— Как так? — Я первокурсница, Витя! — призналась Таня. Она не обманывала его до этого, просто не говорила правды. А он и не настаивал. Витя любил поговорить о себе, а Танюшка не мешала. — И сколько тебе лет? — сипло спросил Витя. Он боялся ответа, который получил. — Семнадцать. — Он пусть едва слышно, но все же охнул. Таня поспешила Витю успокоить: — Но я уже через полтора месяца стану совершеннолетней, и мы поженимся… Если ты, конечно, согласен взять меня в жены. — Конечно, да, — горячо заверил ее Виктор. Неприятностей с беременной малолеткой ему еще не хватало! Он сделал все честь по чести: устроил романтическое предложение руки и сердца, оплатил торжество, свозил в свадебное путешествие. Виктор не любил Таню и планировал с ней развестись, но она оказалась примерной женой и отличной матерью… двойняшек! Родились мальчик и девочка, очень похожие внешне, но разные по характеру. Тане ближе была дочка Ангелина, нежная, веселая, чувствительная девочка, умеющая рисовать, танцевать, прекрасно петь. Она устраивала концерты для родителей и гостей дома уже в два с половиной года, и все говорили — артисткой станет. Брат же ее был серьезным, сосредоточенным лишь на конструкторах. Любил одиночество, потому что мама с сестрой мешали ему собирать из «Лего» замки или роботов. Мать донимала своей заботой, сестра наводила бардак. В этом дети тоже были разными. Ангелина разбрасывала вещи, вечно что-то теряла, могла забыть покормить рыбок, а Марк сам застилал кровать, складывал игрушки, следил за тем, чтоб гуппи не подохли (а их завели по просьбе Гели). Его никто не заставлял и даже не учил, мальчик сам к этому пришел. Папа хвалил сына за это, а дочку поругивал за разгильдяйство. Заодно и жену, не приучающую девочку к порядку. А Таня принимала ее такой, как есть. И любила безмерно. Когда выяснилось, что у Ангелины некие особые способности, мать всячески ее поддерживала. Считала, их надо развивать. Виктор с Марком только фыркали и закатывали глаза. Хорошо на смех не поднимали. Детям тогда было уже по восемь, они учились в школах… Разных! Марк с уклоном в точные науки, Ангелина — в гуманитарные. Сын участвовал в математических олимпиадах, дочь в театральных постановках, концертах, выставках. В школы их возила Таня, как и на кружки. Пока ребятишки занимались, приводила в порядок дом (чужаков в нем Витя не любил, так что никаких клининговых служб), готовила, занималась обеспечением детей и мужа нужным, то есть вкалывала домохозяйкой на полную ставку, поэтому ни на учебу, ни на хоть какую-то работу, пусть и для души, времени не было. Она, конечно, старалась заниматься самообразованием, читала, смотрела документалки, осваивала английский и испанский, но ей самой казалось это недостаточным. Не дура — и только. Виктор же посвящал себя бизнесу. В нем он многого добился, поэтому его семья ни в чем не нуждалась. Прекрасный дом, лучшие школы и кружки для детей, три машины (одна для баловства, «ретрокадиллак»), отдых на лучших курортах. Когда близнецам исполнилось десять, Виктор решил вывезти семью на Шри-Ланку. Марк захотел освоить серфинг, и отец не смог ему отказать. Татьяна была против. Курорт еще был закрыт для туристов после пандемии, лететь с пересадками, многие отели не работали, еще и риск заразиться ковидом оставался. Не лучше ли выбрать другое направление? Да хоть бы уже изведанный Дубай. Там в крытых бассейнах такую волну создают — не хуже океанской. Ангелина тоже не хотела на Шри-Ланку. Но не по этим причинам. У нее было дурное предчувствие. Девочка даже попыталась притвориться больной, чтобы ее не брали с собой, а оставили с бабушкой. Но Виктор уперся. И естественно, вышло по его. Они летели бизнес-классом и все равно устали. Поселились на вилле. Там было много живности, но именно она немного успокоила Ангелину. Девочка возилась с паучками, тараканами, бабочками. Она их не боялась. Даже змеи у Гели не вызывали ужаса. И агрессивные собаки. Как-то, еще в Москве, на них кинулась одна крупная дворняга с пеной у рта. Таня выгружала из багажника покупки, не успела вовремя среагировать, и с ужасом наблюдала за тем, как ее дочь берет псину за голову и начинает почесывать за ушами. Зверюга тут же угомонилась, опустилась на брюхо и начала мести хвостом. Ангелина настояла на том, чтобы мама отвезла ее к ветеринару. У собаки оказался клещ. Ее вылечили и пристроили в добрые руки. Пока девочки ловили бабочек и барахтались в