— Так разобрались уже, мам. Саша едет со мной. Олег не возражает. — Да я тебя землю жрать заставлю, ушлепок… — упомянутый персонаж подает свой мерзотный голос с галерки. — Попробуй, — ухмыляюсь я. Олег дергается в мою сторону, но его успевает остановить находчивая Рыжуля. Походу она всерьёз намерена прибрать к рукам оставшегося не удел мужика. Если так, то попахивает еще одним семейным скандалом. Вот это мы с Саней замут учинили. Как говорится: не было бы счастья, но несчастье помогло. — Олег, не трепи себе нервы, — кудахчет над «обиженным» Вера. — Ты выше этого. — Улыбаешься? Весело тебе, Макс? Ты не понимаешь, что у них семья? — разъяренно бросает мама. — Нет там никакой семьи, — отвечаю я, чувствуя, как Сашины пальцы впиваются в свитер на моей спине. — Пропусти, не доводи до абсурда. — А тебе, Саш, не стыдно за сопливым пацаном прятаться? Мужу в глаза посмотри! И мне заодно. Я же тебя… — Со мной говори, — перебиваю обличительный монолог. — Лика, пусть идут, — вклинивается Вера. — Ты не видишь, с ними бесполезно разговаривать. У одного гормоны… — А второй хуя молодого захотелось, — мама поднимается на одну ступень, пытаясь добраться до Снегурки. — Ты, сука, на моего сына… — Хватит, Анжел, — выскочив из-за моей спины, эмоционально восклицает Саша. — Я виновата, признаю. И мне стыдно, безумно стыдно. Ситуация хуже некуда, но он, блин, уже не ребенок… — Он мой ребенок. Мой, поняла? И я до конца буду отстаивать его интересы. Выбери себе другого кобеля и хоть утрахайся, а своего сына я тебе не отдам, — яростно вопит мама, замахиваясь, чтобы влепить Снегурке пощечину. Мне удается перехватить взметнувшуюся кисть и оттеснить мать в сторону. — Выходи на улицу, Саш. Я сейчас, — бросаю через плечо. — Мне жаль, Лик. Все случайно вышло. Прости меня, пожалуйста, — отчаянно просит Сашка, а у меня душа рвется от того, как больно ей сейчас. Мысленно клянусь себе, что утешу и отогрею свою Снегурку, сотру этот день из памяти. — Ненавижу тебя. Ты подлая мерзкая дрянь, Мальцева. Я тебе такое устрою… — мама окончательно слетает с катушек, кидаясь угрозами и оскорблениями. — Завязывай, мам, — я с силой усаживаю ее на диван, боковым зрением замечая, как Сашка, пошатываясь от переизбытка эмоций, топает к выходу. Рваными быстрыми движениями натягивает на себя верхнюю одежду, обувается и скрывается за входной дверью. Перевожу дыхание и предупреждающе смотрю на Олега. Пусть только сунется за ней. Точно урою и землю жрать заставлю. И в отличие от него мне не слабо. Но тот лишь криво усмехается сочащимися кровью губами, глядя на меня, как на никчемного таракана, которого ему лень прихлопнуть. — Лик, ну ты чего разошлась? Успокойся, — Кристина обнимает разбушевавшуюся подругу, взывая к ее разуму. — Сашка права, Макс — взрослый парень. Сами решат… — Сашка права? — взвизгивает мама, в бешенстве отталкивая Крис. — Что ты, вообще, понимаешь? Своих детей роди и воспитай сначала, а потом будешь мне указывать. — Дамы, не ругайтесь, — парламентёрским тоном влезаю в женские разборки. — Мам, ты здорово перегибаешь. Я дам тебе время, чтобы успокоиться, но пока ты не придешь в себя, нам лучше не общаться. — Это тебе нужно прийти в себя! Столько достойных порядочных девочек вокруг, а Сашка… Она даже родить не может. — Лик, ну ты совсем, — осуждающе качает головой Крис, постучав по виску. — Эмоции эмоциями, но думай хоть иногда. — А что, это неправда? Олег подтвердит, — мама тычет пальцем в насупившегося рогоносца, в которого обеими руками хватко вцепилась Рыжуля. — Анжела, при всем уважении, но наша личная жизнь тебя не касается, — неожиданно сдержанно отчитывает мою мать Олег. — Еще как касается… Истерика продолжается, но дальше в этом Шапито я участвовать зарекаюсь. Пропуская мимо ушей вопли матери, подхватываю оставленный возле лестницы чемодан и направляюсь к двери. Мама пытается меня остановить, но ее с грехом пополам удерживают Крис и подоспевшая на помощь Вера. Сунув свой пуховик подмышку, выхожу на крыльцо, где трясётся от нервного озноба моя перепуганная Снегурка. — Ну что, помчали, малыш? — обняв Сашу свободной рукой, уверенно веду к своей машине. Все-таки странно, что Вера с Олегом ее не заметили. В гостиничном номере Сашка снова прячется от меня в ванной и торчит там больше часа. Плачет или отмокает от пережитого хаоса в джакузи, пытаясь привести расшатанные нервы в порядок. Я не лезу, уважая ее право на личное пространство. Не все любят рыдать на публику, как моя мать. За это время я успеваю заказать нам еду из ресторана и выслушать от отца долгую и нудную нотацию на тему, чем чреваты отношения для пар с большой разницей в возрасте. К тому моменту, как он вываливает