– Бедняжка… она тут с тех пор, как все началось. Я сказал, что ей не нужно спускаться, но она настояла. – Ага, – сухо согласился я. Только Ноа ходит по вечеринкам, когда болеет. Я допил остатки своего напитка и поставил бокал на рояль. Я здесь по одной причине… не так ли? Я видел, что она не в восторге от того, что я приближался, но все же не убежала от меня. Она была очень изящна, сидя на диване в черном свитере и вязаном одеяле, закрывающем ноги. Лицо ее сияло так, что я почувствовал укол в сердце, когда подошел и сел прямо перед ней, на стол перед диваном. Я с улыбкой посмотрел на двадцать восемь веснушек на ее носу, по которым так скучал, и мой взгляд слишком долго задержался на ее губах. – Посмотри на себя… Ты похожа на раненую птичку, которая больше не может летать, – прокомментировал я с улыбкой на губах. Я не хотел заново переживать то, что случилось между нами в последний раз: Ноа в моих объятиях, говорила, что любит меня, и умоляла не оставлять ее. Она мучила меня во снах каждую ночь с тех пор, как я вернулся в Нью-Йорк. – Я думала, ты не придешь, – сказала она, вцепившись в одеяло так, словно от этого зависела ее жизнь. Я наклонил голову и через несколько секунд кивнул. – Я сделал несколько звонков, и мне дали место на коммерческий рейс. Я устал. Никогда не летал эконом-классом. Ноа кивнула, рассеянно глядя на меня. – Почему? Почему ты сидишь здесь, если знала, что я не приду? – продолжил я, когда она ничего не ответила. Ее щеки стали розовыми, слишком опасными для моего здравомыслия, но, по крайней мере, я попал в самую точку. – Все хорошо? – спросил я, не в силах удержаться от того, чтобы не заговорить с ней с прежней нежностью. Что-то шло не так, и я начал немного нервничать. Ноа огляделась, словно ища что-то или кого-то. Музыка была не слишком громкой, но от нее немело в ушах, и мне показалось, что у нее тоже. – Я в порядке, просто немного устала. – Ищешь кого-то? – сказал я тоном, который вернул ее взгляд ко мне. Я увидел в них страх, которого никогда раньше не видел… и напрягся, оглядываясь, ожидая заметить, что же сумело вызвать в ней этот страх… Мне потребовалось немного больше времени, чем необходимо, чтобы понять, что она боится меня. Внезапно, и прежде чем я успел спросить ее напрямую, что случилось, Дженна появилась рядом с нами и села на диван рядом с Ноа, взяла ее руку и крепко сжала, отчего на ее лице расплылась широкая улыбка. – У вас все хорошо? Я хотел ответить, но Ноа опередила меня. – Лайон! – закричала она. Мой друг появился в мгновение ока. – Можешь отвести меня наверх? Думаю, на сегодня хватит. Дженна надулась и посмотрела на Ноа своими карими глазами, и, когда я увидел, что Лайон наклонился, чтобы поднять ее, мое тело инстинктивно дернулось. Я положил руку ему на грудь, давая понять, чтобы он не двигался. Внезапно я почувствовал себя загнанным в угол, почувствовал странную атмосферу, и то, что Ноа предпочла Лайона мне, даже когда я был прямо перед ней. Это было больно, словно меня ударили в сердце. – Я отнесу ее наверх, – предложил я, расслабившись. Присел рядом с Ноа и поднял ее. Она отреагировала, крепко сжав мою шею. Я почувствовал, как она дрожит под моими руками, и поспешил из переполненной комнаты к лестнице. – Я не просила тебя помогать мне, – упрекнула она и стиснула зубы. Отлично, я успел ее разозлить. Я направился в гостевую комнату дома. Я знал планировку, потому что бывал здесь не раз, проводя оживленные вечера с друзьями, когда после бесчисленных кружек пива не мог вести машину. Я прижал Ноа к себе, возможно, неуместно, учитывая, что мы не встречаемся, и вдохнул ее запах, когда наклонился над кроватью, чтобы уложить ее на подушки. В спешке, особенно из-за боли в спине, она сдернула ногами одеяла, забралась внутрь и укрылась. Я наблюдал за ней, пытаясь не рассмеяться. Затем она взяла мою руку, потянув, чтобы я сел рядом с ней на кровать. Она оперлась об изголовье и посмотрела мне прямо в глаза. – Я должна тебе кое-что сказать, – объявила она дрожащим голосом, сжимая мою руку, которую крепко держала. Я нахмурился, ожидая, что она продолжит, и как раз в тот момент, когда она собиралась заговорить, дверь в комнату открылась, и на пороге появилась София. Ноа побледнела. – Мне сказали, что видели, как ты поднялся наверх, – сказала София, глядя на меня с притворным спокойствием. Я встал и