– Что с вами? Вам плохо. Рафаэль бросил свой костыль, стал подниматься в свою комнату. Как же так? Почему все это произошло. Кристина. Она даже не знает, но теперь все встает на свои места, почему у нее были такие осложнения, такие разрывы, почему она так долго приходила в себя и восстанавливалась. Два места. Карлос шел за ним следом. Поддерживая его, но Рафаэль даже не замечал этого. Снимки. Он должен отдать их Кристине. Она придет в ужас. Ей срочно надо сказать. Рафаэль ударялся о стены, запинался о ступеньки, из груди вырывались хрипы, но у него хватит сил, чтобы добраться до своей комнаты. – Сеньор, надо вызвать врача, я не смогу ваз отвезти, да что с вами? Мужчина распахнул дверь своей комнаты. Вот они. На тумбочке, куда их положила Кристина. Они помогут ей защититься. Это будет ее козырь. – Ты должен их сберечь. Слышишь меня, – Рафаэль чуть ли не тряс его. – Дай мне слово, что ты никому не покажешь их, только Кристине. Она должна знать, как и ты. Господи. За что? – он стал оседать на пол, у Карлоса не хватило сил удержать его, но смог поддержать, чтобы не упал на пол, только присел, опершись на кровать. – Я принесу воды, пожалуйста, вы не можете, – Карлос сбежал налил воды в стакан, подал. – Кристина, позови ее, срочно. Карлос не помнил, как набирал номер, как кричал в трубку, чтобы она срочно ехала домой, как звал Сабрину. Как сообщил Даниэлю. В перерывах кашля, Рафаэль с трудом хватал воздух, левая рука уже не слушалась. – Карлос, сынок, береги Кристину, ты ей очень нужен, помни об этом. Она не виновата ни в чем перед тобой. Ты слышишь? Пообещай мне, что не обидишь ее, – Рафаэль хотел коснуться его, но не смог, рука безжизненно повисла. Карлос поднял ее, слезы навернулись на его глаза. – Не умирайте. Прошу вас. Сеньор Рафаэль. Как же так. Пожалуйста. – Что с ним? – в комнату вбежала Кристина. – Господи, нет, – она опустилась перед ним на колени. – Рафаэль, ты не смеешь меня оставлять, не сейчас. Ты мне очень нужен. Рафаэль. Карлос, там врачи должны приехать, встреть их, проводи, иди скорее. – Кристина, – Рафаэль тяжело дышал, – снимки, он убил мою Луз, спроси Сабрину, она скажет, но она не знает. Это твоя защита, они у Карлоса, – его сознание стало покидать его. – Рафаэль, береги силы. Какие снимки, все потом. – Нет, ты не понимаешь. Они защитят тебя. Я умираю. – Нет, ты не можешь, – Кристина плакала, – не можешь меня оставить, борись, ты слышишь, борись, – она пыталась достучаться до него. – Карлос, он, ты должна знать, он, господи да как же это, – Рафаэль закрыл глаза, ему нужны были силы, последние, она должна знать. Он открыл глаза и увидел Луз. – Луз? Кристина обернулась, в дверях никого не было. – Кто? Нет, уходи, не забирай его. – Луз, – улыбка озарила его лицо, взгляд остановился. Он умер со счастливой улыбкой на глазах, так и не успев сказать самого важного. – Нет, – прошептала Кристина, она стала трясти его, – не умирай, ты не можешь. Нет. Нет, – тело Рафаэля стало сползать на пол, Кристина держала его, трясла, умоляя бога вернуть ей мужа. Но его глаза были пусты, улыбка застыла на лице. Женщина встала на ноги. – Н-е-т, – закричала она, повернулась к двери, куда вбежал Карлос, за ним следовали врачи. – Нет, сынок, нет, я… – она протянула к нему руки, сделала шаг и потеряла сознание, упав в руки сына, о котором даже не знала… Глава 15 Энрике остановил машину и вышел. Уже темнело, да и погода стала портиться, но он не мог не приехать, Роберто попросил его. Тяжело вздохнув, готовясь к очередным уточнениям, переделкам, а иначе зачем тот его сюда позвал, он подошел к двери и позвонил. Роберто, в расстегнутой рубашке с закатанными рукавами и босой, открыл дверь, приглашая зайти его в дом. Энрике зашел и обомлел. Посреди комнаты у камина, который так тепло и ярко горел, стояли два огромных дивана, два