— Спасибо… мама. Ее лицо засияло. — Солнышко… — Так, наслаждайся моментом, потому что это было чересчур странно, и, возможно, я больше никогда не назову тебя так. Хейли хохотнула и покачала головой. — Ты неподражаема, Индия Максвелл. — Фейвезер, — поправила ее я. — Думаю, как только Тео перестанет меня ненавидеть, я сменю фамилию на Фейвезер. Она указала на меня пустым бокалом. — Несмотря на все, что случилось, сегодня чертовски хороший день. Я рассмеялась, а она со счастливой улыбкой вышла из комнаты. Как только ее шаги затихли, моя улыбка увяла. Я снова вспомнила гнев в глазах Тео, его слова. И это было только началом. Сегодня народ в школе был слишком шокирован, чтобы злословить, но я знала, что к завтрашнему утру они все осознают, и для нас с Финном наступят худшие времена. Ключом ко всему было терпение. Рано или поздно осуждение прекратится, и я смогу наслаждаться статусом девушки Финна Рочестера. От этой мысли я едва не захохотала, ведь если и было подходящее время для самообмана, то оно наступило сейчас. Глава 23 Все смеялись. Я с отвращением наблюдала за ними сквозь завесу волос. Они были словно стая гиен. А я… Я перенеслась в свой худший кошмар. На самое подножие социальной лестницы старшей школы. Только что я в буквальном смысле этого слова впечаталась лицом в пол — мне поставили подножку, когда я проходила по коридору. День Четвертый Любовной Интрижки Финна и Индии, О Которой Узнала Вся Школа. У нас даже появился хэштег в соцсетях. #Финндия. Вы, наверное, уже догадались, что это #Финндия не пришлось мне по душе. Самым отвратительным было то, что Финна никто не оскорблял. Нет. Его, наравне с Элоизой, считали жертвой. А меня, судя по всему, — дешевой потаскушкой, коварно укравшей принца у принцессы. Приподнявшись на локтях, я увидела Эль. Она стояла посреди коридора и в ужасе смотрела на меня. Сгорая от стыда, я опустила глаза и поднялась на ноги. Потом, пытаясь не обращать внимания на окружающих, собрала разлетевшиеся по полу учебники и пошла в противоположном от сводной сестры направлении. Мои колени тряслись. Последние три дня мы с Финном обедали за столом вдвоем. На нас бросали косые взгляды, но почти не издевались. Зато когда я оставалась одна, меня обзывали и делали подлости. Теперь к этому списку прибавилось и физическое насилие. Обстановка дома была нисколько не лучше. Тео демонстративно не замечал меня, и его поведение рассердило Хейли настолько, что они разругались. Так что молодожены тоже не разговаривали. Поскольку Элоиза продолжала меня избегать, я понятия не имела, что происходит в ее голове. Я знала только, что от меня отвернулись друзья, отвернулась сестра и что меня ненавидит весь класс. Патрик, увидев меня в коридоре, развернулся обратно. В мою сторону косились с насмешкой даже некоторые учителя. И Элоиза обладала властью остановить уничтожение моей репутации. Я нуждалась в ней. В своем друге. *** Финн молчал всю дорогу, пока вез меня к себе после занятий. Он злился. Не на меня. На всех остальных. До него дошли слухи о моем «случайном» падении в коридоре. Я сказала ему, что со мной все хорошо, но, кажется, не убедила. — Раньше я думала, что мозг — это самый главный мой орган, — шутливо сказала я, — но потом поняла: «Эй, это же он и внушает мне эту мысль!». Финн нехотя улыбнулся. — Что? — Это шутка. — Дурацкая. — Он заехал на подъездную дорожку у своего дома. Его отец снова был в командировке, поэтому дом целиком принадлежал нам. Помогая мне выбраться из машины, он уже перестал улыбаться, вновь превратившись в мистера Задумчивого. Я напрягла мозг, придумывая, как поднять ему настроение. — Что делал слон, когда пришел Наполеон? Финн приподнял бровь. — Травку жевал. — У тебя правда ужасно дурацкие шутки. — Но ужасно смешные, угу? Он не ответил, и к его комнате мы поднялись молча. Но я решила не отступать. — Какой рукой лучше размешивать чай? — Не знаю. — Вздохнув, Финн завел меня к себе спальню и закрыл дверь. — Какой? — Чай лучше размешивать ложкой. Он сжал губы. — Ага! — Заулыбавшись, я указала на него пальцем. — Тебе хочется рассмеяться! Видишь, какие у меня хорошие шутки. — Нет. Я хочу расплакаться от того, какие они дурацкие. — Что нужно делать, когда видишь зеленого человечка? — Боюсь даже спрашивать. — Переходить улицу.