- Идёмте со мной, - ведя МакМаллена в подвал, в хранилище, управляющий усмехнулся про себя. Они уговорили руководство банка запасти побольше золотых соверенов, которые можно показать людям. Это было намного проще, чем объяснять залежи ценных бумаг и бухгалтерских проводок. - Вот они, Джон. И как только вы подпишете документы, они начнут работать на вас. - Всего один вопрос, Майк. Скольким людям вы сказали, что эта груда монет принадлежит им? Я не в претензии, просто интересно. Сингапур, аэропорт Чанги Наблюдение за взлётно-посадочной полосой определённо было захватывающим занятием. Чтобы пролететь четыре с половиной тысячи километров от Нью-Дели до Сингапура, "Локхид Констеллейшен" сэра Мартина Шарпа затратил всего семь с половиной часов. Несколько лет раньше им пришлось бы пережидать ночь в промежуточной точке, чтобы не садиться в темноте. Хотя нет, несколько лет раньше этот перелёт вообще был бы невозможен. Война породила потрясающие изменения в авиации, по крайней мере в американской. Появились "Констеллейшен" для скорости и "Клаудлайнер" для дальности. Шарп добрым словом помянул решений "Индийских авиалиний" первым делом закупить скоростные машины. Преимущество в сто пятьдесят километров в час дало в итоге сокращение пути почти на три часа. В ночи замерцали навигационные огни. Это, должно быть, самолёт сэра Грегори Локока. Встречу назначили наспех, когда пришли новости о боях. Несмотря на войну и спешную прокладку запасного кабеля, связь была не настолько хорошей, как хотелось бы. Паршивой она была, на самом дел. С этим надо что-то делать. Перед организацией встречи, по-хорошему, следовало обсудить предварительные вопросы, но существующая кабельная сеть не справлялась. Однако, кое-что сработало на пользу делу. Локок посещал Дарвин[61], как раз когда было принято решение об экстренной встрече. И добираться ему пришлось всего шесть с половиной часов. Наконец-то, после утомительных полётов и шквала сообщений, состоится встреча. В полуночном небе самолёт сэра Грегори заходил на последний разворот, слушая команды диспетчера. Вспыхнула подсветка и лайнер приземлился. Ещё один "Констеллейшен", только в цветах Королевских австралийских ВВС. Изящная машина покинула взлетно-посадочную полосу и направилась к стоянке, где уже заправлялась "Конни" Мартина Шарпа. - Рад видеть вас вновь, сэр Грегори. Как долетели? - Лококу понадобилось всего несколько минут, чтобы дойти до здания аэропорта. - Вижу, у вас тоже "Конни"? - Так и есть. Очень хороший самолёт, Мартин, правда. Намного лучше чем "Геркулесы", на которых мы летали до войны. Помните, сто восемьдесят километров в час? Мы называли их "сквозняк входит в стоимость билета". Передавали, над Индонезией сильная турбулентность, так мы её просто перепрыгнули поверху. - Сейчас в Индонезии повсюду... завихрения. Между переходным правительством, пытающимися удержать власть в Джакарте, и НПСИБ. - Ага, Народная Партия Справедливости и Благоденствия, - сэр Грегори с удовольствие выговорил многосложные слова. - Думал ли кто-нибудь, что они однажды станут ведущей местной группировкой? - Думаю, после бунта в Джакарте в 1946-м, это было практически неизбежно. Как только голландцы в 40-м стали покидать острова, их законы быстро развеялись. На смену уехавшим никто не прибывал, поэтому на работу приходилось принимать местных. Американские закупки нефти для снабжения войск в России более-менее поддерживали их, по крайней мере, нефтеносные районы, но вся остальная страна впала в рецессию. Война всех против всех. Когда в Джакарте начались беспорядки, они быстро распространились повсюду. Обычная история. Семья Бинг таила имущественную вражду с семьёй Чинг, устроила на скорую руку беспорядки и под шумок спалила их дом. Голландцы не стали их утихомиривать, скорее всего, не очень-то и хотели. - Проклятье. У нас до сих пор есть войска на Бали и в Ломбоке, и сколько-то у вас на Тиморе. Мы могли использовать их в других местах. Просто группы НПСИБ передвигались быстрее. И у них откуда-то были деньги. - Догадываюсь откуда, - сухо сказал Грег. - Напрямик - от китайских Великих торговых Домов, конечно. Косвенно? - сэр Мартин театрально закатил глаза и посмотрел на север, в сторону Таиланда. - НПСИБ собирается взять власть. Это знаем мы, знают они, и голландцы знают. Последние просто пытаются дотянуть до наилучшего предложения из возможных. Трюк, который кто-то устроил со вбросом подделанной программы конституционной конференции, не помог. Всё остальное, по сравнению с вызванными этим проблемами, совершенно незначительно. - Но не для нас. Восточный конец островной