кресла, мягкий и пушистый ковер лежал на полу, это смотрелось как бы неуместно, посреди пустой комнаты, но именно от этого места веяло уютом, в то время как по дому разносилось эхо, словно как крик дома, который требовал и жаждал своего обустройства. На столике стояла открытая бутылка виски и два бокала. – Ты кого-то ждешь? – Энрике в нерешительности стоял у порога. – Проходи, не пугайся, – Роберто похлопал друга по плечу. – Вот решил приобрести, а то приезжая сюда, негде даже присесть, а теперь стало тепло, до уюта правда далеко, но уже начало. – Что ты хочешь этим сказать? – Энрике не знал – чего ожидать от него. – Что с тобой происходит? У тебя все в порядке? – Я сам себя не узнаю, – спокойно сказал Роберто, – ты будешь? – он налил во второй бокал виски и подал Энрике. – Все меняется, – он задумчиво смотрел на огонь. Энрике присел на диван, Роберто же опустился на пол, облокотившись на кресло, свободно, просто, беззаботно, так на него не похоже. – Тебе здесь хорошо? – осторожно спросил Энрике. Он знал, что тот не любит говорить о себе, о своих проблемах, заботах. Они познакомились десять лет назад, их дружба складывалась из доверительных отношений, но только относительно работы. Энрике же всегда делился событиями своей жизни, Роберто же просто отмалчивался, бросая несколько фраз о дочери, но эти слова были пропитаны глубокой привязанностью, которую Роб никогда не показывал на людях, прятал от себя и от всех. О жене и их отношениях молчал. Энрике становился свидетелем череды его новых знакомств с новыми женщинами, кто-то задерживался, кто-то проходил мимо незаметно. Казалось, что Роб кого-то ищет в каждой из них, но все разговоры о любви пресекались. Хотелось ли Энрике узнать, что послужило тому причиной, да, но Роберто всегда уходил от ответа. Энрике знал, что на него можно положиться в трудную минуту. В глубине души он его жалел, что тот так и не научился веселиться. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь вернул ему радость жизни. Роберто, не поворачиваясь, кивнул. – Впервые, мне захотелось согреться, – он сделал глоток, – решил, что пора закончить дом. Энрике чуть не поперхнулся. – Что ты сказал? – Хочу закончить дом, я должен это сделать, – Роб был настолько спокоен, словно наконец-то пришел к внутреннему согласию с самим собой, что это даже пугало Энрике, ведь на протяжении стольких лет это связывало их. – Должен закончить и отпустить. – Рад это слышать, – Энрике с осторожностью подбирал слова, боясь спугнуть друга, чтобы тот опять не замкнулся в себе. – А что отпустить? – Прошлое, – Роб сделал глоток, смотря в огонь. – Его надо отпустить, перестать себя мучить. – Что ты хочешь здесь сделать? – Энрике понимал, что его надо медленно разговорить, меняя темы разговора. – Ты будешь здесь жить? Роберто замер от этого вопроса, а Энрике стал корить себя, что задал его. – Хочу, чтобы здесь было уютно, тепло, – он повернулся к другу. – Хочу здесь жить. Очень хочу, ты даже не представляешь на сколько велико мое желание, – сказав, Роб отвернулся, но Энрике успел увидел в глубине его глаз огонек надежды. – Это хорошо, – Энрике улыбнулся, сколько же у него душевных ран, впервые он так откровенен с ним, впервые говорит о будущем. – Мы все сделаем, как ты захочешь? Предназначение комнат? Роберто задумался. – Я могу тебя попросить об одном одолжении? – Да конечно, что за вопрос, – Энрике снял пиджак. – Кристина же познакомилась с Паулой. «Паула, так вот значит для кого он строит этот дом,» – подумал Энрике. – У нее отлично получилось с квартирой. Пусть сделает этот дом для меня, только не говори – чей дом, – Роберто повернулся к нему и улыбнулся. Его глаза заблестели. – Скажи, что этот дом, он должен стать настоящим, живым, ты меня понимаешь? Дай ей полную свободу, пусть творит, пусть сделает таким, как будто бы