. — Да, ей всегда хотелось носить всякие висюльки, кольца, перья. Но раны Гели плохо заживали, и родители хотели подождать с проколами. — Еще татуировку. Но в этом пришлось отказать. Клеим через день. — Как моя дочь попала к вам? — О, это удивительная история. Уверены, что хотите ее слушать тут? — Если мы сейчас же пойдем к Ангелине… — Нет, рано, — отрезал он. — Тогда можно и тут. — Я жил на Шри-Ланке. Один. Вел отшельнический образ жизни. Когда началась пандемия и туристы уехали, я только радовался этому. Выходишь на пляж — никого. В городе тоже тишина. У меня была яхта, и я сам рыбачил, готовил себе еду. В саду моем росли фрукты, и мне, по сути, вообще никто не был нужен. Я немного одичал, поэтому, когда границы приоткрылись и народ поехал, я спрятался. Ни с кем не общался, не смотрел новости и прочее. В ТОТ день я вышел в море на своей посудине. Мне захотелось креветок. Наловил, стал причаливать к берегу и увидел в воде девочку. Думал, мертвую. Я выволок ее, стал делать искусственное дыхание, и она, выплюнув воду, начала кашлять. То была ваша дочь Ангелина. Но тогда я этого, естественно, не знал. Как и ее имени. Девочка была в шоке, она плакала, пищала и издавала только междометия. Я привез ее к себе домой, напоил травяным чаем и уложил спать. — Почему не позвонили в полицию? — Тому было две причины. Первая: если человек живет отшельником на Шри-Ланке, то у него не все в порядке с законом. — Вы бандит? — ахнула Таня. — А что, похож? — закатил свои голубые глаза мужчина. — В нашей стране богатому человеку нелегко живется. Только и смотри, как бы не обобрали. А я уже не в том возрасте, чтобы воевать. Пришлось свалить и затаиться. — Могли бы связать с ланкийской полицией через кого-то? — Я там никому не доверял. Говорю же, жил отшельником. А девочка, которую я нашел, была в ужасе. Она даже говорить не могла от страха. Естественно, я подумал о том, что ее похитили, но не уберегли. — Шри-Ланка спокойный остров. — Откуда вам знать? Вы там были две недели. Я же прожил три года. Во всей Азии торговля детьми очень прибыльный бизнес. Многие родители сами своих чад продают. Но этих узкоглазых чернышей там полным-полно, а белокурая голубоглазая девочка — товар штучный. Пандемия всех беднее сделала. А ланкийцы и до того жили чуть ли не в нищете. — Но мы с мужем искали Ангелину! И объявления развешивали, и по телевизору пускали сюжеты, и предлагали вознаграждение за любой факт от дочери… Но слышали лишь одно — океан забрал. — Он так и сделал, я отнял у него Ангелину. Она была очень плоха, и я не следил за объявлениями, телик местный вообще не включал. Самое главное, видимых повреждений на теле не было. Чуть порезалась о ракушки, о медузу обожглась. На голове была ранка, но небольшая. Я вызвал ей местного доктора, он прописал что-то типа парацетамола. Шаманку позвал. От нее толку больше было: Ангелина стала хотя бы реагировать. Спасла ее Альма. — Кто? — Собака, что приблудилась. Я подкармливал ее. Она напоминала мне псину, что жила у моей бабки в деревне. Ту звали Альмой. Косматая дворняжка с разными ушами — одно стоит, второе висит. И морда такая же, чуть кривая. Как оскалится, кажется, что ухмыляется. Ланкийская Альма просто вбежала в дом, снося все на своем пути, запрыгнула к Ангелине в кровать и начала лизать той руки. Девочка обняла ее, помойную, вонючую, потную и впервые улыбнулась. Я отложил ружье, которое взял, чтобы пристрелить собаку, и стал ждать развития событий. — Ангелина вскоре пришла в себя? — Через сутки она уже с аппетитом ела и трещала по-русски. — Она все еще ничего не помнила? — Нет. Даже своего имени. Как попала на Шри-Ланку и откуда. Точнее, уверяла меня в том, что спустилась по радуге. Потом что-то про единорога сочиняла. И пегасов. Когда человек долго находится в воде, и его мозгу не хватает кислорода, он немного трогается умом. Поэтому я не спорил с Ангелиной. — Но тогда вы называли ее иначе? Раз имени не знали. — Да. Она была Жемчужинкой. Я нашел ее в бухте, где когда-то давно, несколько десятилетий назад, ловцы раковин отправлялись в свое путешествие за сокровищами. — Он снова улыбнулся. И теперь его глаза немного потеплели. — Я бы остался там, на острове. Но когда начался сезон дождей, Ангелина