– Приехать к нам в гости, – мечтательно улыбнулась Артему Инка. Четверо свитских вошли в комнату, внеся с собой несколько длинных кофров, из которых деловито извлекли мощные рейки, оперативно собрав на полу добротные носилки с плотным тентом. Уложили их рядом с княжичем на постель, в восемь рук подхватили так и не проснувшегося Артема и перенесли его на носилки, с ощутимым кряхтеньем приподняв над постелью. Метнувшийся с кресла серой тенью котенок, в панике запрыгнувший на ноги княжича, был и вовсе воспринят недовольным гудением грузчиков, тут же унявшимся после колкого взгляда принцессы. У выхода носилки качнулись, и Артем все-таки приоткрыл сонный взгляд, глядя на стоявшую подле Инку. – Знал бы – сам похитил… – заплетающимся языком поведал он ей, вновь закрывая глаза. Дверь никто прикрывать не стал. Оттого вернувшийся через какое-то время доктор подходил к комнате, прижимаясь к стене коридора и с опаской заглядывая внутрь. – А где княжич? – спросил он меня, заглянув во все углы комнаты и под диван. – Движется в направлении светлого будущего, – тяжко вздохнул я, сомневаясь в принятом решении. – И как там, в будущем?.. – устало смотрел доктор на меня. – Тепло и море, – пожал я плечами. – Красивая девушка и счастье. – Дожить бы… – с доброй завистью произнес он. – Надо постараться, – ободряюще улыбнулся я ему. – Всего-то – пятницу пережить, верно? Глава 19 Секундная стрелка массивных настенных часов отщелкивала уже пятую минуту в полной тишине спальной комнаты. А Аймара Катари все еще не находил слов, достойных главы международного клана. Иные слова у него были, в огромном количестве, но произносить их явно не стоило ни при патриархе Аймара Олланта, ни в присутствии пяти слуг. Хотя, как он догадывался, у тех тоже было огромное количество слов, которые они не могли произнести в присутствии главы клана. Особенно это читалось на лице белорусского специалиста, еще плохо умеющего скрывать эмоции. Сам же Катари стоял монументом спокойствия, лишь глазами отражая ту мировую скорбь, что случается, когда родная дочь, пропадавшая неведомо где, через две недели притаскивает в семью пьяного мужика. – Это мой муж, – сказала Аймара Инка, которую разыскивал весь мир. И стальной Аймара Олланта, переживший море крови и две мировые войны, схватился за сердце. А ее отец аккурат начал подбирать приличные слова. – Инка, – произнес он вводное слово для всех ранее придуманных предложений и остановился. – Да, отец? – даже не повернулась к нему дочь, продолжая сидеть на краешке дивана, касаясь ладонью огроменной лапищи дышащего перегаром небритого русского верзилы, сопящего под шелковой накидкой ее постели. Возмутительно!!! – Мы очень за тебя переживали. Почему ты ослушалась и вернулась в город? – Я вернулась за ним, – просто и понятно ответила дочь. Настолько просто и понятно, что у отца резко заболела голова. – Позволь спросить, зачем? – натянутой струной зазвенел его голос. – Ну, он будет меня любить. А я его гладить, – рассудительно произнесла Инка. Катари усилием воли разжал кулаки и приказал себе успокоиться. – Может, лучше начать это с кошки? – скрипнув зубами, произнес он. Инка тронула накидку на постели, чуть потянув за нее. И из-под дальнего края, возле шеи юноши, выглянула серая мордочка котенка – недовольно окинула всех взглядом и вновь забралась поглубже. – Тогда с собачки? – с надеждой пошел на компромисс Катари. Принцесса отрицательно качнула головой, отчего-то позволив себе ироничную улыбку. – Как его хоть зовут? – с мрачной усталостью произнес глава клана. – Княжич Шуйский Артем. Резко вдохнув, Аймара Олланта вновь схватился за сердце. – Tvoyu matj!.. – видимо, пожелал ему здоровья переводчик, аккуратно придерживая за плечо. А там и слуги засуетились, заботясь о здоровье господина. Но тот умел держать удар и поддержку отринул, вновь утвердившись на ногах. – Ты хоть знаешь, кто он? – спросил дед дребезжащим от волнения голосом. – Мой зачарованный принц, – мечтательно произнесла Инка. – Если ты его поцелуешь, он протрезвеет? – мрачно произнес Катари. – Нам с ним не помешало бы поговорить. – Дома поговорите, когда с мамой познакомлю. – С ней он тоже будет знакомиться, не приходя в сознание? – Дома ему станет легче, – уверила Инка. – Но надо торопиться. – Дочь, мы перетряхнули весь мир, чтобы тебя найти. Будь добра, прояви уважение и не указывай, что мне делать! – не сдержался глава клана. – Завтра в городе будут восемь десятков князей со свитой, – пожала дочь плечами. – На общем сходе. Вряд ли им понравится гора над головой, уважаемый отец. Как и те, кто привел гору. А подтекст, что общий враг и пущенная ему кровь, сближают, скользнул между слов, оставшись тревогой в воздухе. – Почтенный Олланта убрал гору, когда ты появилась на пороге, – отмахнулся Катари. И продолжил бы распекать дочь и дальше – неуклюже, неловко, как и полагается любящему отцу, жаждущему в конце концов услышать слова извинения и, делано похмурившись, их принять. Потому что плевать на все – его дочь жива, а это самое главное. Ну, без пьяного мужика в постели было бы гораздо лучше, однако, по счастью, это не самое ужасное, что могло произойти. Только отчего позади него чувствуется недоумение? – Я не убирал гору, сын… – нахмурился патриарх клана. – Не стоит приписывать мне этот своевременный и мудрый поступок. Ты поступил правильно. – Я был слишком занят здоровьем дочери и уж точно не мог провести ритуал, – скрыв вздох, мягко ответил Катари. Старость – она приходит даже к великим, отнимая память. Ему стоит обратить больше внимания на здоровье, о чем непременно следует намекнуть. – Сын, я еще не полная развалина, чтобы не помнить, чем занимался прошлой ночью! – сердитой отповедью разразился Олланта. – Не беспокойтесь, он вернет, – произнес девичий голос за мгновение до ответа Катари. – Кто вернет?.. – не понял глава клана, поворачиваясь к дочери. – Самойлов Максим. Друг Артема Шуйского. – Ах, этот молодой человек… – переключился на свои мысли Катари, с азартом уловив знакомое имя. – С ним мы тоже желаем побеседовать. – Он обещал приехать к нам домой. – Думаю, наша встреча состоится куда раньше, – вновь сжал кулаки глава клана. Камеры в Нью-Йорке при похищении принцессы не работали, но словесные портреты научились обращать в рисунки еще сотни лет назад. – Не рекомендую, – индифферентно посоветовала Инка. – С какой это стати? – Потому что он друг Артема, а не ваш, – повернулась к родителям принцесса. – Он выкрал тебя из отеля! Родная, что с тобой?! – Со мной все хорошо, – вновь потеряла она к ним интерес, – это у вас гору сперли. Катари собрался уже в сердцах гаркнуть, но уловил краем глаза задумчивое лицо Олланта, поднятое ввысь. После чего и сам озадаченно посмотрел на небо через бетонные перекрытия этажей торгового дома, любезно предоставленного им белорусами под проживание. – Это невозможно, – уверенно произнес Катари, пытаясь отыскать на небе срезанную гору. – Быть может, они смогли замаскировать ее так, что мы не чувствуем.