Кто-то взялся за ручку двери, раздалось дребезжание замка – его встряхнули, но он устоял. Рука Кейт скользнула в щель между диванными подушками и вернулась с пистолетом. Тем самым, из которого она убила незнакомца в доме ее матери. Тем самым, из которого она выстрелила в отца – в его кабинете. До Кейт доносился приглушенный голос, сопровождаемый скрежетом металла. Когда дверь распахнулась, Кейт прицелилась. На мгновение фигура была лишь тенью – свет лестничных ламп обрисовал силуэт коротко стриженного человека чуть выше самой Кейт. Ни красных глаз, ни поблескивающих клыков, ни строгого костюма. Просто Райли, пытающийся управиться одновременно с коробкой с пиццей, шестью банками газировки и ключами. Он увидел черное дуло и, бросив пиццу, банки и ключи на пол, поднял руки вверх. Одна жестянка открылась от удара. Газировка с шипением вылилась на площадку. – Блин, Кейт! – выдавил Райли. Кейт вздохнула и положила оружие на стол. – Тебе следовало бы постучаться. – Это мое жилье! – сказал Райли, дрожащими руками поднимая пиццу и уцелевшие банки. – Ты во всех пушкой тычешь или только в меня? – Во всех, – сказала Кейт, – но тебя я оставила в живых. – Я польщен. – Что ты здесь делаешь? – Решил проверить самовольную поселенку – не громит ли она квартиру, – проговорил он. – И хотел посмотреть, не заляпала ли я диван кровью. – И лестницу, – его взгляд метнулся от Кейт к пистолету на столе и обратно. – Разрешите войти? Кейт закинула руки на спинку дивана. – Пароль? – Я принес пиццу. Ноздри Кейт учуяли божественный запах. У Кейт заурчало в животе. – Так точно, – сказала она. – Войдите. IV Ритуал – странная штука. Люди подозревают, что это – сложная формула, или магическое заклинание, или же импульсивное желание, загнанное в подсознание и повторяемое в течение многих лет. В действительности ритуал – лишь пафосное наименование привычки. То, что легче сделать, чем не сделать. А привычки примитивны, особенно плохие, например впускать людей в дом. Кейт свернулась калачиком на одной стороне дивана, Райли на другой, а на экране телевизора ведущий какого-то ночного ток-шоу изрекал несмешные шутки. Райли держал в руке банку с газировкой. – Сейчас будет жутко забавно, – сказал он, дернув за кольцо. Он сжался в ожидании и облегченно выдохнул, когда банка не плюнулась пеной. Кейт цапнула второй кусок пиццы, пытаясь скрыть боль от того, что бинт дернул кожу под рукавом. – Ты не обязан меня кормить, – произнесла она с набитым ртом. Райли пожал плечами. – Знаю. Кейт изучающе посмотрела на него поверх корочки пиццы. Райли – поджарый, у него теплые карие глаза, вечная улыбка на лице и комплекс спасителя. Когда он не сидел в университете или в полицейском участке, то волонтерил, занимаясь подростками из группы риска. Уж не очередным ли трудным подростком Кейт стала для него? Его последним по времени проектом? Кейт пробыла в Процветании три недели – и вот тогда-то их пути и пересеклись. Она ночевала в заброшенных зданиях, а днем потягивала кофе, сидя в самом дальнем углу какого-нибудь кафе. Она без устали прочесывала облако в поисках зацепок. Это было вопросом времени – когда ее вышибут на улицу. Она несколько часов ничего не покупала. Однако Кейт не обрадовалась, когда за ее столик, где она делала вид, будто учится, подсел какой-то тип. Он спросил, не нужна ли ей помощь. Накануне у Кейт случилась первая – не слишком удачная – стычка с местным монстром. Учитывая, что опыт ее был невелик, не считая школьных занятий по самообороне (она всего-навсего казнила связанного малхаи в отцовском подвале и едва не допустила, чтобы корсаи в подземке выпустили ей кишки), ей в принципе не стоило удивляться. Она отделалась рассеченной губой и разбитым носом – зато она выглядела брутально. Она сказала этому типу, что не интересуется проповедями о Боге, или что там он впаривает. Тип не ушел. Через пару минут перед ней появилась новая чашка с кофе. – Как это случилось? – спросил он, указав на ее лицо. – Охотилась на монстров, – призналась Кейт. Она надеялась, что, услышав правду, он отвалит. – Ясно, – произнес он с неприкрытым скептицизмом и встал. – Пойдем. Кейт не шелохнулась. – Куда? – У меня есть душ с горячей водой и свободная кровать. В холодильнике всегда найдется еда. – Ты вообще кто? Он протянул руку. – Райли Винтерс. Кейт посмотрела на раскрытую ладонь. Она не была поклонницей благотворительности, но она устала, проголодалась и паршиво себя чувствовала. Кроме того, она не сомневалась, что управится с парнем, если у того появятся нежелательные поползновения. – Кейт, – представилась она. – Кейт… Галлахер. Райли никаких поползновений не проявил (см: Малкольм). Райли выдал ей полотенце и подушку, а через неделю и ключ. Кейт пока не очень понимала, почему так получилось. Может, она выглядела не брутально, а жалко. А может, Райли умел быть убедительным. Кейт зевнула и бросила одноразовую тарелку на стол рядом с пистолетом. Райли взял пульт и выключил телевизор. Кейт в ответ включила радио. Райли покачал головой. – И чем тебе помешала тишина? Он, естественно, не знал про автокатастрофу, в которой погибла ее мать, а сама Кейт оглохла на левое ухо. Не догадывался, что, если у человека отобрать звуки, он ищет способы вернуть их. – Если ты не переносишь тишину, мы могли бы поговорить, – предложил Райли. Кейт вздохнула. Опять он за свое! Напичкать ее едой и газировкой с сахаром, пока она не закайфует от пустых калорий, а затем неизменно начинать нудить. А хуже всего было то, что какая-то ее мазохистичная часть, наверное, хотела услышать совета Райли – и даже наслаждалась тем фактом, что кому-то есть до нее дело, настолько, чтобы расспрашивать ее, иначе почему она продолжала его впускать? Ну и оказывалась в результате тут, на диване, в компании с пустыми банками из-под газировки и коробкой из-под пиццы. Дурная привычка. Ритуал. – Ладно, – буркнула она, и Райли просиял. Но если он решил, что она собирается говорить о себе, то он ошибся. – Почему ты упомянул про взрыв? Райли замешкался. – Что?