цепи христианский, и они не хотят быть частью мусульманской страны. Очень сильно не хотят. Они стремятся к отделению, и я не могу их судить. Но яванцы не хотят их принимать, у них есть собственные идеи о восстановлении одной из старых региональных империй. Если там нет внешнего вмешательства, то кто же, чёрт возьми, за всё платит? Нам уже поступали ненавязчивые запросы от, скажем так, сторон, заинтересованных в установлении протектората над независимым Молуккским государством. - Голландцы? - Не могу сказать. Скорее всего, опосредованно. Голландцы пытались добиться для своих людей своего рода привилегированного статуса, но НПСИБ и слышать об этом не хотят. В итоге они теперь пытаются договориться с островами поменьше, чтобы найти приют. Тимор и Молуккские острова - христианские, и я могу предположить, что они попробуют начать с них. И ваши индуисты тоже вполне приемлемы. Так что это будет, вероятно, вторым вариантом. Но вы же знаете, что там и между островами постоянная вражда. - При этом под боком гуки[62], которым подыгрывают Филиппины. Чёрт побери, когда немцы вывели Британию из игры, здесь повылетали пробки из всех бутылок с джиннами. Ещё этот так называемый "пограничный инцидент", разразившийся прямо у нас на глазах. На нас давят в том числе и из Индонезии. Бали и несколько островов поменьше являются индуистскими, и радикальные националисты хотят, чтобы мы их приняли. Или установить протекторат, как вы изящно выразились. - Я знаю. Трудности есть, и их надо обсудить. Но вы правы насчёт заварившейся здесь каши в целом, Мартин. Вы не сможете её разрешить, и знаете это. Все знают, что Индия рано или поздно покинет Содружество. Мы остаёмся. Это единственное, что скрепляет сейчас регион. Я не думаю, что австралийцы согласятся выйти. Слишком много будет потеряно, и ничего важного при этом не приобретено. Кроме того, это выглядит как предательство старой страны. Но как бы там ни было, прежнее Содружество обессилело. Вскоре после ухода Индии от него останется пустая раковина. Здесь так точно. - Нам придётся уйти, Грег. Видите ли, индуистские националисты хотели власти ещё вчера и, честно говоря, они на многое способны. Амритсар[63], например. Не хватает только администраторов верхнего уровня. Государственные служащие для должностей пониже у нас настолько хороши, насколько можно найти, но у них не хватает опыта для руководства. Его можно обрести постепенной передачей власти. Мы продолжаем управлять на местах, одновременно обучая будущую смену. Благодарение богу, что индийский Национальный Конгресс согласился с таким подходом. Сэр Мартин на мгновение замолчал. Пожалуй, это был его главный успех. Он сумел втолковать ИНК, что прямая передача власти в июне 1940 была невозможна. Депутаты хотели немедленно взять администрацию в свои руки. Он разъяснил им все грядущие проблемы, вдумчиво провёл через лабиринт экономических, стратегических и политических опасностей, терзавших Индию в то время; и показал, как мало пространство возможных решений и что под угрозой само выживание Индии как независимой страны. Лидер ИНК, Неру, был кем угодно, но только не дураком, и так же как и сэр Мартин, близко к сердцу принимал интересы Индии. Возможно, он не разделял политические перспективы, обрисованные Шарпом, но у него хватало духа, чтобы принять - для выхода из положения потребуется объединение всех их сил и умений. Поэтому их совещания продолжились, и они оба поняли, что при всей разнице взглядов они любят Индию и желают вновь видеть её великой. Осознав это, Неру согласился, что должна быть промежуточная стадия, постепенный переход власти. Но он хотел её всемерно ускорить. - Выход станет этаким политическим заявлением. Публичный разрыв связей с Британией и Содружеством даст возможность утихомирить сторонников ИНК на то время, пока мы спокойно сдаём дела национальному правительству. Время, Грег. Вот что нам необходимо. И мы размениваем на него выход из Содружества. Иначе, если мы затеем смену власти, если просто соберёмся и передадим всё, начнётся гражданская война. Мусульмане отделятся, попытаются создать собственное государство, и захотят вытеснить индуистов огнём и мечом. Ответ будет, поверьте мне. Когда всё закончится, счёт убитых пойдёт на сотни тысяч. И Индия расколется. Мы должны этого избежать, и выход станет очень небольшой ценой. - Для вас может и небольшой, а нам настоящие бедствие. У нас должна быть та или иная региональная организация. Если не Содружество, то что? О, чёрт побери... Свет в здании аэропорта погас. Снаружи тоже было темно. Шарп понял, что погасла и восхитившая его подсветка