Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 1 из 5 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
* * * Глава 1 Защитник юной княгини Трофим в который уже раз изучал паутину в углу, стремясь увидеть ее творца-паука. Охрана княгини – дело скучное. Особенно если в палаты не входит никто из посторонних. Подле Аленушки застыл ее богатырь: уж Колыван-то злодея мимо не пропустит; а на долю остальных стражников остается скука да тоска, разве что паутину рассматривать. Большой совет Тридевятого царства был в сборе, теперь он выглядел куда солиднее: все же за столом заседали аж три князя, втрое больше, чем в те времена, когда, кроме покойного Даниила Галицкого, из князей в Киеве никто не был представлен. Воеводу Лютополка не звали: хотя указом великой княгини ему и пожаловали княжеский титул, вот только взбунтовавшаяся Галицко-Волынская земля признавать одноглазого выскочку не спешила, сохраняя верность вдове Даниила Марфе. Так что на данный момент Тридевятое царство представляло собой лишь огрызок от себя же самого, растеряв в смуте Черниговское и Галицко-Волынское княжества. Самые сильные и богатые уделы. Трофим находил весьма примечательным то, что и само Тридевятое царство времен своего рассвета было лишь огрызком от некогда могучего русского царства. У последних поколений плохо получалось не то что приумножать, а даже сберегать наследие предков. И страж знал почему: всему виной забытые заветы да отказ от старой веры в Перуна. Вон теперь каждый в княжеском тереме крестик на груди носит. Трофим тоже нацепил, выделяться в его положении было неразумно, вот только все враги великого Перуна еще пожалеют о том, что отвернулись от учения древнего бога. И он, простой стражник Трофим, тому верная порука. Властители царства, склонившись над картой, что-то тихо обсуждали промеж собой, до поста у двери ни слова не доносилось, но и так было понятно, о чем идет речь. Дела у Тридевятого царства плохи, это если не использовать словцо покрепче. Степняки высадились на Буяне, стремительно захватывая остров. Мощные стены на узком перешейке не помогли, а флот Буяна где-то оплошал, пропустив высадку. То, что еще недавно казалось невозможным, стало явью – на южных рубежах царства сосредоточивалось огромное войско, и куда они пойдут по весне, было понятно даже юной княгине. – Да не знаю я, сколько их! – повысив голос, буквально рявкнул боярин Полкан, несменяемый хозяин тайного двора; даже до дверей донеслось. – Только у меня в донесениях пестрят сплошь «нестьчисла» да «несчетно». Может, вы думаете, что у меня в соглядатаях сплошь книжники греческие сидят? Много там степняков, очень много. Полоцкий князь Рогволд сделал боярину замечание, чтобы тот не кричал так громко, и дальше совещание продолжилось полушепотом. Трофим усмехнулся про себя, насколько верно он угадал тему разговора. Впрочем, это уже не первое и не десятое заседание. В последнее время большой совет Тридевятого царства собирался три раза на неделе. Колыван как-то обмолвился, что при покойном батюшке нынешней княжны такие собрания случались не чаще раза в год, да и то встречи те больше походили на пир. Плохи дела в царстве. Белое королевство отхватило солидный кусок, а теперь еще Смоленск осаждает, в Черниговском княжестве самозваный царь куролесит, Буян пал, Кощей выгнал берендеев с их исконных земель, разбойники между собой бьются, деля наследство покойного Кудеяра. Некогда могучее русское государство катится незнамо куда, и это знание наполняло душу стражника горечью. Он любил и свою страну, и свой народ, ненавидел он только заезжих пророков, что новую веру распространяют, да тех, кто слишком уж легко эту иноземную ложь в себя принимает. Подумать только: бог – один! Глупость же несусветная… Издревле известно, что богов множество, и у каждого народа они свои. Дворовые девки внесли обед для князей. Кушали властители отменно: тут и поросенок, запеченный в яблоках, и щучьи головы, и супы в горшочках… Ну да что правители не доедят, то и стражникам может перепасть. Должны же быть и светлые стороны в службе? Повара и челядь идут все же ниже княжеской стражи, так что им достанется уже только то, что не доедят стражники. Трофим сглотнул слюну, глядя на княжеские яства, и чуть было не пропустил кое-что неестественное. Девки, принесшие обед, быстро скрылись; все, кроме одной, которая так и осталась стоять возле запеченного поросенка. Страж с интересом наблюдал за служанкой, которая стояла к нему спиной. Ничего необычного в том, что одна осталась, не было: мало ли там что нужно с едой еще сделать… Вот только эта девка слишком уж заметно нервничала, постоянно теребя свою косу. И тут Трофима как окатили холодной водой. В худенькой ручке блеснул нож. Девка стояла так, что нож мог видеть только он; остальные, склонившись над картой, не обращали на девушку никакого внимания. Мягко, по-кошачьи, Трофим двинулся вперед со своего места. Осторожный шаг, еще один… Заговорщица с ножом, казалось, ничего не слышала и не