— Из вас может выйти толк, юноша. — Произнес на правах старшего Мстиславский. — Верно подбирайте себе друзей. — Я же не был виноват. — остановившись, пробормотал княжич. — И врагов. Виктор дрогнул и добрел до машины. После чего медленно отъехал прочь. — Пожалуй, и мне пора. — обернулся ко мне Мстиславский. — Артему Шуйскому — мое уважение. Вашему батюшке — большой привет. — Коротко кивнул он. И уехал вместе с Аркадием Илларионовичем на подкатившем лимузине. А в темном небе над головой начали проявляться просветы. Артем выбрался из чащобы минут через пятнадцать, отражая бодрость духа и отличное настроение. — Там был медведь, — деловито произнес Артем, указывая за спину. — Какой дурак его разозлил? Я оторвал от плеча Инку и шагнул другу на встречу, полуобнимая — но на самом деле, чтобы грозно шепнуть ему на ухо: — Ты кофту задом наперед надел. — И жарко тут как! — мигом снял он ее. Потом объясняйся — зачем переодеваться в лесу. — Милая девушка, ваша благосклонность все еще в силе? — Обратился Артем к Аймара. — Могу ли я сопроводить вас в ресторан? — Да. Я все еще хочу узнать, какого демона тут происходит. Глава 16 Все было неправильно. Аймара Пакэри Инка Тинтайа знала, кто она. Знала, кто ее семья, и насколько могущественен ее клан. Знаете ли, бывало весьма приятно обвести солидную часть Южной Америки и произнести «мой дом». Иные злословят, что население в скалистых горах Анд не идет ни в какое сравнение с обитающими на побережье — но кто бы пустил их в родовые владения просто так? Пусть живут у моря и дышат воздухом, что приходит с гор. Пара-тройка миллионов подданных — этого вполне достаточно, чтобы наполнить эмоциями благополучия, благодарности и счастья восемь клановых городов и под две сотни селений. Наглядные витрины той жизни, что может быть заслужена слугами великого клана, равного которому нет на всем континенте. Богатство, сила, влияние и власть Аймара сплетались в тот кнут, что погонял иных глав государств Южной Америки и указывал место зарвавшимся лендлордам Северной. Некоторые, правда, все же смели изображать самостоятельность, а определенные силы на континенте и вне его изрядно трепали нервы прямой конфронтацией — однако фамилию Аймара уважали даже они. Но все вокруг словно не хотели этого знать — в этом странном государстве, про которое Инка знала из картинок про снег и медведей. Медведи тут, к слову, действительно были… И если наличие снега указано с тем же смысловым акцентом, как и присутствие внутри города чудовища, от рыка которого подрагивают коленки, то она не хочет тут жить. Она вообще не хочет тут находится! Стоит ли отметить, что до мнения одной из великих Аймара тут никому нет дела, равно как и до всей ее семьи? Она считала — до нее добрались враги клана. Потом она пыталась отыскать этих врагов за плечами добродушных ребят, которым не было и двадцати. И ведь нашла, как ей показалось — крепость Биен, крепость-тюрьма, в которую был заточен виртуоз-преступник, убийца и личный враг шести золотых поясов Ганзейского союза. Некогда врагов было десять, но четверо сгорели вместе с собственными городами, а уцелевшие вовремя перебрались в Любек. Великий Де Лара смотрел на нее, как на бабочку, принесенную непоседливым внуком. Смотрел с теплой улыбкой, пусть и был готов сомкнуть вокруг нее ладонь, не оставив и мокрого места. Еще он гулял по саду, вкусно ел за общим столом, встречал незнакомок в темной вуали ночной порой и показывал ей кулак. Потом и вовсе начал учить… А на осторожный вопрос, зачем он ее похитил — ответил прямо, что тут нет ни его интереса, ни воли его сюзерена. Его попросили, и он разрешил. Не он — такие люди не врут даже в лицо врагу. Но тогда кто? Настоящий шок вызвал герб на одном из вертолетов, что взмыл в тот первый долгий день над крепостью. Алый герб Юсуповых она знала прекрасно, и более того — не было кандидата на ее похищение более уместного, чем эти высокомерные, мерзкие, подлые и отвратительные люди, закрывшие им для торговли всю Европу и часть Африки — равно как и сами Аймара закрыли им Южную Америку. История их отношений напоминает двух боксеров разных весовых категорий, которые проводят один победный сезон за другим, ожидая соревнований такого формата, когда все-таки можно будет набить морду друг другу по всем правилам. И в этом противостоянии — Юсуповы тот самый низкорослый и жилистый боец, который вертится, крутится под пудовыми кулаками, способными размозжить ему голову, целя в печень, почки, печень, почки — в общем, дедушка от этих воспоминаний каждый раз крепко пьет. Но вспомнились слова Де Лара, и уныние вновь посетило душу. Не его сюзерен — такое