захворала. — Да, ей противопоказан влажный климат. — И я перевез ее и Альму, а еще игуану и двух морских свинок в Израиль. — Вот так просто? — Сложности были, но преодолимые. Напомню, я очень богат. Деньги решают все. Тем более я уже решил свои проблемы, и мог ими распоряжаться. — Вы сделали Ангелине документы? — Ей и всему ее зоопарку. Но в Израиле Жемчужинка тоже не прижилась. Там было жарко, и она чахла, как цветок в пустыне. А еще дрожала при виде вооруженных людей. Сами знаете, их много в Израиле. Страна находится в перманентном конфликте с Палестиной. Она всегда была пугливой? — Совсем нет. — Значит, такой стала. Комфортно себя чувствовала только дома, рядом со мной и своими питомцами. А еще Жемчужинка очень скучала по Москве. — То есть она вспомнила, где жила? — Она многое описывала, зарисовывала, я понял, что она из Москвы. Но на этом все. Люди вообще не всплывали в ее памяти. Я думал, что ее обижали в семье, вот мозг и поставил блок. И мы переехали сюда. — Это ваш дом? — Да. — Сколько в нем этажей? — Включая этот, три. На последнем будет обсерватория. Я заказал мощный телескоп и кучу маленьких устройств. Пока там зона отдыха со стеклянной крышей. Мы с Жемчужинкой любим валяться на диванах и смотреть через нее на звезды. А еще у нее есть целый зоопарк. Но он на улице. Там даже рысь имеется. — Геля учится? — Конечно. Но онлайн. А еще к ней приезжает педагог по вокалу и пластике. — Дом находится так далеко от цивилизации? — Он в глуши, да. Но дело не в этом. До ближайшего города час на машине. У Жемчужинки что-то вроде агорафобии. Границы поместья она не покидает. Более того, ей страшно даже кидать за них взгляд, поэтому мне пришлось поставить трехметровый глухой забор. — Когда я смогу увидеть дочь? — Еще рано. Вы очень нервная и можете ее напугать. — И почему я такая? Обычно же люди, которых похищают и накачивают снотворным, умиротворенные! — Паша перестарался. Я за него прошу у вас прощения. Не было задачи вас вырубать, только успокоить. Мы думали, что сможем договориться с вами, чтобы вы пересекли границу самостоятельно. Но что-то пошло не так, и пришлось вас транспортировать нелегально. — Как вы вообще меня нашли? — А у Жемчужинки тут, на родной земле, стала просыпаться память. И первый человек, о котором она заговорила, мама. — Что вы услышали от нее? — Сначала просто что-то бессвязное. О том, как она скучает. Напевала песенки, которые вы, видимо, вместе слушали. Потом начала рисовать высокую белокурую женщину. Но всегда со спины. В конечном итоге вспомнила ваше имя: Татьяна. Я начал розыск. Но было очень мало зацепок. Вы не поверите, сколько в Москве женщин с вашим именем, у которых пропали или погибли дочери. А еще я не думал, что вы настолько молоды. Потому, когда вышли на вас, я очень сильно сомневался. И приставил Павла за вами следить. — А не легче было поговорить откровенно? — Нет. Вы могли бы неадекватно отреагировать и испортить мне жизнь. А я вам, дав ложную надежду. — Поэтому вы отправили своего помощника за мной в Турцию и похитили? А потом в бессознательном состоянии привезли сюда? Это гораздо лучше, чем давать ложную надежду, согласна. — У Ангелины случился рецидив. Пришлось действовать радикально. — Что с ней произошло? — Я вам говорю, она очень хрупкая психически. А еще у нее поврежден мозг. Она долго находилась в воде, и гипоксия внесла необратимые изменения. Мы ежегодно обследуемся. Но медицина, в том числе диагностическая, пока не дает полных ответов на важные вопросы. Доктор сказал, что у Жемчужинки сейчас наступят тяжелые времена из-за возрастных изменений в организме. У нее начались месячные. — Так рано? — Почему же? Ей двенадцать, в самый раз. И мне нужно было подготовить ее, но как? Об этом с девочками должны разговаривать… тоже девочки. Я бы поручил это Анне, но Жемчужинка ее почему-то не жалует. Она вежлива с ней, но держит дистанцию. — Геля испугалась, увидев кровь на трусиках? — Да, решила, что умирает. А еще один из ее питомцев, волчок по имени Акела, почуял запах и бросился на нее. Вреда не принес, но напугал. — Неужели некому было поговорить с девочкой? — снова начала злиться Таня. — Что, в этом доме нет других женщин, кроме Анны? — Никого. — Но у нее же есть педагог!