замечала, вцепившись взглядом в трон и то сжимая в кулак, то разжимая побелевшие пальцы на рукояти ножа. Стражник, аккуратно подобравшись сзади к девушке, сделал выпад рукой и перехватил нож. Неудавшаяся заговорщица от неожиданности вздрогнула и обернулась, уставившись на поймавшего ее человека с нескрываемым гневом и яростью. Трофим даже опешил поначалу, ожидая увидеть испуг, только вместо этого на него смотрели карие глаза, горящие решимостью и ненавистью. Очень красивые глаза, надо заметить. Да и сама заговорщица была страсть как хороша. Трофим даже растерялся немного, но руки не разжал. Неудавшаяся заговорщица ударила поймавшего ее стражника кулачком в грудь. Удар был женский, слабый, так что девушка только сама поцарапалась о неровные кольца кольчуги. – Ах же ты, проклятый нелюдь!.. – злобно зашипела несостоявшаяся убийца. – Тоже самозваному богу продался! Предатель! Перун тебя еще покарает!.. – Тихо ты, дура… – Трофим нервно осматривался по сторонам: не заметил ли кто. Князья и бояре все так же склонялись над столом, что-то жарко обсуждая, а вот богатырь Колыван заметил происшествие и уже двинулся выяснить, что случилось. Никогда еще Трофим не думал с такой скоростью: что же ему сейчас делать? Спасать эту дуру или отдать ее на расправу? Какая она заговорщица, со столовым-то ножом… Таким даже когда захочешь, кого-то зарезать трудно. А тут еще и богатырь на страже. Вот же бестолковое создание! Он-то свое покушение тщательно готовит, да не один, а эта девка думала, что придет сюда с ножичком и все у нее получится? А все же смелости девчонке не занимать, другие вон за печками дрожат, а эта не испугалась. Схватить ее и вывести? Колывану соврать что-нибудь. Ну, допустим, понравилась ему, Трофиму, девчонка – молодая, красивая… Поймет же по-человечески? Наверняка. Но может и отстранить от княжеской стражи. Тогда прахом пойдет весь его план и все старания, а за них уже не один последователь Перуна жизнь свою положил. А ведь может быть все еще хитрее. Может так оказаться, что это специальная проверка именно для него. Подобрал хозяин тайного двора или даже сам Колыван красотку да подстроил все так, что только Трофим со своего места мог увидеть, как служанка нож достает. А сейчас они делают вид, что вовсе тут ни при чем, а сами пристально наблюдают – как он себя покажет. Его враги хитры, но и он не глупец. Нельзя ему сейчас рисковать и недоверие вызывать, никак нельзя. Богатырь подошел к вырывающейся служанке, Трофим мимолетом отметил, что стал Колыван очень правильно: и место собрания хорошо видно, и случись чего – от резкого удара сумеет правой рукой отмахнуться. В последнее время однорукий богатырь много тренировался, ему пришлось буквально переучиваться заново с боя одноручным мечом и щитом под полуторный меч. Обрубок левой руки все реже делал рефлекторные движения блока щитом, теперь и нападал и блокировал богатырь одним лишь клинком, а с его силой и ловкостью даже однорукий калека был опасным противником. – Чего у тебя тут? – Богатырь не смотрел на девку, ожидая доклада от своего стражника. – Да ничего такого, – Трофим не решился врать своему начальнику, но попытался все выставить в несерьезном, шутейном виде, – одна дурашка ножиком решила побаловаться. Сейчас я ее выведу, и выпорем на конюшне. – И зачем тебе нож в княжеских палатах? – Теперь богатырь грозно смотрел на пленницу. Трофим взмолился про себя: «Скажи: мол, поросенка хотела на ломти порезать или еще что-то такое, только не…» – Вас хотела зарезать, – бесстрашно выкрикнула богатырю в лицо заговорщица, – изменники, предавшие Перуна! «Вот же дура!.. Ну какая же глупая… – буквально взвыл про себя Трофим и тут же отметил: – Но какая при этом смелая!..» – Нас? – Колыван угрожающе усмехнулся. – Это кого же? Богатырь выуживал из глупышки признание, но она даже не понимала этого. Или ей было уже все равно. «Скажи, что хотела убить стражника или боярина – и отправляйся в острог. А то и просто плетьми бы отделалась…» – Тебя, их, – заговорщица мотнула головой в сторону стола, – княгиню вашу, предательницу! «За покушение на великую княгиню – верная смерть, – угрюмо закончил свою мысль стражник. – Зачем она сама себя на казнь обрекает, неужели не понимает?..» И тут стражник все осознал. Никакая она не дура, и все эта девушка прекрасно понимает. Только не боится она нисколечко, специально демонстрируя свое презрение к врагам и изменникам. Девица с вызовом смотрела на стоявшего напротив нее богатыря, а Трофим не мог больше думать ни о чем другом, он только восхищенно смотрел на девушку, не понимая, как он раньше не разглядел – насколько же эта бунтарка прекрасна! Где-то глубоко внутри у стражника все замерло, ничего подобного он не ощущал с тех самых пор, как простой деревенский мальчуган Трофимка увидел боярскую дочку, которую отец взял с собой во время объезда окрестных деревень. Тогда все закончилось плохо, и очень долго ему казалось, что хуже в его жизни уже ничего не будет. Похоже, жизнь решила преподнести ему урок.
