Глава 15. Айлин Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого? Ты только никого не подпускай к себе близко. А подпустишь – захочешь удержать. А удержать ничего нельзя… Эрих Мария Ремарк Благосклонность султана такова: сегодня она есть, а завтра ее точно не будет. Если ты добьешься ее, то жизнь будет сладкой, а если нет, то увы… После той ночи, султан меня не вызывал. Да и я как-то не стремилась привлекать его внимание. Из-за этого у меня появилось много времени. Поэтому начала изучать своих соперниц. Начала я с султаншей Айшель. Ее показная покорность явно не понравилось бы властителю мира, если бы тот узнал. За личиной милой и доброй женщины скрывается злая джинша*. – Ах, бедная Айлин. Быть выгнанной в первую же ночь… такой позор! – потешалась она и весь гарем вместе с ней кроме Гизем и Акджан. Я не стала обращать свое внимание на нее. – Вот гадюка! – яростно выплевывая каждое слово прошептала Гизем. – Да не обращай внимание на нее. Со временем успокоиться! – спокойно сказала я ей продолжая вышивать платок. – А у тебя неплохо получается, сестра! – воскликнула Акджан. –Спасибо, стараюсь! – улыбнулась ей. –Тебе все равно? – спросила Гизем. – На что? – перестав шить посмотрела на нее я. – На Айшель, на султана? –Пока да. – только ответила я. Она вздохнула. Прошло несколько недель. Султан уже, наверное, позабыл обо мне. Но это только разжигает мой азарт. Айшель видя, что я не пользуюсь благосклонностью султана отстала от меня. Ну и что? Я по крайней мере нашла интересную забаву. Каждый день я захожу в султанскую конюшню притворяясь евнухом. Подружившись с местными слугами узнаю самые последние слухи что ходят во дворце. Считая меня своим они охотно делятся своими мыслями насчет одалисок. На мой счет они думают что скоро меня вышлют из дворца, так как я в опале. Они даже не ведают что я та самая опальная одалиска повелителя мира. Если узнают даже не представляю, что случится. Каждую ночь султан вызывает новых одалисок, но они не задерживаются у султана более одной ночи. Икбал Гюльфем и Акджан беременны. Султанша Айшель притворно беспокоиться о них. – Скоро Гюльфем должна родить! – прошептала Гизем. Я кивнула. –Как думаешь будет мальчик или девочка? – спросила я Акджана. –Главное ребенок от султана, а остальное ведает только Всевышний. – ответила та. –Верно! – согласилась Гизем. После полудни, когда все в ленивом состоянии лежали и дремали, я решила заглянуть в конюшню. Переодевшись в евнуха с длинным кафтаном темно-зеленого цвета, нацепив на голову белый тюрбан я выскочила незаметно во двор. Быстро пересекая султанский сад, я благополучно добралась до конюшни. – Абдулла! – воскликнул евнух-мавр. – Нарцисс! – поприветствовала я конюха. Несмотря на то что у меня миловидное лицо девушки здешние евнухи считали, что я один из белых евнухов. Ведь если мавры охраняли гарем, а белые евнухи работали в мужской части дворца. И даже голос у кастрированных евнухов походили на девчачий голос. – Тебя не было долго! – обиженно надул губки. – Дела превыше всего, Нарцисс! – ответила я ухмыляясь. – Привезли нового необъезженного жеребца. О, Аллах, он настолько дикий что два белых и четыре черных евнуха получили травму. О, Аллах дай им здоровье! –пролепетал Нарцисс. – Дикий говоришь?! – заинтересовалась я. – Абдулла! Только не говори, что и ты тоже хочешь объехать его? – испуганно выпалил он. – Веди к нему! – только и сказала я. Затем приказала мальчику что стоял подальше от