Пожалуй, теперь стоит более плотно заняться Топляком. К тому же моя команда уже наверняка накопала достаточно сведений. Поимка беглеца добавит мне веса в глазах князя, да и собственную самооценку повысит. А затем уже можно и к княжне свататься! Все по плану. Шаг за шагом… Когда до посольства осталась пара минут езды, я устроил по «внутренней связи» перекличку, выясняя, кто где находится. И предложил собраться на небольшое рабочее совещание. «Наверное, лучше пока отложить, – произнес голос Самойлова у меня в голове. – К тебе человек приехал из Благовещенска». Черт! Совсем вылетело из памяти – мне же князь наставника должен прислать! Но почему Глеб говорил «отложить»? Обучение не должно помешать заданию. Вряд ли мы займемся им прямо сейчас. Через две-три минуты я понял, что следователь был прав: ситуация явно не располагала к проведению совещания. Такого наставника я не ждал. Ну, княже! Ну, удружил! – Как долетели, Ирина Олеговна? Мать моего двойника стояла напротив меня с неподвижным лицом Снежной королевы. Женщина, в теле сына которой я, пусть и не по своей воле, оказался. Все бы ничего, но она входила в узкий круг людей, знавших о подмене. Месяц назад разговор с ней – по сути настоящее знакомство со здешней моей матерью – чуть не окончился для меня выцарапанными глазами. Чем руководствовался Поярков, раскрывая ей правду, я не могу понять до сих пор! Можно же было просто скрыть от нее прискорбный факт предательства ее сына, а мне сократить общение с Ириной Олеговной до необходимого минимума. Зачем было рассказывать этой фурии все? Да еще в моем присутствии! К чести ее надо сказать, что выцарапать мои глаза она попыталась только один раз – в начале беседы. После чего старалась держать себя в руках и только смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Железная леди там или нет, а сына своего она любила, как и всякая мать. Даже понимая рассудком, что ее Игореша оказался той еще тварью. Но кто из матерей будет слушать рассудок, когда им сообщают, что их кровинушка сослана навсегда в иной мир? Спустя несколько дней после первого разговора мы с ней встретились еще раз, и она поразила меня случившейся с ней переменой. Ни ненависти, ни желания убить. Спокойная пожилая аристократка, для которой арктический холод являлся родной средой обитания. Тогда она даже удостоила меня кивком, а Поярков сказал, что для Ирины интересы рода всегда стояли на первом месте. А больше с «мамой» я не общался. И вот она здесь. Во плоти! Проглотившая палку женщина, которая – не будем себя обманывать интересами рода! – ничего так в жизни не хочет, как моей смерти. И которую князь отправил меня обучать. Просто космос! Да как такое вообще может быть? Кстати, если я пророк, а она приехала меня учить, то выходит, что она?.. – Спасибо, хорошо, – ровным тоном откликнулась Ирина Олеговна. – И уже вполне сносно устроилась, благодарю. Давай перейдем сразу к делу. Я займу около часа твоего времени, после чего ты сможешь заняться своими задачами. – Как скажете. – Дурак я с ней спорить, что ли? «Глеб, мне понадобится около часа, – послал я сообщение Самойлову. – Пока собирайтесь, я скоро буду». «Понял тебя». «Во избежание недоразумений должна сказать, что я тоже закапала датские капли», – следом за следователем прозвучал в голове голос «матери». По-прежнему стоящей напротив меня и рассматривающей меня с интересом натуралиста. Да блин! Черт! Какого!.. – Пройдемте в библиотеку, – вслух произнес я. Следующий час стал для меня настоящей пыткой. И дело даже не в вопросах, которые мне задавала Ирина Олеговна, хотя они и были весьма заковыристыми и каверзными. Дело было в моем эмоциональном состоянии. Я никак не мог отделаться от мысли, что сидящая напротив меня женщина с безупречными манерами и спокойным лицом ненавидит меня всем сердцем. Подспудно ожидая каких-то проявлений этого чувства, я сидел словно на иголках. Накручивал себя, словно первокурсник перед экзаменом. А она вела себя как врач, принимающий пациента. Спокойный, профессиональный, чуточку отстраненный. Такой может произносить табуированные в приличном обществе слова, и они даже не кажутся таковыми. Ирину Олеговну интересовали мои видения. В деталях. Она безжалостно заставляла меня вспоминать, как и когда они случались, что им предшествовало, в каком я был настроении перед их появлением и сколько было времени, с точностью до минуты, когда они случались. Она спрашивала о моих эмоциональных и физических реакциях, включая даже, не было ли у меня эрекции во время проявления дара. Я отвечал. Честно и откровенно. Так уж карта легла, и мне придется сотрудничать с этой женщиной. Она – мой наставник, а значит, может научить – должна научить! – как мне