бассейне, мальчики под чутким руководством инструктора осваивали серфинг. Ужинали в бухте морепродуктами. Все, кроме Ангелины: она ела только овощи, фрукты, орехи. Веган от рождения. Чистое дитя. Такое переделывать, только портить. А Виктор пытался. Ему была непонятна дочь. По-своему он ее любил, но не беззаветно, как Таня. Жену же господин Мазаев не любил, но она была ему понятна. Вот и выходило, что только Марк был его отрадой. Поэтому поездку он организовал в первую очередь для него. И наслаждался временем, проведенным с любимым и понятным сыном. В один из дней Ангелина притащила в дом огромную гусеницу с рогами. Она виделась ей прекрасной! Марк же брезгливо отбросил ее, а Виктор пнул, чтобы личинка вылетела за порог. Геля расплакалась, а мама как раз поехала на ближайший рынок за фруктами. Ее не было буквально двадцать минут, но когда она вернулась, то не нашла Гели. Муж с сыном отдыхали после занятий серфингом, она встряхнула Виктора и спросила, где дочь. Тот ответил: — В бассейне, наверное. — И повернулся на бок, чтобы вернуться ко сну. — Ее там нет! — Значит, пошла прогуляться по саду и найти очередную уродливую гусеницу. — Что произошло в мое отсутствие? — Да ничего особенного, — проворчал муж. — Ангелина принесла какую-то пакость, мы ее выкинули. Таня выбежала в сад. Теперь у нее появилось дурное предчувствие. Особенно после того, как увидела мертвую рогатую гусеницу. Татьяна обежала всю территорию, выкрикивая имя дочери. Виктор услышал ее голос и вскочил с кровати. Выглянув в открытое окно, обеспокоенно спросил: — Нигде нет? Таня отмахнулась и кинулась к калитке, через которую попадаешь сразу к океану. Она оказалась незапертой. Ее педантичные муж с сыном всегда задвигали щеколду. — Таня, успокойся, не паникуй, — слышала она за спиной голос Виктора. — Ангелина просто вышла погулять за территорию… И тут она увидела следы на песке. Отпечатки маленьких ножек. Они вели к океану. Геле нравилось играть с крабиками, но Таня ее одну никогда не отпускала. Волна бывала огромной, только зазеваешься, тебя уже сносит. И это взрослого человека, а ребенка десяти лет подавно… — Неужто она пошла одна к океану? — это снова Витя. — А ты, отец, на что? — заорала Таня. — Сопроводил бы… Или не пустил, ты же любишь ей что-то запрещать! Но ты уснул! — Не кричи на меня… — Да пошел ты! Так Таня с мужем еще не разговаривала. Она всегда была сдержанна, уважительна… Но ее ребенок пропал! Второй тоже выбежал. Обгоревший нос, проявившиеся на щеках веснушки, поджатые по привычке губы, но непривычное выражение глаз: в них паника. Марк, как и отец, хоть и не понимал сестру, но по-своему любил. Поэтому переживал за нее. Всей семьей они искали Гелю, чьи следы вели до самой кромки океана. Потом им в этом помогала местная полиция при помощи береговой охраны. Ангелину не нашли. Местный рыбак сказал, скорее всего, ее забрал океан и уже не отдаст. Мазаева вернулась в Москву. Виктор и Марк скорбели. А Таня грустила и скучала. Она не верила в то, что ее дочь погибла. Нет, только не она! Когда муж захотел поставить дочери символический памятник, Таня впала в истерику. Пришлось вызывать доктора. Ей сделали успокаивающий укол и прописали антидепрессанты. Начав их пить, Татьяна впала в анабиоз. Она спала, иногда ела, рассматривала фотографии и семейные видеозаписи, рисунки Ангелины, ее платьица, туфельки, начиная от самых крохотных. Таня забросила все обязанности по дому, а Марка перестала возить в школу и на секцию, потому что у нее кружилась голова. Наверное, она забывалась и принимала таблетки не по графику. Решила бросить, но состояние не изменилось. — Дорогая, нам нужно поговорить, — спустя две недели после этого сказал ей Виктор. — Слушаю тебя. — Смирись уже с тем, что нашей дочери больше нет. — Она жива! — Если ты надеешься на это, ничего страшного. Но о нас не забывай. У тебя муж, сын… — Которые улеглись спать сразу после того, как отобрали у Гели ее питомца, а потом убили его? — Таня, ты несправедлива к нам. Ангелина была уже взрослой девочкой, и ты сама отпускала ее одну погулять… — К океану? — Кто же знал, что она туда пойдет? Калитка была заперта. Как она вообще смогла дотянуться до щеколды? — Витя разошелся, начал повышать голос, но быстро взял себя в руки. — Трагедия подкосила всех нас. Я — взрослый, справлюсь, но подумай о Марке… Каково ему? Он потерял сестру, а мать перестала о нем заботиться. — Марк прекрасно сам справляется