– Марина, все устали. Давай в другой раз. – У меня же самолёт вечером, ты забыл? Заир недовольно ёрзает в кресле. – Ладно. Игорь… – Понял, Заир Самирович. Игорь сворачивает на дорогу, ведущую к городу, на ходу перестраивая GPS. Заир не в духе. Боюсь даже думать об этом. За завтраком он почти не смотрел на меня. Неужто жалеет? Возможно. А может просто получил, что хотел, и большего ему не надо. Хотя судя по тому жаркому поцелую, что он подарил мне на прощание, я не должна так думать. Однако иллюзий не питаю: я всё та же Линара, он всё тот же Заир. Есть Марина. И всё еще есть Нисар с её проблемами. Так что… Приятно мечтать. Но мечты тем и хороши, что они мало имеют общего с реальностью. А реальность такова, что мы не свободны в своём выборе. Это было ясно и там, на крыше, и, тем более, здесь, сейчас, при свете дня. Никто ничего никому не обещал, клятв не давал, в любви не признавался. Мы взрослые люди. А взрослые люди иногда так делают – вдруг загораются, сияют, а после гаснут. Как звёзды поутру. Вернулись мы под покровом предрассветного тумана, незамеченные никем. Во всяком случае, я на это очень рассчитываю. Пробравшись в спальню к Роксане, я, как была, в халате, завалилась в кровать. Естественно, долго спать мне не дали. Вся помятая, лохматая, с поплывшей косметикой на лице, тётя вломилась в комнату, переполошив меня своим: – Ох, ты здесь! Ну, слава Богу. Представь, я даже не заметила, как уснула. Почему ты меня не разбудила? Отмахнувшись от её причитаний, всё ещё сонная, я поплелась в ванную, где проторчала почти час, приходя в себя. Вытираясь, я разглядывала своё тело со следами бурной ночи. Ну, нет. Я не буду говорить о том, что произошло, такими тривиальными словами. Прошедшая ночь была… та́инством. Для меня, во всяком случае. Думаю, в свою последнюю минуту пребывания в этом бренном мире, когда, я надеюсь, буду такой же старой, как Ямур (дёргаю за мочку уха и стучу по дереву), я вспомню именно эту ночь, эти мгновения и часы. Теперь, как бы в дальнейшем не сложилась моя жизнь и что бы ни ждало меня в будущем, я буду помнить и благодарить судьбу за то, что эта ночь была у меня. Прощание с семьёй Челик прошло тепло и хаотично, так же, как и знакомство. Роксана лобызала и тискала Аську, договариваясь о встрече в Москве через недельку, и уже планируя совместные Новогодние мероприятия. Внуки Юсуфа, как и положено блестящей массовке, создавали суету и беспорядок, скрашиваемый смехом и звонким детским щебетанием. Тахир грустно смотрел на меня, долго удерживая мою ладонь в своей. Я так же грустно улыбалась в ответ: прости, парень, но я не твоя песня, а ты не мой аккордеон. Но всё к лучшему, поверь. Мирай строчила в мой телефон свои координаты – у неё возникла идея изучать русский язык, и ей очень хотелось бы побывать в Москве. – Конечно, – говорю я. – Только приготовься к тому, что у меня «хоромы» раз в пятнадцать меньше ваших. Но Москву я тебе покажу, не сомневайся. Марина, безупречная, как глянцевая обложка какого-нибудь глянцевого журнала, сдержанно улыбалась всем и никому конкретно, держась в сторонке от шумливой толпы. В конце концов, не дождавшись завершения церемонии и, кинув в никуда пространное «Всего хорошего!», она скрылась в машине. Заир с Юсуфом на прощание крепко пожали друг другу руки и многозначительно покивали головами. Кажется, семья воссоединилась, топор войны зарыт глубоко. Ну, вот и славно! Чтобы проехать через город, мы делаем небольшой крюк. Я не возражаю. Мне всё равно, по какой дороге дремать. Но Марина не переставая щёлкает камерой, тут же выставляет фото в инстаграм и комментирует их вслух, тем самым мешая мне отключиться полностью. – Заир, смотри, ТЦ! Давай остановимся, я Асе куклу куплю, а то уже давно обещала. Ну, разве Аська пропустит мимо ушей такую замануху? Она тут же начинает верещать: – Ой, папа, точно! Давай остановимся, пап! Ну, пап, пжалуста!! – Игорь, – вдыхает Заир. – Тормозни. Игорь сворачивает на стоянку перед большим молом. Марина с Аськой выскакивают первыми. Естественно, мужчины следуют за ними. Я же не вижу большого смысла таскаться по отделам игрушек и наблюдать, как Марина заискивает перед Аськой и одновременно виснет на её отце, с которым у меня недавно была лучшая ночь в моей жизни. Приятного мало. – Я подожду вас в машине, ладно? Заир кидает на меня быстрый хмурый взгляд. Я знаю, что выгляжу усталой, поэтому виновато улыбаюсь ему, и он кивает. – Хорошо. Мы скоро. Смотрю, как их четвёрка скрывается за огромными стеклянными дверями. Думаю, минут тридцать у меня точно есть. Сползаю ниже на