с этим всем справляться. Прочитав аналитичку Алмаза, я уже знал, что дар пророческий является ответвлением дара царского. А еще я понимал, что, развивая его, я навсегда закрываю для себя боевые аспекты королевской крови. Другими словами, Шестой казни мне не видать. Это, к слову, не огорчало меня совершенно – я никогда не был в восторге даже от возможного применения оружия массового поражения. Да и для политика, коим я собирался стать, видения были полезнее Хлябей. Под конец допроса я решился и сам задать вопрос. – А вы сами обладательница пророческого дара? Просто очень было интересно! Если она пифия, то почему этот факт прошел мимо меня? Это же такая фигура в политических шахматах, нет-нет да и упомянули бы ее. И жила «мама» замкнуто, у князя появлялась редко, и то по семейным делам, а никак не по рабочим. – Это не твое дело! – чеканя каждое слово, произнесла Ирина Олеговна. Кажется, на миг она утратила контроль над собой – на меня глянула настоящая ведьма! Тут же, впрочем, вернувшая на лицо маску безразличия и добавившая спокойным голосом: – На сегодня мы закончили. Первое занятие завтра в шесть утра. Можешь быть свободен. Отпустила меня, будто слугу! Хотя она ведь и считала меня «безродным» пришельцем, занявшим тело ее сына. Но я не стал показывать гонор и просто по-тихому смылся. С облегчением вздохнул, только когда оказался в кабинете Снегирева с уже собравшейся там командой. И первым делом вывалил свое раздражение на окружающих: – Кому пришло в голову выдать Ирине Олеговне датские капли? – Но она потребовала! – с покаянным видом привстал денщик. – Что мне было делать, боярин? – Позвонить и спросить у меня! – рявкнул я, понимая абсолютную несправедливость своих слов в тот же миг, что произнес их. Как мог Василий перечить госпоже Антошиной, если я сам этого сделать не могу?.. – Проехали, – сбавил я обороты. – Давайте доклады по очереди. Вслух! Прежде чем кто-то начал рассказывать о своих успехах, вылезла с вопросом Яньлинь. Личико маньчжурской эльфы светилось любопытством и святой уверенностью привлекательной женщины в том, что она имеет право задавать бестактные вопросы. – У тебя сложные отношения с матерью, Игорь? Под маской безразличия Самойлова скрывался едва сдерживаемый смех. Из всей нашей компании только он да еще, пожалуй, мой денщик были полностью осведомлены о том, насколько упомянутые отношения были непростыми. – В некотором роде, коллега, – особенно выделяя последнее слово, ответил я. Чувствуя себя при этом полным чудаком, но понимая, что все эти игры в симпатию сейчас крайне неуместны. – Докладывайте! Тень обиды появилась на лице берсерка всего на долю секунды. Но и ее хватило, чтобы у меня окончательно испортилось настроение. А между тем надо бы радоваться. Я бы сказал, отработали мои люди великолепно. И вкупе с информацией, полученной от черного, прошу прощения, обсидианового копьеносца Ло Яо, мы теперь знали очень много. Более того, нам было известно, что господин Топляк сегодня вечером собирается на встречу с неким деловым партнером. Добыча принадлежала маньчжурам, кстати. Кто-то из диаспоры имел должность прислуги в сорок восьмой башне, где проживал наш беглец. И слышал, как тот договаривался о встрече по телефону. Десять часов вечера, отель «Байлянь» – деловой район города, не так чтобы и далеко. Зная место, мы могли взять нашего Потрошителя и на том закончить дела в Гуанчжоу. Тем более что Глеб, пользуясь услугами триады, сумел даже выяснить, в каком номере произойдет рандеву. Однако именно он предложил прежде захвата понаблюдать за встречей. Поскольку – тут он не был до конца уверен – на ней мог присутствовать еще один наш старый знакомый – Михайло Арцебашев. – Серьезно? – Я даже забыл про все неурядицы сегодняшнего дня! – Бывший воевода в Гуанчжоу? – Игорь, я не уверен, – повторил Самойлов. – По описанию – он. И если это так, брать Топляка опасно. Ты же понимаешь уровень Михайлы Генриховича? Ну еще бы! Первый боевой маг княжества! Евсеев отзывался о его даре с большим пиететом. И признавал, что в поединке вряд ли бы с ним справился. А я, в свою очередь, не был уверен, что смогу выиграть схватку с Евсеевым, хотя потенциально был много сильнее его. Но опыт! Месяц использования мною дара против двадцатилетней практики нынешнего воеводы и более чем полувековой – у бывшего! – Другой возможности у нас может и не выпасть, – высказал свое мнение Тедань. Маньчжур не желал затягивать миссию и торчать в империи больше, чем необходимо. Понять его было легко – задача безопасника заключалась только в пленении или, на худой конец, казни виновника смерти посла Чжен Ю, которого, как считали маньчжуры, отравил именно он. – У нас четверо одаренных против