уже несколько лет. Я не нужна ни тебе, ни ему. Или вас заботит то, что я перестала убирать, готовить, закупать ему книги, которые требуются, а тебе обновлять носки? Дайте мне отойти. Пожалуйста. Конечно, Таня была не права. По отношению к сыну точно. Но она пыталась надеяться на то, что Ангелина до сих пор жива. Марк же, вместо того чтобы соглашаться с ней, ради того, чтобы порадовать, точно как отец, начинал убеждать в обратном. А ведь он ребенок! В нем, десятилетнем, должна была оставаться надежда на чудо… Татьяна более или менее пришла в себя через два месяца. Стала что-то делать по дому, изъявила желание отвезти сына в школу, а мужу помочь подобрать костюм. А им уже не надо, они привыкли справляться сами. И помощница по хозяйству, оказывается, появилась. Не так уж сильно Мазаев не любит в доме чужаков! Развестись предложил именно он. Сказал, что не видит смысла в дальнейших отношениях. Пока еще оба не старые, есть вероятность найти свои половинки. Виктор, надо отдать ему должное, не стал мелочиться. Он обеспечил Таню квартирой, отдал машину, позволил забрать из дома все, что она пожелает, и даже на опеке над сыном не настаивал. Он отпустил Марка с мамой, щедро платил алименты, был внимателен к обоим. Сын сам решил, что хочет жить с отцом. Тот был ему ближе. Таня возражать не стала, она хотела лучшего для Марка. Что удивительно (или нет?), разъехавшись, мать и сын стали лучше ладить. Они с удовольствием проводили время вместе, болтали на разные темы, регулярно созванивались. Только одна была табу-смерть Ангелины. Таня так в нее и не поверила. В своей квартире она оборудовала детскую комнату, такую, что понравилась бы дочке. Она ждала ее возвращения! …Благодаря финансовой помощи бывшего мужа Таня могла жить, не думая о хлебе насущном. Но к безделью она не привыкла, поэтому закончила курсы кулинаров и начала печь торты и пирожные на заказ. Зарабатывала немного, но получала от своего занятия удовольствие. А как нравились ее эклеры сыну! Чтобы не разжиреть на выпечке собственного приготовления, записалась в спортзал. Занималась регулярно и с энтузиазмом. На заигрывания посетителей и инструкторов не реагировала. Как-то, возвращаясь вечером из зала, почувствовала за собой слежку. Кто-то шел в отдалении и сверлил Таню взглядом. Именно его она почувствовала и обернулась. Увидела силуэт. Темные очертания фигуры (даже непонятно какой — на человеке была объемная куртка с капюшоном) и огонек сигареты. Кто-то из поклонников за ней идет? К ней многие в женихи набивались, но она всем отказывала, а этот решил довести ее до дома? Она специально выбрала фитнес-центр в пешей доступности, чтобы не ездить на машине, а топать ножками — дополнительная нагрузка. Таня прибавила шагу и решила для себя, что больше так поздно ходить заниматься не будет. И контингент другой, незнакомый, и при свете дня не так страшно возвращаться. Так и делала неделю-полторы. Старалась часа в три зал посещать. А один раз утром дунула. Не спалось, и Таня решила в десять утра побегать на дорожке да поприседать. На сей раз из дома вышла и почувствовала взгляд. Начала озираться. Людей много, но все вне подозрений. Поежилась Таня и пошла в направлении спортклуба. Но на загривке волосы стояли дыбом. Нет, это не отвергнутые поклонники, поняла она. Кто-то за ней следит! И не просто поглядывает… Таня ощущала опасность. Она не обладала даром своей дочери, но та все же пошла в кого-то чувствительностью. Точно не в отца. Таня просто не прислушивалась к себе ранее, но в тот момент осознала: ей грозит опасность. Все это не просто так. На нее кто-то охотится! Но кто? Первое, что пришло на ум — Виктор. Вспомнились фильмы, когда мужья заказывают своих бывших жен. Но они разошлись мирно. На нее ничего не записано из его собственности. С нее взять нечего! А если он хочет лишить Таню денег, что до сих пор перечисляет, то пожалуйста. Ей будет трудно без поддержки, но она не пропадет. Значит, не Витя. Тогда кто? Недовольный клиент? Были у нее и такие. Одна мадам все требовала вернуть деньги за торт, потому что им якобы отравилась вся семья. Но такого не могло быть, поскольку Таня готовила из свежайших продуктов и все ингредиенты пробовала сама, и если бы ее лишь замутило, не отдала бы изделие заказчику. Другая приревновала ее к мужу. Он приехал забирать наборы пирожных, девушка-кондитер ему приглянулась, и он стал писать ей в соцсетях. Супруга об этом узнала и