Глупо было связываться с работорговцами – жадные, недалекие люди. Опасные союзники, но, видимо, нанимателю не удалось найти других. Не все болеют мечтой об изменении мира. А яблоко оказалось кислым и сочным. В мире Юго не растут яблоки, только каменные ели. И серые грибы, которые прячутся под снегом. Их сложно загарпунить, но если уж получается, то по грибнице можно вытянуть десятка два, а то и три… грибы воняют. Сколько ни вываривай их, все равно воняют. – Скажи, – Юго облизал пальцы и принялся за вторую половину, которой наниматель побрезговал, – как у тебя хитро получается? Собираешься всех равными сделать… мир улучшить… а меняешь людей на пушки. Не тошно с работорговцами работать? Он знал ответ, слышал его уже неоднократно, но интересно было: вдруг да дойдет до человека, что неоригинален он в своем убеждении, будто бы цель оправдывает средства. – Они все станут свободными. Потом. Наниматель сжал кулаки: – И да, мне тошно. Но если мир состоит из дерьма, мне не остается ничего, кроме как это дерьмо использовать. Конечно… Юго разжевал горьковатое яблочное зернышко. – Если из нужника не выглядывать, тогда да, мир будет казаться из дерьма сложенным. – Ты забываешься! – Разве? Это ты забываешься. По договору я должен сделать один выстрел. И я его сделаю. Все же остальное – от скуки… но мне не настолько скучно, чтобы я рисковал своей головой ради бездарно потерянных пушек. – Дело только в этом? Какая разница, в чем дело. Главное, скоро Юго освободится от своих обязательств. Надо хорошо подумать о том, чем заняться дальше. Распорядитель – человек солидный, в возрасте, всецело проникшийся осознанием собственной значимости и незаменимости. От его фигуры веяло чиновничьим спокойствием и той снисходительностью, которую люди высшие испытывают к тем, кому не повезло достичь их высот. Строгий наряд из темно-синего атласа, отделанный серебром, подчеркивал стать фигуры, и наметившееся брюшко выглядело этаким важным элементом образа, равно как и белый куделькастый парик, щедро посыпанный серебряной пудрой. Он прибавлял к немалому росту распорядителя еще сантиметров пятнадцать. Пожалуй, распорядитель был выше многих людей, и в иных обстоятельствах его рост и масштаб фигуры подорвали бы душевное спокойствие нашей светлости. Ну не любит она тех, кто массой подавляет. Кайя – исключение. Кайя удостоил лорда-казначея аудиенции. И мне жуть как хотелось поприсутствовать при этом разговоре, но, увы, меня ждала собственная битва. Враг явился не один. Свита была под стать многоуважаемому мэтру Труву: пятеро помощников, судя по всему, выбранных на сию должность исключительно за внешнее сходство с распорядителем, два пажа, карлик с книгой и пяток левреток в меховых попонках. – Подготовка к балу уже начата, – произнес распорядитель, присаживаясь на атласный диванчик. Он вальяжно закинул ногу за ногу, демонстрируя роскошные банты на панталонах и остроносые, по последней моде, туфли. Пряжки их, усыпанные драгоценными камнями, сияли. И наша светлость еще переживает, что на платья тратится? – Вашей светлости не о чем беспокоиться. – Наша светлость не беспокоится. – Я очаровательно улыбнулась и тоже села. Под ноги кинулись левретки и пажи, норовившие левреток поймать. Помощники выстроились по росту и застыли. А карлик, на шее которого поблескивала серебряная полоска весьма характерного вида, открыл книгу. От массивного фолианта к ошейнику тянулась тонкая, но прочная на вид цепочка. – Уверяю вас, все будет сделано в наилучшем виде… – Нисколько не сомневаюсь. – Тогда могу я приступить к своим обязанностям? – Распорядитель окинул меня взглядом, от которого затошнило. – Конечно. Как только мы с вами обсудим, каким будет предстоящий бал. – Но… – Меня уверили, что вы весьма