– Ты что, папа, откуда у тебя такие мысли. Наоборот, я считаю, что Луз специально оставили умирать, вернее превратили в овощ. – Что? Что ты такое говоришь? Кто превратил Луз в овощ? – Рафаэль насторожился. – Папа, успокойся, ну что ты так нервничаешь. Я думала тебе будет просто интересно. А ты так все близко принимаешь к сердцу. Зря я все тебе рассказала. – О чем ты говоришь, Сабрина, – Рафаэль был очень взволнован? – Расскажи все. – Да это в принципе все, что я знаю, – Сабрина уже просто не знала, рассказывать ли дальше о двух историях и рентгеновских снимках. – Сабрина, если ты начала, говори и дальше, я знаю тебя, у тебя есть какие-то факты. Если ты считаешь, что с Луз кто-то что-то сделал? Я хочу знать? – Просто я случайно увидела еще одну историю, то есть их две, и вот во второй я нашла эти снимки, посмотри. Рафаэль дрожащей рукой взял снимки, это были не те, что он видел 25 лет назад, на них были видны повреждения, гематома, которую можно было устранить, чтобы не было давления на мозг, Луз можно было спасти. Те же снимки представляли собой ужасную ситуацию, которую невозможно было исправить. А это, на них была возможность все исправить – только время решало все, и она было потеряно. – Господи, как же так? За что? – Рафаэль обхватил голову руками. Луз могла бы жить, могла бы видеть, как растет и взрослеет ее дочь, но кто-то решил поиграть с их судьбами. – Папа, папа, что с тобой? Тебе плохо? – Сабрина была напугана, она подскочила на ноги. – Может тебе дать воды? – Нет. Не надо, продолжай, – Рафаэлю казалось, что он сходит с ума. Винсенте. Наверняка он в курсе этой истории. – Где ты их нашла? – В кабинете сеньора Винсенте, он попросил эту историю накануне. Папа, ты меня пугаешь. У меня складывается такое ощущение, что ты был знаком с этой женщиной. Ты так странно реагируешь, так же, как и мама. Что происходит, что вы от нас скрываете? Рафаэль молчал. Винсенте. Значит он приложил к этому свою руку. Сердце стало колоть, но Рафаэль не обратил на это внимание. Он хотел увидеть Винсенте, посмотреть ему в глаза. – Ничего, Брина, все в порядке. – Рафаэль уже пришел в себя. – Просто я потрясен, что кто-то мог так распорядиться судьбами людей. Вмешаться в их жизни. Сабрина нахмурилась, но зная своего отца, его внимание к чужим бедам, немого успокоило ее. – Да, меня тоже это возмутило. Как ты думаешь – может мне стоит узнать, кто такой Рафаэль, и все ему рассказать. – Не надо, дочка, уже столько лет прошло, зачем ворошить прошлое. Ведь изменить все равно ничего нельзя, – Рафаэль сжал руку в кулак, ведь все равно те аппараты отключил он сам, лишив Луз возможности дышать, разве сможет он себя простить когда-нибудь. – Уже столько лет прошло, наверняка у того доктора другая семья, дети. – Да, кстати, пап, у них родился ребенок, только вот я не посмотрела кто и жив ли этот ребенок. – Сабрина, – Рафаэль повернулся к дочке, – жив или нет тот ребенок, не надо, не вмешивайся, поверь, может люди хотят об этом забыть и не вспоминать, разве ты вправе возвращать их назад в прошлое, полное боли, потерь, огорчений? Подумай об этом. Не думай сейчас о правильности и возможностях. Ведь сказав и предоставив эти снимки, ты можешь лишить покоя нескольких людей, которые могут сойти с ума от одной мысли, что их жизнь могла пойти по-другому. Именно поэтому твоя мама и просила тебя не вмешиваться и не ворошить прошлое, оно может разрушить настоящее. Сабрина задумалась, в словах отца была логика. Но как же трудно оставить то, что она приняла так близко к сердцу. Она в растерянности сжимала снимки в руках, не зная, что же с ними теперь делать. – Отдай эти снимки мне и забудь, богом прошу забудь об этом навсегда, – Рафаэль держался из последних сил, чтобы не потерять сознание, не показать дочери насколько это его взволновало. Сабрина отдала снимки отцу. Видя его непреклонность, осознала слова отца – порой нельзя думать только о себе и правом деле, за любым поступком стоит живой человек со своими чувствами, желаниями. И нельзя рубить с плеча, только мотивируя тем, что ты прав, что говоришь правду, ведь любым словом можно разрушить судьбу другого. Жизнь сложна, и порой стоит отступить, оставив все так, как есть. – Прости, что потревожила тебя, – Сабрина встала и подошла к окну. – Просто меня так взволновала эта история, но ты прав. Прошлое неисправимо, пусть оно там и останется. Мне пора на работу. Поцеловав отца в щеку, она выбежала из комнаты. Пообещав отцу, она должна была сдержать слово, хотя ей было так непросто это сделать, но воля отца – для нее святое. Рафаэль слышал, как от дома отъезжает машина. Он встал с постели. Винсенте. Как же он хотел сейчас его увидеть. Дрожащими руками Рафаэль взял снимки. Вот то, что могло спасти его Луз, если бы эти снимки попали к нему тогда. 25 лет назад, все могло бы быть иначе. Ему стало тяжело дышать, в глазах потемнело, комната завертелась. Сознание медленно стало покидать его. Кристина уже взялась за ручку двери комнаты мужа, как услышала шум падения. Вбежав в комнату, она увидела его лежащего на полу. – Рафаэль, Рафаэль, господи, что с тобой. Сабрина, доченька. Кто-нибудь, помогите… Глава 14 Кристина пыталась привести мужа в сознание. Дома никого не было. Она в отчаянии трясла Рафаэля. Понимая, что это не поможет, она выбежала из комнаты. Надо найти что-нибудь, что поможет ему. Лихорадочно перебирая лекарства, Кристина нашла нашатырный спирт. Разливая на пол, она промокнула ватку и побежала наверх. Там, на полу лежал Рафаэль, он так и не пришел в сознание. Женщина с усилием перевернула его на спину, поднесла ватку со спиртом к носу. Рафаэль приоткрыл веки. В глаза ударил яркий свет. – Господи. Слава богу. Как же я испугалась, – Кристина обняла мужа. – Как же ты меня напугал. Я сейчас вызову врача, только помогу тебе лечь в постель. Стон готов был уже сорваться с губ Рафаэля, как же ему не хотелось возвращаться в этот мир. Снова видеть. Чувствовать боль. Кристина помогла ему подняться. Его растерянность пугала ее. Пустой взгляд, бессмысленный. – Пожалуйста, не молчи, скажи что-нибудь, – Кристина поправила одеяло. Встала, чтобы позвонить, взяла телефон. – Не надо. Мне уже лучше. Видимо произошел перепад давления, я резко встал с постели, – пояснил Рафаэль. – Но, я все равно вызову врача. Сабрине пока не буду говорить, – она взяла телефон. – Не надо. Все будет хорошо. – Не упрямься. Так нельзя. Тебе становится хуже. Хоть ты это и отрицаешь. Ты понимаешь, что должен беречь себя. – Я стараюсь. Сейчас я немного полежу и поеду в больницу. Мне просто необходимо решить вопрос. – О чем ты говоришь? – Кристина не понимала его. – Ты никуда не поедешь, сейчас я вызову врача, если надо будет, мы положим тебя в больницу. Так больше не может продолжаться. Ты не можешь лечить самого себя. – Кристина, успокойся, вчера мы с тобой разговаривали и пришли к выводу, что любой ценой должны помочь нашим детям. – Да, да ты прав, но не забывай о своем здоровье, – Кристина была очень напряжена. – Все в порядке, это просто минутная слабость, ты же знаешь, неужели я бы стал рисковать своим здоровьем, когда тебе так необходима моя помощь и поддержка. Кристина покачала головой. Да ей просто жизненно необходимо его участие, но не ценой его жизни. – Подумай о нас всех, я тебя очень прошу. Нельзя махнуть рукой на сегодняшний обморок и тут же куда-то бежать. А если тебя парализует, если вдруг у тебя случится инфаркт? У тебя уже был один. – Это всего был всего лишь микро и потом, я достаточно быстро встал на ноги, – напомнил Рафаэль. – Рафаэль, прошу тебя, пожалуйста, береги себя, – Кристина присела на кровать рядом с ним. – Мне так страшно. Я не знаю, что еще ожидать. С каждым днем становится все хуже и хуже. Вчера, – она замолчала, не зная продолжать или