устроила на Тату охоту. Естественно, виртуальную. Та устала блокировать ее аккаунты и удалять пакостные комментарии. Такие бабы обычно этим и ограничиваются, но что, если ее муженек загулял, а она решила, что с Таней? Вот и следит! А ненавидит, потому что сама похожа на жабу, и на нее благоверный давно не смотрит, как на женщину. И все же в это как-то слабо верилось. У истеричек не хватило бы терпения сидеть в засаде, они обязательно бы налетели на Тату если не в первый день, то во второй. Оставался один вариант, самый ужасный: ее преследует маньяк. Пусть не насильник или убийца, но человек с явными отклонениями в психике. Сейчас осень, у шизиков обострение. Что на уме у этого человека? Может, он мысленно ее расчленяет? Или, уже физически, онанирует, глядя на нее? Он планирует Таню похитить? Вломиться к ней? Сунуть в карман или сумку какую-нибудь пакость, типа дохлой крысы? Воображение чего только не рисовало… Чтобы успокоить нервы, Таня стала принимать лекарство. Оно помогло сразу. Два дня она спокойно ходила, не ощущая никакой опасности. На третий отправилась в спортзал вечером, пусть и не поздним. Назанималась, напарилась, наплавалась. Пришла домой, чайку себе заварила, села телевизор смотреть. Но было как-то душно в комнате. Решила открыть форточку. Подошла к окну, взялась за ручку и замерла. Прямо под ее окнами стоял человек в мешковатой куртке с капюшоном и курил. Огонек сигареты был устремлен вверх: она жила на шестом. Татьяна отпустила ручку. Нет, окон она открывать не будет. Еще и шторы задернет. Когда портьеры сомкнулись, она бросилась к телефону. Нужно звонить в полицию! Она уже набрала 112, когда замешкалась. А что она скажет оператору? Какой-то человек стоит под моими окнами? Но под ними еще пять этажей, и над ними — семь. Но даже если бы она в бараке жила, то это ничего бы не поменяло. Двор общий, гражданин, где хочет, там и останавливается, чтобы покурить. Он же ничего дурного не делает, правильно? Может, он в этом же доме живет? Поэтому уже попадался на глаза госпоже Мазаевой. А ее дурное предчувствие и опасения к делу не пришьешь. Если по вызову каждой истерички будут отправлять наряд, то настоящих преступников ловить будет некому. Таня сунула телефон в карман халата и снова подошла к окну. Нужно хотя бы сфотографировать незнакомца. Для наглядности, что ли? Но его уже и след простыл. Это почему-то не успокоило, а наоборот — усугубило панику. Татьяна не знала, что делать. И посоветоваться не с кем! За годы брака она старых подруг растеряла, а новых не приобрела. Родителей, уже немолодых людей, она старалась лишний раз не беспокоить. Мужу звонить? Но Виктор решит, что у нее опять поехала крыша, и он, чего доброго, ее отведет к доктору, а сыну порекомендует пока с матерью не видеться. Промчавшись в прихожую, Таня проверила, заперта ли дверь. Конечно, да. На все три замка. На площадке еще пять квартир, это успокаивает. В подъезде камеры, дом под охраной. Значит, тут можно не бояться. Вломиться к ней не смогут. При желании и возможностях можно, конечно, и крепость штурмом взять, но ее-то скромную двушку зачем? Однако оставаться в ней все равно нельзя. Надо бежать куда глаза глядят. Не сейчас, в ночи, а утром. Теперь нужно его дождаться. А это легче сказать, чем сделать. Татьяна пыталась спать (но получалось урывками), читать, смотреть кино, периодически переключаясь на камеры наблюдения… Она чистила унитаз и раковины. Жарила блины, но не ела их, потому что кусок не лез в горло. Когда занялся рассвет, собрала две сумки, маленькую, для документов и денег, и среднюю, с которой ходила в зал. Выпила кофе, съела через силу один блин, а остальные отправила в мусор, который собрала, чтобы выкинуть. В семь, когда ее соседка повела собаку на улицу, покинула квартиру. Все же с кем-то в лифт заходить спокойнее. У подъезда Таня осмотрелась. Вроде никого подозрительного. И ощущения, что за тобой следят, нет. А нервный мандраж остался со вчерашнего дня. Плюс усталость и недомогание от недосыпа. Вызвав такси через приложение, Таня отправилась в аэропорт Домодедово, чтобы улететь первым же рейсом куда-нибудь подальше от Москвы. Спрятаться. Выдохнуть. И подумать… Глава 2 Они сидели в ресторане на горе. С высоты открывался потрясающий вид на город, горы, а главное, море, по которому рассекали пиратские яхты. Таня решила для себя, что обязательно покатается на одной из них. — Еще чаю? — спросил у нее Иван.