свидетельство примет любой суд в качестве главного вещественного доказательства. Да и похититель ее из неких Самойловых — а великие семьи категорически против скрываться за иными фамилиями. Разве что фамилия матери допустима — но у Юсуповых не было жен с таковой… Однако же Де Лара попросили, и он согласился — а значит стоит искать врага среди тех могучих сил, кто мог обратиться к нему напрямую. Просто надо держать глаза широко открытыми, а уши (не этот сволочной кусок материи и проволоки!) — настороже. На второй день привезли китаянку в классическом наряде, и Тинтайа посчитала, что близка к разгадке. Китай никогда не может быть слишком далеко, пусть и родину от него отделяет целый океан — интересы державы с населением в миллиард человек шагают в ногу с каждым трудолюбивым и доброжелательным китайцем, что открывает сначала маленький магазинчик у океана, а потом, не успеешь оглянуться — желает подписать концессию на строительство глубоководного морского порта. Народ, который не любил говорить «нет», столь же сильно не желал слышать этот ответ от других, и вполне мог вступить в большую игру. И фамилия китаянки подходила к ситуации как нельзя лучше — клан Го, еще одни давние недруги, из-за которых все колеса производства Поднебесной поставляются для Аймара сразу со смонтированными палками. Однако от той китаянки чувствовалась лишь непонятная ревность, а в ответ на попытки расшевелить — высокородная бездна пренебрежения. Потом выяснилось, что та здесь тоже не по своей воле, и все вернулось к началу. Кто, зачем, почему — где тот манипулятор, тянущий за веревочки непонятного фарса, названного обучением? Аймара попыталась пробиться за грань этой сцены благополучия, этой наивной постановки уровня школьных выпускных, где двое отчаянно боятся признаться друг другу в чувствах и бегают друг от друга. Инка постаралась расшатать нацепленные маски, разбить актерскую игру, работая самым надежным образом — через страх боли и смерти, методично сообщая о незавидной участи всех причастных к ее похищению, раздражая образы и расшатывая сцену. Она грозила мальчишке-похитителю, а тот смотрел на на нее столь же равнодушно, как охотник на змею, пытавшуюся прокусить железный носок сапога. Она рассказывала о грядущих бедах и несчастьях его девушке, а та только поддакивала и добавляла «а я ему говорила!». Правда, попытки угрожать юному брату Максима окончились тем, что ее лба коснулся крохотный зеленоватый камешек, от холодка которого закружилась голова и смежились веки. А стоило открыть глаза — то вокруг были родные горы, дом и хоженая сотни раз тропинка до тайного места над скальным утесом, с которого было видно всю долину. А еще там можно было гулять… Больше ей не хотелось ему угрожать. В общем-то, там, на воображаемых просторах ее и посетила мысль-прозрение. Странная мысль, удивительно четко объясняющая все нестыковки и наблюдения — но в которую не поверит ни один представитель клановой разведслужбы. Вывод — он простой. Они просто тут все отбитые на голову в самом прямом смысле этой фразы. И ее действительно привезли сюда учить Максима. Похитили принцессу великих Аймара, чтобы заставить ее работать учительницей. А о последствиях у сумасшедших думать как-то не принято — и это тоже ложилось в общую колею. Потому что в ином варианте приходили смутные и очень неприятные мысли, что все происходящее с ней нормально, и они имеют на это право. Или не имеют права — но мир утрется, и они об этом знают. Очень вязкая, неприятная версия, лишающая сил — оттого Инкой отброшенная и не рассматриваемая. — Что изволите заказать, госпожа? — Окликнул ее почтительный голос официанта. Инка огляделась по сторонам, теряясь взглядом в громаде полупустого ресторанного зала. Кроме них с княжичем занято всего пара столиков, но живой оркестр в углу все равно старательно исполнял классику, словно выступая перед полным залом. Десятый час ночи. Девушка посмотрела на меню и не обнаружила ни единого символа на английском. Слегка беспомощно посмотрела на княжича, сидевшего напротив. — Госпожа будет легкий овощной салат, чизкейк и свежевыжатый сок. — Словно даже привычно произнес тот, кого звали Шуйским Артемом. Инка никогда не слышала этой фамилии раньше. Но сейчас важнее было иное — важнее воспоминаний об истории ее тут появления. — А мясо? — Невольно возмутилась Аймара. Потому что эта история все равно завершится так, как она хочет, и лучше бы встречать триумф сытой. — Забудьте про меню. Просто закажите то, что вам хочется. Тут хорошие повара. — Порекомендовал Шуйский. Инке хотелось крови в стейке из мраморной говядины. Еще вина — чтобы напиться, неудачно