сидении и, устроившись поудобнее, засыпаю. Не знаю, сколько проходит времени, но что-то словно толкает меня в бок. Я поднимаю голову. Рассеянно оглядываю снующую за окном толпу. Глаз упирается в торопливо идущую мимо женщину, тянущую за руку девочку с яркой коробкой в руках. Тру веки, промаргиваюсь, снова вглядываюсь. Аська? Это же Аська! Меня как током подбрасывает: в женщине я узнаю Нисар! В темных очках, в бейсболке, джинсах – её не сразу признаешь, но это точно она! Моя Аська испуганно озирается по сторонам, однако продолжает следовать за матерью, крепко прижимая к себе коробку с куклой. Я кубарем перекатываюсь на водительское сидение, не обращая внимания на удары, которые получаю при этом. Не спуская глаз с Аськи, лихорадочно нащупываю ключи зажигания – за ними, надо следовать за ними! Ключи… где? Где ключи?! Ключей нет. Игорь забрал их! – Да, чёрт! Чёрт! – я в отчаянии колочу по рулю. Где они, блядь?! Где все они, когда так нужны?! Зотов, Женя… Где Заир? Как допустил?!.. Всё это пульсаром проносится в моём мозгу, пока я распахиваю дверь и вываливаюсь наружу, едва не протаранив коленками асфальт. К счастью, мне удаётся удержаться на ногах, и, стараясь не привлекать особо внимания, я торопливо лавирую между машинами, не упуская из виду маячащую впереди парочку. По уму, надо было сразу звонить Заиру, но время на это тратить я не стала, а теперь и сумка с телефоном в машине осталось. Ладно, чёрт с ним. Сейчас главное не упустить Нисар в толпе, она и так уже достаточно далеко. Мне приходится почти бежать. Я врезаюсь в прохожих, кого-то отталкиваю, перед кем-то извиняюсь, мне вслед несутся ругательства – плевать! Главное – не упустить. Вижу, как сестра нетерпеливо дёргает Аську за руку, и та роняет коробку. Однако Нисар не останавливается, продолжает тащить дочку к припаркованной у обочины машине. Аська упирается, кричит, но дверь открывается, и её пихают внутрь салона. Тут я перестаю таиться и уже несусь к ним со всех ног. – Нисар! – кричу, что есть силы. Аська замечает меня первая. – Теть Лина!! – Нисар, стой! Сестра оглядывается, и так и застывает у открытой двери, продолжая крепко удерживать дочь за руку. Я не вижу за очками её глаз, не могу угадать выражение лица, но стараюсь докричаться до её сознания. – Нисар, не надо! Замедляю бег, перехожу на шаг, страшусь, что или спугну, или не успею. Если она сейчас сядет в машину, я потеряю их. Но сестра нерешительно топчется у двери, дергая за руку Аську, которая всё это время пытается вырваться. – Тёть Лина! – Тише, Ася, тише, всё в порядке. Я тут. Не бойся, – уговариваю девочку, а сама не спускаю глаз с сестры. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. После сумасшедшего бега дышу неровно, урывками, но я продолжаю наступать на Нисар, гипнотизируя её очки, и безбожно блефуя: – Я сфотографировала номер машины, Заир уже в курсе, так что не делай! – Уходи, Линара. Хочешь жить – уходи, – говорит Нисар каким-то не своим голосом. И уже Аське: – Лезь в машину, я сказала! – она толкает дочь в салон, та визжит, ревёт, упирается ладошками, но, ясное дело, силёнок ей не хватает. – Нисар, не делай! Не делай! Ещё шаг, и я рывком кидаюсь к машине, с силой отпихиваю сестру в сторону и ныряю внутрь. В тесном пространстве тянусь за Аськой, уже хватаюсь за её дрожащие ручонки, но в суете и полумраке не замечаю опасности, поджидающей меня совсем рядом. Я лишь слышу, как ещё громче кричит Аська, потом оглушительная боль, а потом - ничто. Глава 40. Линара. Глава 40. Линара. Меня качает. Я с трудом разлепляю веки и щурюсь от невыносимо-яркого света – солнце жарит мне прямо в лицо. Господи, как мне плохо! Тяну руки, пытаясь прикрыть ими глаза, и понимаю, что они связаны. И я их почти не чувствую. Зато чувствую спёкшуюся коркой кровь и мучительное жжение над бровью, а ещё кол, упирающийся мне в спину. Голова словно раздута, во рту горько-солёный привкус. Сглатываю, но слюны нет. В глотке сухо, как в пустыне. Со стоном переворачиваюсь на бок, что даётся мне с огромным усилием и отзывается ещё большей болью в висках. Вдобавок, к горлу подкатывает тошнота. Наверняка сотрясение. Гад, Мансуров. Я знаю, что это он. Сидел на переднем сидении, поджидал. Мразь. Даю себе минуту, чтобы приглушить раздирающую череп пульсацию и справиться с тошнотой. И медленно, с осторожностью, открываю глаза. Оглядываюсь. И офигеваю. Я в лодке. И качает меня не из-за удара, а потому, что мы в море. Сколько же я пробыла без сознания? Судя по солнцу, уже далеко за полдень. Значит, прошло довольно много времени. Плохо. Очень плохо.