нет… – Что случилось вчера? – он взял ее за руку. – Скажи, не скрывай от меня. Кристина встала с его постели. Нервно заходила по комнате. – Я не знаю, вчера Роберто сорвался на Даниэля. Я уже не знаю, хочу ли, чтобы он шел к нему на работу. Что если он постоянно будет его третировать, вымещая свою злость на нем? – Поэтому тебе и надо с ним поговорить, объяснить. – О чем ты говоришь? Что будет потом? Я столкну его с Алехандро. У них бизнес. Общие дела. Я так запуталась. И я не уверена, что Роберто поверит мне. Столько времени прошло, почему нельзя жить сегодняшним днем, почему нельзя смотреть вперед, почему мы все время оборачиваемся назад? – Потому что нас оборвали, не дали закончить то, что мы жаждали познать, – он тяжело вздохнул и сел на кровати, свешивая ноги на пол. – Теперь я понимаю, что пока мы не завершим начатое, прошлое не оставит нас в покое, – Рафаэль осознавал, что ему просто необходимо посетить больницу и посмотреть в глаза Винсенте. Дать понять, что он все знает. – О чем ты говоришь? – Кристина не понимала его. – Что мы должны закончить? – Все, что начали тогда, 25 лет назад. Мы должны вернуться в те дни, завершить свои дела, объяснить свои поступки, чтобы отпустить прошлое, позволить себе жить настоящим. Сейчас же мы все погрязли в нем, тонем. И самое страшное, что утягиваем за собой детей. Кристина смотрела на Рафаэля и не верила в то, что он говорит. От возмущения она даже не обратила внимания на то, что он стал одеваться. – Ты предлагаешь мне вернуться в дом Алехандро? Пойти к Роберто и все ему рассказать? И каким образом я изменю свою жизнь? Я тебя совершенно не понимаю, Рафаэль. Что ты делаешь? – Одеваюсь. Я поеду в больницу. Довезешь меня туда? – Даже не думай. – Кристина, не спорь со мной. Я поеду. Сабрина отведет меня на осмотр. Сделаем кардиограмму, Узи, сдам анализы. Ты же сама мне об этом говорила. – Хорошо, – согласилась Кристина. – Я буду с тобой. – Не надо. Со мной будет Сабрина. Да и у тебя полно своих дел. Кристина покачала головой и спустилась вниз, не мешая мужу собираться. Роберто стоял у окна в своем кабинете. Работать не получалось. Мысли разрывали его на части. Даниэль ему нравился, он сорвался на него только из-за злости на Кристину, за то, что она не хотела и не шла ему на уступки. Не желала с ним говорить, отказывалась с ним видеться. Он чувствовал, что небезразличен ей, видел, как она реагирует на него, даже ревнует, тогда почему так упорно противится остаться с ним наедине. Странно все это. Непонятно. Разве он может ей причинить вред? Он сам себе не верил, не знал, как поведет себя в следующую минуту. Чувствовал, что сам того не желая, вновь превращается в того мальчишку, который мог себе позволить быть романтиком. Все эти годы он держал себя в руках, хотя боль от разлуки и потери была невыносимой. Только одно ее появление… Ждал ли он ее? Верил ли в то, что она когда-нибудь вернется? Понимал ли, что с ее смертью, эти все надежды бессмысленны, но где-то там, в самом дальнем уголке сердца жила крохотная надежда, что она вновь предстанет перед его глазами. Чудо произошло, горькая усмешка скользнула по его губам, превратившись в неслышимый стон. Разве это можно назвать чудом, когда предательство налицо. О чем он только думает? Он отомстит ей за все свои страдания и муки, которые она ему причинила. Вопрос времени, но как же тяжело ждать. Столько лет, а он все еще ее надеется. От этих мыслей стало – горько, дико. Как же так? Роберто оглядел свой кабинет, как будто видел его впервые. Захотелось вырваться из этих стен, вдохнуть свежего воздуха, почувствовать ветерок, ворошивший волосы, обдувающий, дарящий свежесть. Выйдя на улицу, он отпустил водителя, сел в машину, открыл окна. Оглянувшись на свой офис, он нажал на педаль газа. Виктория поспешила в офис отца, но не успела его застать. – Он только что уехал и не сказал, когда вернется.