все подсказанные женой аргументы, я как бы невзначай уточняю, сколько лет Василисе, с которой он прошлым летом мотался в Дубай, где спустил на нее кучу бабла с общего с законной супругой счета. Папа лаконично молчит, потому как то, что Вася младше меня на год, не для кого не секрет. — Ну, ты это… голову-то не теряй, — наставляет напоследок отец. — Поздно, уже потерял, — ухмыляюсь в ответ. — Ты когда домой? — Не знаю, Макс. Возможно, задержусь. — Ну, ты это… голову-то не теряй, — повторяю его же слова. — Если бы в голове было дело, — мрачно отзывается отец. — Ладно, не пропадай. И с матерью постарайся найти общий контакт. — Я только за, но ей нужно время, чтобы осознать. — Время — самый драгоценный ресурс. Не трать его впустую, — говорит загадками батя. Внутри что-то тревожно щелкает, реагируя на странный несвойственный ему тон. — Пап, ты сам как? Все в порядке? — Не кипишуй, сын. Я лучше всех, — скрипит в трубке его смех. — Давай, звони хоть иногда. А то не дождешься от тебя. — Хорошо, пап. Наберу на днях. Сунув телефон в карман, выхожу на заснеженный балкон и, прикурив сигарету, задумчиво смотрю сквозь сгустившиеся сумерки на мерцающие гирляндами улицы. На душе тревожно. Как выражаются в простонародье: кошки скребут. Есть отчего. День выдался непростой, но дело не только в этом. Напряг меня разговор с отцом, и голос у него был какой-то уставший. Перегулял с очередной молоденькой Васькой? Очень может быть. — Максим, ты закаляешься, что ли? Полуголый вылез, — выглянув в приоткрытую балконную дверь, возмущается Сашка. С тюрбаном из полотенца на голове и зареванными глазами она выглядит чертовски трогательной. Халат вон снова напялила. Домашняя такая, строгая. Ругается на меня распиздяя. Затушив сигарету, возвращаюсь в номер, плотно закрывая за собой дверь. Сашка уже суетится над подъехавшим ужином. Оголодала, моя Снегурка, а я рядом с ней о еде в последнюю очередь думаю. — Ты в душ пойдешь, или сначала перекусим? — Сначала я укушу тебя, — подкрадываюсь к ней со спины, обнимаю обеими руками, зубами стаскивая с волос полотенце. Сашка возмущенно брыкается, стучит по рукам и резко затихает, когда прихватываю губами мочку ее уха. — Мы не спешим, Макс? — уязвимым голосом спрашивает она. — Кто спешит, тот никогда не опаздывает. — А как же тише едешь, дальше будешь? — Это девиз для лентяев, — ухмыляюсь я, просовывая ладонь в вырез халата. Настойчиво сминаю упругую грудь, большим пальцем поглаживая сосок, который тут же твердеет. — Саш, ты не представляешь, как я рад, что ты сейчас со мной. — Чувствую, как ты рад, — подразнивает она, елозя задницей по моей вздувшейся ширинке. — Влюбился как мальчишка, — неконтролируемый поток откровений льется из меня рекой. Не помню за собой подобного словоблудия, с Сашей у меня все иначе. Глубже, острее, ярче. Не только секс. Мне ее реально мало. Даже сейчас, когда стоит податливая в моих объятьях и никуда не бежит. Пахнет так одуряюще, что крыша съезжает напрочь. Слизываю цитрусовый аромат с нежной шейки и щурюсь, как довольный кот. — Ты и есть мальчишка, — обволакивает теплым голосом, льнет ближе, позволяя моим ладоням нетерпеливо вытряхивать ее из халата. — Опять ты за свое. Между нами не двадцать лет разницы, — отбросив ненужную тряпку в сторону, подхватываю Снегурку на руки и волоку на идеально заправленную постель. — Но и не пять. — Саш, — подминаю ее под себя и нежно веду костяшками пальцев по щеке. — Я красивее тебя еще баб не видел. — Какие твои годы, — смеется она, помогая мне избавиться от футболки. — Мне не нужен никто. Тебя люблю. — Не рановато ли для признаний? — в ее глазах появляется настороженное выражение. — А есть какой-то срок, чтобы это понять? — отстраняюсь, чтобы снять джинсы, и бросаю рядом начатую в прошлый раз упаковку презиков. — Для сомневающихся может и да, но я уверен в том, что чувствую. — Ты меня совсем не знаешь. — Это такая глупость. Ты моя, Саш. Я заранее все в тебе обожаю… Александра — Ты еще многого обо мне не знаешь. У меня куча недостатков, — пытаюсь сорвать с Макса иллюзорные розовые очки, потому что он действительно выглядит влюбленным до безумия. Одержимым, одурманенным и самое удивительное — искренним. Не могу привыкнуть, не могу осознать, что это реальность. Этот горящий взгляд невозможно подделать, а когда мы вместе покидали дом, он вел себя так, словно готов в любой момент закрыть меня от пули. Лика явно не жалела грязных слов, и будь у нее в руках камень, она бы непременно в меня его кинула. Я и сама с ним сияю без косметики и хайлайтера. А если говорить про любую «войну» и разборки, я ощущаю, как буквально сливаюсь с Максом и инстинктивно занимаю его сторону.