свалиться, сорвав маску, и если не быть узнанной, то хотя бы попасть на камеры ресторана. Да, довлеют над ней данные обещания — но все они бессильны перед случайностью. Но Шуйский посчитал, что она хочет виноградного сока, и не более. Тут все полагали, что могут решать за нее. — У нас же серьезный разговор? — Успокоил вспышку гнева вполне логичный довод, и Инка успокоилась. — Если нет, то я попрошу водки, и вы честно расскажете, какой Максим обаятельный подонок. — Я не испытываю к нему симпатии. — Открестилась от этой идеи Аймара. Похититель оставался похитителем, заслуживающим только смерти. Но если погрузиться глубже в эмоции, то ненависти тоже не было. Довольно странно это признавать, будучи похищенной из собственного номера отеля и проснувшейся в натуральном гробу, да еще в месте, где блокируются все потоки силы. Не было только ошейника и серебряных спиц, проткнутых сквозь ребра остриями к сердцу, чтобы в полной мере продемонстрировать ее бесправный и безрадостный статус. Убить — да, желание было. Вполне рутинное, обязательное и необходимое — как бывает у ветеринара, к которому привели собаку с психическими отклонениями. Сегодня бросилась на случайного прохожего, завтра — порвет твоего ребенка. Ну и что, что милый и харизматичный. Да, немного жаль — весьма ценная порода. Опять же, его владелец из крепости никогда более не пустит на порог и не станет ставить мир с ног на голову, показывая, как должно на самом деле работать то, на что молились в клане из поколения в поколение, считая за идеал. Брат у этой больной собаки тоже интересный и, судя по виду, здоровый — вот его можно забрать и нормально воспитать. Что до увиденного не так давно — постыдные эмоции уже прошли, сменившись прагматизмом. Еще один повод убить нечто, что скармливает людские жизни тьме внутри облака — и сделать это раньше, чем он скормит ее саму. Не более того. Не более того — силой воли заставила она себя не думать о иных вариантах и нестыковках. — Но вы же с ним занимаетесь как я могу понять, — галантно наполнил бокал ее собеседник из принесенного графина. Себе он тоже выбрал виноградный сок — на всякий случай демонстрируя, что тот не отравлен. — Это досадное недоразумение, — чуть пригубила бокал Аймара, скрывая в этом движении гримасу досады. Совсем недавно — всего часом ранее, Инка все же слегка лукавила, отвечая, готовят ли их дома к попаданию в плен. Да и не было по сути своей там ответа — лишь эмоция, которую можно было при желании трактовать как угодно. Жизнь — не бывает идеальной сказкой, и готовит немало испытаний за каждым поворотом. В мире, где война может только приостановиться, надо быть готовым к любому исходу — и Тинтайа учили, как разнести к демонам тех, кто поверит в необоримость блокираторов. Пускай ценой собственной жизни, но она знала, как забрать врага за грань, демонстрируя равенство губительной силы Аймара скованных и Аймара свободных. Есть единственная вещь в мире, которая может удержать Великих от побега — данное слово. И тут девушка в который раз признала, что не желает обдумывать, как так получилось, что она по своей воле, без малейшего принуждения дала это слово похитителю. Варианта могло быть два: либо она такая наивная и не сильно умная; либо противник оказался отчаянно хитер и просчитал ее на два шага вперед. Оба варианта было крайне неприятно признавать, особенно вспоминая, что дело она ведет с патентованным сумасшедшим. В ее оправдание, любой из Аймара на ее месте попался бы на эту уловку. Никто, кроме семьи, не мог знать истинный ранг Инки, равно как и предположить, что в ее возрасте можно пересечь границу техник «мастера» — симбиоз с Духами Неба позволял этого достичь, усиливая и без того далеко не слабый дар. Невозможно было предположить, что где-то на другой половине земного шара найдется такой же, как она. Или такой же, как этот юноша напротив. Впрочем, у них вон, медведи и снег — может тут жизненная необходимость быть «мастером» в таком возрасте. Хотя те шестеро еле-еле вызывали эхо силы уровня «ветерана»; максимум — младшая грань «учителя» по силе, но не мастерству. — Говорят, между наставником и учеником выстраивается определенная связь. — Ученик бездарь. — Коротко постановила Инка. — Абсолютный? — Заинтересовался отчего-то Шуйский. — Полный ноль. Ничего не показал. Ни единого учебного каскада не выполнил, — как гвозди заколачивала она свое презрение. — То есть, он пытался, но не получилось? — Даже не пытался. — Фыркнула Аймара. — Переходные блоки разве что, но это как отдельное произношение слов в песне без звука и ритма. — Часто донимает вас вопросами? — Не отставал собеседник.