одного. Даже если он так силен, как вы говорите, мы с ним справимся! – А если Арцебашев не один? – спросил я. И получил в ответ почти нескрываемый презрительный взгляд брата Яньлинь. – Если он так силен, что его боится рука князя Благовещенска, зачем ему дополнительная охрана? Спустя две-три минуты, когда гнев перестал мне мешать мыслить разумно, я уже жалел о сгоряча принятом решении. Но и отменить его не мог – потерял бы лицо перед всей нашей интернациональной бригадой! И, что куда важнее – да, я признаю это! – перед Яньлинь. Льдинки в ее глазах начали трескаться только после того, как я, поднявшись с кресла, без выражения, а на самом деле сдерживая ярость, произнес: – Значит, берем его сегодня. Алмаз, ты можешь добыть планы здания? – Конечно, могу, – буркнул хакер. Он явно не одобрял моего решения, но перечить, пользуясь статусом старого соратника, не стал. – Чего там мочь-то? Режимный объект, что ли? Гостиница занюханная! Татарин едва заметным движением руки активировал над столом голографическую схему комплекса из трех зданий, каждое из которых напоминало цветок лотоса на разных этапах раскрытия. Самое большое – сколько же там этажей? – было полностью распустившимся, стоявшее слева от него раскрыло свои лепестки только наполовину, а справа – являло полностью собранный бутон. Тяга к гигантизму у минцев была не меньше, чем у строителей коммунизма Советского Союза! Но при этом никакой монументальности – лепестки зданий казались невесомыми, хотя весили наверняка сотни тонн! – Красотища, верно? – Алмаз произнес фразу с такой гордостью, будто сам спроектировал гостиницу. – Встреча произойдет в центральном бутоне. Красный мигающий квадратик подсветил нужный нам номер и выдал подпись к нему – двадцать седьмой этаж, комната 2788. – По меньшей мере, один из участников встречи – минец, – произнесла Яньлинь. – Почему ты так решила? – уточнил я. – Номер заказан на некоего Фа Гуньду, – подтвердил догадку берсерка Самойлов. – Минцы помешаны на приметах и цифрах, – пояснила женщина. – А тут просто идеальная нумерология для деловой встречи. «Двойка» – все хорошее удваивается, «семерка» – единство, а две «восьмерки» – богатство и процветание. Плюс к этому «восьмерка» парная, то есть еще одна «двойка». Очень продуманный выбор места встречи. Кошмар какой-то! Китайцы что – действительно в это верят? Умея строить небоскребы в форме лотоса? Хотя о чем я? У них члены императорской семьи согласны с периодической «прополкой»! Значит, если Линь права, а она права – кто тут у нас еще настолько разбирается в минских закидонах? – встреча очень важная. Что, в свою очередь, значит, что меры безопасности будут на серьезном уровне. Стало быть, нам требуется побольше людей и техники, чем мы имеем сейчас. Может, черт с ним, с лицом? Ну, признаю, что не прав был! Погорячился! Чего такого-то? Что там на сей счет говорит моя чуйка и периодически проявляющийся пророческий дар? Молчат, заразы! – В соседнем здании можно организовать пункт наблюдения, – продолжал презентацию Алмаз. – Вот здесь. Окна этого номера выходят ровно на номер 2788. Все, кто соберется на встречу, будут у нас как на ладони. – Так мы их берем или наблюдаем? – влез Тедань. – Наблюдаем, подгадываем момент и берем, – отшил я его. – Ты же не предлагаешь нам лезть вслепую? – Как именно ты предлагаешь действовать? Кабы я знал еще! Один раз предложив стратегию боя против сильного одаренного, я чуть было не проиграл. Хорошо тогда Евсеев перехватил управление. Глянул на Самойлова: есть, мол, идеи? Тот слегка дернул плечом, но заговорил: – Нужно разделиться. Пара на этаже с Топляком, пара на наблюдении из соседнего здания. – Зачем разделять силы? – не понял я. – Да нет, нападать-то будем вместе, просто стоит сперва присмотреться. Хорошо бы Арцебашева как-то ослабить, как тогда миланский ведьмак сделал с ватиканским палачом. Кстати, опровергая все известные о сломанных мирянах факты! Мне-то говорили, что на воздействие ведьмаку требуется время, а тот ведь за минуту что-то со смертецом сделал. Мысль оттолкнулась от последнего слова, и я вспомнил китайского детектива Ло Яо. И фразу посла, что обсидиановые копьеносцы были самыми сильными ванами ближнего боя. Вот бы нам кто не помешал! Интересно, а его возможно привлечь? Не такая уж и глупая идея, между прочим! Посол отзывался о нем как о верном друге. И хотя мне самому обладатель аспекта Ши нравился не очень, отказываться от сильного бойца в данной ситуации было бы глупо. Не мешкая, я достал телефон и, игнорируя вопросительные взгляды коллег, позвонил послу. Спросив у того, допустимо ли привлечь к силовой операции детектива. Получив его уверения в полной лояльности копьеносца, набрал номер Ло Яо.