взлётно-посадочной полосы. Почти одновременно над головами заревело, очень низко прошли два самолёта, а может и больше. - Что это? Налёт? Не могут же японцы решиться... - Локока прервали ещё два низколетящих самолёт. Сэр Мартин рискнул выглянуть наружу. На затемнённой полосе разворачивалась тёмная туша B-27, с погашенными огнями и серым матовым окрасом он почти сливался с местностью. Дальше угадывались ещё два силуэта, заходящих на посадку. - Нет, Грег. Это не налёт. Думаю, наша старая подруга решила устроить показательное прибытие. На неё не похоже, кстати. Он был прав. Как только самолёты сели, вспыхнуло освещение и навигационные огни B-27, а истребители улетели и образовали круг. Через несколько минут в зал вошла знакомая фигура. - Сэр Мартин, сэр Грегори. Рада вас видеть. Прошу простить, если заставила вас поволноваться, но у японцев есть ночные истребители, "Мицубиси" Ки-83 "Инга", и нам пришлось лететь из Бангкока без огней. - Рад встрече, госпожа посол. Надеюсь, ничего опасного не случилось? - Не опаснее обычного. Одна "Инга" подошла слишком близко, но моё прикрытие сбило её. Японские радары пока недостаточно хороши, да и сами истребители так себе. Над нами патрулируют четыре F7F, так что нас никто не побеспокоит. Рекомендую вам при вылете домой сначала уйти подальше прямо на юг, а потом повернуть на нужный курс. Я подозреваю, что завтра японская авиация завтра будет на ушах. Сегодня у нас полное превосходство в воздухе на всей линии фронта, и они попытаются переломить его. - Как идут бои, ваше высочество? Мои сведения, полученные ещё в Дарвине, явно устарели. - Японцы перешли границу на рассвете. Две полных пехотных дивизии. Всё, что было у нас - ополчение. Гражданские, вооружённые ружьями и кремнёвыми мушкетами против обученных пехотинцев, - вздохнула она. На самом деле всё закончилось не настолько плохо, как могло, но крах был опасно близок. - Они удерживали фронт достаточно долго, чтобы мы сумели перебросить пехотную дивизию вверх, но понесли большие потери. Если бы не "Страусы", обеспечившие непосредственную поддержку, нам пришлось бы плохо. Но они устояли, остановив наступление на восточном фланге, а на западном мы даже немного оттеснили японцев. Где-то в зоне прорыва есть бронетехника, но её ещё не ввели в действие. Мы думаем, что они организованы в четыре корпуса, каждый из двух пехотных дивизий, и отдельной бронетанковой бригадой. Пока наступлении участвует только один корпус. В зависимости от его дальнейших успехов, границу могут перейти другие, или попытаться перемолоть нас вдоль реки. Поэтому надо закончить всё побыстрее. Затяжная война против всей японской армии для нас неприемлема. Сэр Грегори сочувственно кивнул. - Я понимаю, насколько это для вас важно. Мы тоже встряли с нежелательным и, по-видимому, постоянным расположением наших миротворческих отрядов на Тиморе и Молуккских островах. Нам даже поступали запросы от, скажем так, заинтересованных сторон, чтобы мы приняли регион под своё крыло и создали австралийский Протекторат. Мы, очевидно, хотим, чтобы НПСИБ согласилась на это и позволила христианскому востоку идти собственным путём. Хотя на лице принцессы не отразилось ни следа чувств, она ощутила огромное облегчение. Когда пришло известие о нападении, она знала, что единственный шанс для её страны пережить атаку Японии - получить помощь союзников. Суриётай два года старалась её обеспечить, и весь день у нее билась страшная мысль, что всё это зря. Австралия и Индия оставят её наедине с японцами. Теперь Локок выложил козырь. Они помогут, вопрос лишь в цене. - Сэр Грегори, вы не станете возражать, если я переговорю с лидерами НПСИБ за вас? У меня есть на них определённое влияние. Я уверена, что если обрисовать им перспективы серьёзного противодействия, это сделает их сговорчивее в вопросе отделения христианских областей. В конце концов, они намерены основать исламское государство, и многочисленное христианское население станет для них помехой. А если и нет, она сделает так, что эта помеха быстро появится, подумал Локок. - Госпожа посол, мы были бы крайне признательны за любые усилия, которые только можно приложить к решению этого вопроса. Наши страны недавно были союзниками, но я чувствую, что у нас много общего. И мы должны стать ближе. Нас связывает дружба и взаимоуважение, а также взаимовыгодная торговля. - Кстати о торговле, - подхватил разговор Шарп. - Могу ли я упомянуть ещё один небольшой вопрос? Вы, несомненно, слышали, что вскоре Индия покинет Содружество, что серьёзно повлияет на международный вес соверена. И меня беспокоит воздействие колебаний