перевел с Софии на Ноа взгляд. Глядя на Ноа, я понимал, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет, но хуже всего то, что не я хотел идти вниз с Софией, совсем наоборот: хотелось закрыть перед ее носом дверь и услышать, что хотела мне сказать Ноа… 36 Ноа Скажи ему, Ноа, скажи, скажи, скажи, скажи. Я думала об этом с того момента, как увидела его в гостиной Дженны. Думала, что мое влечение к нему исчезло из-за всего, что произошло, и потому что я была так зла на все произошедшее, к тому же я теперь стану матерью. Ну, видимо, нет, потому что когда я увидела, как он идет через комнату ко мне, я начала дрожать, и не только от нервозности. Он был дружелюбен, слишком дружелюбен для того, к чему я привыкла, и я практически потеряла дар речи. Вставая, я боялась, что он что-то заметит, например, что я набрала несколько килограммов… Лайон это заметил. Ник никогда не мог удержаться от желания сказать мне что-то колкое, так что либо он не заметил, либо я этого не поняла. Видимо, он понимал, что атмосфера и так была напряженной, поэтому предпочитал держать рот на замке. Несмотря на нервозность, я сумела набраться смелости, чтобы сказать ему, что нам нужно поговорить. Но все сорвалось прямо у меня перед носом, когда дверь в мою комнату открылась, и появилась София, прервав один из самых важных моментов нашей жизни. Не знаю, было ли это из-за ярости, которую я чувствовала, или из-за ненависти к Николасу за то, что он привел ее, или даже от отчаяния, которое охватило меня, когда я увидела, что они все еще вместе, что они пара, что он принадлежал ей… Но я чувствовала, как ревность разрывает меня изнутри. Никогда в жизни я не чувствовала, что мое сердце так быстро бьется в чьем-то присутствии. Но после появления Софии все внутри говорило мне покинуть эту комнату и никогда больше их не видеть. Должно быть, мое состояние повлияло на Мини-Я, потому что я почувствовала бурление в животе, легкое движение, почти незаметное, но оно обнажило все мои материнские инстинкты. – Вон из моей комнаты! – крикнула я в отчаянии. Оба уставились на меня, когда я схватила первое, до чего смогла дотянуться – подушку, и с силой швырнула ее в Софию. Подушка пролетела мимо, поэтому я потянулась за чем-то еще, чтобы поразить цель, но тут в дверях появилась Дженна, она испуганно посмотрела на Софию, а затем бросила взгляд в мою сторону. На этот раз мои руки сжимали кое-что потверже, кажется, лампу. – Уберите ее отсюда! – закричала я, поднимая тяжелый предмет. В этот момент чья-то рука схватила меня за запястье: это был Ник. Он яростно посмотрел на меня. – Что, черт возьми, с тобой?! – завопил он. Я почувствовала внезапную потребность причинить ему боль. Проклятый идиот… Неужели он не понял? Разве он не видел этого в моих глазах? Свободной рукой я начала бить его, пока не смогла продолжать, потому что он обездвижил и ее тоже. – Николас, отпусти ее! – взвизгнула Дженна, так же истерично, как я до этого. Я попыталась вырваться из его хватки, извивалась и давила своим телом, чтобы он оставил меня в покое. Именно в момент, когда я напряглась, заметила, что кровать у меня между ног слегка увлажнилась. Я оторопела. «Нет». «Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет». Меня охватила паника, сильный страх пронзил каждую клеточку моего тела. Я расплакалась, Николас отпустил мои руки и отошел, недоуменно глядя на меня. – Николас, уйди, – приказала Дженна таким тоном, которого я никогда от нее не слышала. Я не видела, как он ушел, не слышала, что он сказал, я просто спряталась под одеялом. – Прости, что она приехала, Ноа, я не знала, – извинилась Дженна. Я покачала головой, пытаясь успокоиться. Мне нужно было, чтобы адреналин ушел, нужно было расслабиться, ради Мини-Я, ради ребенка, ради моего ребенка, который беспокоился из-за меня. Дженна стояла рядом со мной, нерешительно улыбаясь и вытирая слезы с моих щек. – Все будет хорошо, – спокойно сказала она. – Обещаю, все будет хорошо. Я кивнула, желая поверить в это. – До того, как… – сказал я прерывистым шепотом. – Я заметила кое-что странное… Думаю, я испугала ребенка, и… Глаза Дженны распахнулись от испуга, и она осторожно села. Я встала с кровати и пошла в ванную. Дженна подождала, и через несколько минут я вышла. – Ложная тревога, – объявила я дрожащим голосом. Дженна вздохнула, закрыв глаза, и я снова ощутила покой.