для себя. – Ну не совсем, и как мне объяснить Кристине, она предпочитает общаться непосредственно с клиентом, тогда она понимает, как все должно быть устроено. – Скажи, что человек живет заграницей. Пусть детали проект высылает на электронную почту, это ведь возможно. – Роберто, а к чему все эти тайну? Почему нельзя сказать прямо. Тем более, что вы знакомы? Не понимаю. – Мне так хочется, – легко сказал Роберто, как мальчишка, – почему я не могу себе этого позволить? – удивленно спросил он Энрике. – Можешь, просто на тебя это совсем не похоже. А вдруг тебе не понравится? Роберто взглянул на друга. Ему не могло не понравится то, что сделано руками Кристины, но этого он не мог ему сказать. – Поверь, мне понравится, у тебя хороший специалист, и я решил, что хватит мне вмешиваться, этот дом надо закончить, а с моей помощью этого точно не произойдет, так что я отдаю тебе все бразды правления. Еще налью? Энрике кивнул. Роберто его удивлял. Дальше их беседа потекла плавно, порой перебрасываясь шутками, они весело смеялись. Энрике не захотел уезжать, остался на ночь, да и куда ему было ехать в пустой дом, где его никто не ждал. За окном шел дождь. – Ты же не против провести ночь по-спартански? – смеясь, спросил его Роберто. – Ну это не совсем по-спартански, все-таки есть, где спать. Надо вот только с едой решить вопрос, и жизнь покажется совсем прекрасной, – Энрике был очень рад, что приехал сюда, ведь совсем не ожидал найти здесь такого теплого общения. Кристина, как в тумане слушала то, что ей говорят врачи, она еще не до конца пришла в себя. Рядом сидел бледный Карлос. У нее был одна единственная мысль – Рафаэль мертв. Кто-то принес ей чай, гладил ее руки, что-то шептал, говорил. Она просто молчала. Когда вбежали дети и бросились к ней, она наконец-то смогла встать. Обнять их, Сабрина плакала, Даниэль еле сдерживал слезы. Карлос пытался утешить и Кристину и Сабрину, поддержать друга. Он уже позвонил Виктории, она тоже скоро подъедет. Кристина собралась со своими силами, она стала утешать детей, уговаривая их держаться, хотя у самой подкашивались ноги. Она просто не знала – как ей быть дальше? Как жить? Рафаэля больше нет, он уже никогда не вернется. Когда-то он оказал ей огромную услугу, приняв в свой дом, дав ей свою фамилию, защитив тем самым от поисков Алехандро. Алехандро, О Господи. Винсенте. Теперь она одна должна бороться за своих детей. Потом, она потом обо всем подумает, сейчас же от нее требовалась вся ее выдержка, чтобы организовать и устроить похороны мужа, такие, как он заслужил. Рамона сидела в гостиной. Стемнело. Палома была наверху, теперь она никогда не останется одна. Теперь при ней постоянно будет дежурить медбрат. Именно его прислали из клиники, он будет ставить капельницы и присматривать за ней. Она излечит ее от алкоголизма. Так просто не может больше продолжаться, а Роберто никуда не денется от своей жены, так что Кристина может даже не рассчитывать на что-либо. Если надо будет – она опять что-нибудь придумает, но уничтожит ее раз и навсегда. А Даниэль? Почему ее так интересовал этот юноша? Что-то было в нем такого, что не позволяло ей причинить ему вред. Хотя самый удобный вариант – нанести удар в спину, но плести интриги против Даниэля – у нее просто не поднималась рука. Почему? Рамона встала, поднялась по лестнице, заглянув в комнату к Палому и убедившись, что спит, не дождавшись Виктории, решила лечь спать. Сегодня был очень трудный день, столько всего произошло. Завтра наступит новый день, и с новыми силами она обязательно что-нибудь предпримет. Если надо, она увидится с Кристиной и поставит эту выскочку на место. Винсенте хотел выйти из кабинета, но услышав в коридоре голоса, остановился, приоткрыв дверь, кто-то кому-то говорил про Сабрину. – Сабрина. Бедная девочка, у нее сегодня умер отец.