курса на нашу международную торговлю, ведь у нас уже есть близкие экономические связи. Отсюда и вопрос - интересно ли Таиланду присоединение к общему фонду соверена? Я знаю, что сейчас бат опирается на доллар США, но большая часть вашего товарооборота это Индия и Австралия. Такой шаг значительно сократил бы формальности. И, конечно, присоединение к системе соверена страны, не входящей в Содружество, создаст атмосферу международного доверия к новой валюте. - Удивительно, сэр Мартин, что вы об этом спросили. Моё правительство выражало те же самые мысли по поводу курса бата и нашей международной торговли. Для всех нас будет лучше, если бат станет связан с совереном. Разумеется, никакого отношения к доверию всё это не имеет, подумала она. Главная слабость общего фонда по сравнению с фунтом стерлингов в том, что последний использовал систему связи Ллойда. Это позволяло быстро реагировать и передавать изменения курса по всему миру стремительно и эффективно. Ни одна из существующих стран общего фонда не была на такое способна. Но теперь в Таиланде разместились крупные китайские торговые корпорации. Они обладали собственной системой связи, столь же эффективной и гибкой как раньше у Ллойда. Это был совершенно иной вид сети. Она работала как продолжение семейных отношений, опираясь на безусловное доверие, которое могло возникнуть только в культуре, по-настоящему серьёзно воспринимающей семью. Разница огромная, но и та и та сеть работали. По крайней мере, на уровне региона. Когда Таиланд присоединится к общему фонду, эта система станет работать на него. То есть её страна будет управлять коммуникациями всего фонда. Суриётай вновь поразилась недальновидности жителей Запада. - Весьма приятная новость, госпожа посол. Уверен, такой шаг принесёт всем огромную выгоду. - Это наше самое искреннее желание , сэр Мартин. На самом деле мы уже хотели выпустить официальное заявление, но помешал этот досадный пограничный инцидент. Как только всё закончится, финансовым рынкам сообщат о новом решении. - Ваше высочество, позвольте озвучить мысль, к которой мы пришли прямо перед тем, как появились вы? - задумчиво спросил сэр Грегори. - Перед вашим ярким прибытием мы с сэром Мартином обсуждали состояние дел в этой части мира. Мы сошлись на том, что фактический крах Содружества оставил регион в состоянии опасной... я бы даже сказал, недопустимой неустойчивости. Настоятельно, нет отчаянно требуется новая форма региональной организации, способной взять на себя стабилизацию обстановки. Так как у всех нас много общих интересов, и мы благожелательно настроены к интересам друг друга, мы могли бы создать основу такой новой организации. - Что вы имеете в виду? - Ничего сложного. Такие вещи работают лучше всего, когда выражены как можно проще. Я говорю о пакте взаимной обороны между нашими тремя странами. Нападение на любого участника будет считаться нападением на всех трёх. И если такое случается, два других приходят ему на помощь. - Грег, проблема в том, что даже если у нас будет такой союз, нам всё равно не хватит сил противостоять Японии. - Не хватит, конечно. Но если мы стоим втроём плечом к плечу, любая атака на одного из нас означает крупномасштабную войну. Американцы ясно донесли до всех, что не потерпят такого. Мы ни на кого не собираемся нападать. Но если нападут на нас троих, шума будет много. Достаточно, чтобы обрушить гнев американцев на горячие головы. Все трое медленно закивали, взвешивая возможности нового договора. Через несколько минут Локок продолжил: - Есть одно затруднение, госпожа посол. Мы не сможем объявить о пакте, пока не решится текущая ситуация. Необходимо восстановить границу собственными усилиями. После этого мы можем предотвратить любое новое нападение. Вы справитесь? Суриётай думала не дольше секунды. - Да. Мы уже выводим требуемые силы на позиции. - Значит, решили. Дело осталось за названием. Чангинский пакт? Шарп фыркнул. - Грег, это звучит как название средства от неприличной болезни. - Или её симптом. К тому же термин "пакт" сейчас имеет дурную славу. Как насчёт "Организация договора Юго-Восточной Азии"[64]? Сэр Мартин покачал головой. - Слишком неуклюже. Но вы правы насчёт "договора". Нас трое. Почему бы не назвать новое соглашение просто Тройственным Союзом? После обсуждения и проработки оставшихся деталей принцесса улетела. Обыкновенное благоразумие требовало, чтобы она вернулась в Таиланд до рассвета. После того, как она убыла, сэр Мартин вытянул ноги. - Знаете, Грег... У меня такое чувство, что мы заставили бедную беззащитную женщину согласиться на всё, чего она только хотела.