Нарцисса: – Принеси мне кнут, уздечку и сахар. Передо мной стоял марварийский жеребец вороно-пегого окраса. Высота у этого жеребца достигает сто семидесяти сантиметров. – Копыта твердые, ноги длинные и вполне изящные, тело компактное. Я слышал, что у них хороший слух. – оценивая жеребца сказала. – Вай-вай! Да вы знаток лошадей! – покачивая голову влево-вправо сказал он. Я просто улыбнулась. Другой мавр-евнух лет двенадцати подбежал ко мне давая мне уздечку, кнут и сахар. Подойдя к стойлу, я прошептала, глядя в глаза жеребца: – Не бойся, мой хороший! – и притянула сахар. Конь взбрыкнул и топнул ногой. – Характер показывает, – улыбнулась я. Но в конце концов лакомство больше заинтересовало его. Он подошел осторожно и защекотав мои ладони проглотил сахар. Потом конь отошел от двери. После этого я отворила дверь и притянула еще один сахар. – Абдулла! – воскликнул Нарцисс. Я шикнула на него. – Ты мой хороший! – прошептала жеребцу протягивая сахарок. Он медленно все еще неуверенно лизнул сахар, и я засмеялась. – На сегодня все! – сказала я Нарциссу. – Кнут и уздечку повесьте рядом. Завтра я загляну. – попрощавшись со всеми я незаметно проскочила в гарем и переоделась в свою одежду. – Ты где была? – тихо спросила Гизем за ужином. – На конюшне, – так же тихо ответила я. – Зачем ты ходишь туда? – задала вопрос Акджан, которая знала мою тайну. – Просто мне нравятся лошади, – пожала плечами я, доедая куриную ножку. Мы уже лежали в постели, когда мы услышали отчаянный женский крик. Резко вскочив я спросила у Гизем, которая лежала рядом. Рядом просыпались сонные девушки протирая свои глаза. – Что это было? – сердце бешено стучало. – Не знаю, – прошептала она, натягивая одеяло. Крик шел со второго этажа где обитали фаворитки султана. Черные евнухи вбежали в гарем и осмотрели наш этаж. Ничего не обнаружив они побежали на второй этаж. До нас дошел очередной пронзительный женский крик. Натянув поспешно кафтан, я спустилась с топчана. – Ты куда? – прошипела Гизем. – Я посмотрю что там! – и поспешно поднялась на второй этаж. Я краем глаза заметила, как молодые наложницы сидели и жались друг к другу. Этот крик всех знатно напугал. Поднявшись я увидела открытые двери и поспешила туда. Это были покои Гюльфем, которая носила под сердцем ребенка султана. Я замерла, когда увидела лежащую без сознания на полу Гюльфем. Вокруг ее ног лужа крови. – Позови лекаря, – приказывает мне старший евнух Абдрахман-бей и я в панике бегу вниз. – У Гюльфем выкидыш! – в голове проносится мысль. Забежав в медицинскую часть ищу Рефет-хатун. – Рефет- хатун! Вставайте! Нам нужна ваша помощь! – колочу ее дверь. Тут зажигается свеча в ее комнате, она открывает дверь и сонно спрашивает: – Что случилось, хатун? – Гюльфем! – только и могу ей сказать из-за нехватки воздуха. – Да говори же! – твердым голосом приказала словно секунду назад она не была сонной. – У нее кровь течет! – еле отдышавшись я прошептала ей. – Она сейчас в бессознании! Скорее! – ее глаза округляется. – Что? Обратно мы с ней бежим. Она залетает к Гюльфем. Я жду снаружи, как и все одалиски. Валиде с султаном мрачно сидят в топчане напротив нас. Кое-где одалиски тесно сжавшись тихо плачут. Я сижу около Гизем и Акджан, держа их руки и без эмоции гляжу на этаж фавориток. Краем глаза замечаю, как султан скользит своим взглядом по моему телосложению и потом возвращает свой взор к валиде султан. И от нее не скрывает тот факт, что султан заинтересован мною.