профессиональны. – Я старалась не обращать внимания на собак, пажей и помощников. – Не откажите в любезности. Взгляните на наброски… Зря, что ли, Кайя старался? – Общая концепция представляется… – Боюсь, я уже имею довольно четкие инструкции. В этом наша светлость не сомневалась. – И какие же? Должна же я знать, чем конкуренты дышат! – Я не уверен, что уполномочен… – Уполномочены. Пока. Ну вот не нравится нашей светлости этот господин, возможно, мы относимся к нему с предубеждением, но я нигде не клялась быть справедливой к людям. Он же мялся с кокетством престарелого ловеласа, с трепетом ресниц и румянцем на щеках, с томными взглядами и губами сердечком. Антипатия крепла. – Представьте дивный сад… – он взмахнул рукой, и левретки зашлись истошным лаем, – во всем его великолепии… множество цветов. Розы, азалии, белые фрезии, и антуриумы, и орхидеи… Арки из живого плюща. Птицы… мы уже заказали двести серебряных клеток… – Чудесно. И жаль, что заказ придется отменить. На розы, азалии и арки тоже. – Почему? – Потому что не будет никакого сада. И не скажу, что мне было грустно об этом говорить. Скорее уж я поняла, что наша светлость – существо мстительное и в чем-то мелочное. Оставили человека без антуриумов с орхидеями и радуются. – Возьмите. – Я во второй раз протянула рисунки. – Все будет так, как скажу я. И не иначе. Даже если придется взять в заложники левреток. Они улеглись у ног распорядителя, уставившись на меня круглыми глазами. Изредка то одна, то другая собачонка скалилась, но рычать не смела. Уже спасибо. Подозреваю, останавливало их молчаливое присутствие Сержанта, а вот мэтр Трув на него внимания не обратил. Наверняка привык не замечать лишних людей. – Боюсь, вынужден разочаровать вас. – Распорядитель отмахнулся от меня платком. – Ваша просьба глупа и неуместна. – Боюсь, это не просьба. Приказ. Я выдержала его взгляд, насмешливый, преисполненный холодного презрения. – А вы уверены, что вправе отдавать подобные приказы? – Верхняя губа мэтра Трува приподнялась, а уголки рта опустились. Он не ненавидит нашу светлость, скорее уж не понимает, зачем должен тратить свое драгоценное время на беседу и, уж тем паче, объясняться. – Уверена. Несколько секунд мучительных раздумий и снисходительное: – Леди, вас, наверное, ввел в заблуждение ваш статус. Иногда людям… незначительным случается подняться высоко. Они начинают думать, что могут многое… и больно ранятся, пытаясь использовать эти возможности. Давайте не будем ссориться. – Давайте, – охотно согласилась я, глядя исключительно на алмазные пряжки. Нога распорядителя покачивалась, тень от нее скользила по горбатым собачьим спинкам и паркету. Если тень доберется до моих юбок, меня вырвет. – Предоставьте серьезные дела тем, кто в них разбирается. Я же в свою очередь пойду вам навстречу в ваших… милых прихотях. Это каких же? – Для меня не проблема найти скучающей даме приятного… собеседника, обладающего многими выдающимися умениями. Или собеседников, если на то будет желание… устроить все без лишней огласки… к вашему удовольствию. От подобной наглости я потеряла дар речи. А мэтр Трув, вероятно, принял молчание за одобрение. Он подался вперед, прижимая ладони к груди, и низким проникновенным голосом продолжил рекламную кампанию. – Я понимаю, каково молодой красивой женщине выносить одиночество… …Кайя! Он далеко, и вряд ли я докричусь, но злость придала сил. …что случилось? Спасать? …распорядителя. Я его сейчас уволю… – …природа берет свое… …он предлагает мне любовника. Или любовников. На выбор. Приятных и обладающих многими умениями. Без лишнего шума. …убью. – …вы чувствуете себя оскорбленной тем вниманием, которое ваш муж уделяет… Взмах ресниц, горестный вздох, и я замираю, предвкушая сенсацию.