Глава 2 Совет баюнов Кот-баюн любил свое семейство: чужих здесь нет, некоторые собравшиеся были одного с ним помета, но если кто-то из них еще хоть раз спросит его!.. – Так когда, ты говоришь, человеков есть будем? Одноухий баюн с выжиданием уставился на главного в этом месте, а ведь это двоюродный брат как-никак. Правда, одноухий особым умом не славился никогда, да и ухо ему откусил волк, когда он попытался того контролировать, еще будучи молодым котенком. Вдвойне глупо: волк – очень трудная цель, он хищник и потому подчиняется с огромным трудом. Нет, опытный баюн вполне мог контролировать и волка, и даже медведя, хотя это и непросто, но не котенок же… И да, волки совсем невкусные, так что глупость одноухий сделал полнейшую. – Ты пойми, – в который раз приходилось объяснять очевидное, – как только люди начнут пропадать, их примутся искать. Это никогда не проходит незамеченным, особенно если пропадают человеческие детеныши. – «Без риска жить хотеть – вкусной дитяткой не хрустеть», – заметил другой двоюродный брат, по другой линии, рыжий и толстый. В данном случае он процитировал весьма популярную баюнскую поговорку, которая регулярно приводила баюнов к печальному концу. – И когда вас найдут, то всех убьют, и я помочь не смогу. – Человеки глупые, человеки нас не видят. – Верно, однако у людей есть богатыри, и вот они вас увидят. Здесь, в Киеве, сейчас аж целых три богатыря, и это ваше счастье, что они на охоту не ходят. Я постараюсь вас предупредить заранее, но все же умоляю: будьте осторожны. Как только вас найдут – это будет конец и вам и мне. – Я не расслышала: когда, он сказал, мы будем есть человеков? Это его тетка, старая кошка, должна была бы поумнеть, но… – Еще раз повторяю: пока мы лишь прячемся и ждем. Охотиться рядом с богатырями слишком опасно. Я же вам организовал и свининку и баранинку, все свежее. Никто же не голодает. Я прошу подождать еще немного, от богатырей можно избавиться: сколько их уже пало в то время, что я рядом с девчонкой, и отнюдь не без моего участия! – Это невкусное мясо, – заметила тетя, – детишечки вкуснее. – Чур, девчонку-правительницу я ем! – тут же встрял одноухий. – Ничего не ты, я ее занял уже давно! – вскипел рыжий. На самом деле ни единого звука в пещере, выбранной баюнами в качестве логова, не звучало, все переговоры шли путем обмена мысленными образами и даже иногда запахами. Вот и сейчас у всех на виду возник мысленный образ рыжего баюна, к которому неторопливо пристраивается сзади одноухий с недвусмысленными намерениями. Рыжий, не стерпев обиды, очень по-кошачьи мяукнул и кинулся на обидчика. Оба кота мяукали, шипели, кусали и царапали друг друга. Баюн взвыл и кинулся к дерущимся; он начал мысленно орать так, что передать особенность его мысленных посылов можно попытаться лишь приблизительно: – Ты, закрой свою пасть, кому швыряешь, а? На чем шатаешься?! Ты на раз не ответишь, так не участвуй вообще! Не держишь за собой! Я вам обоим сейчас быстро вразумлю! Ошалевшие от такого мощного потока малопонятных, но явно ругательных мыслеобразов, родственники прекратили свою свару. – Ты чего?.. – растерянно пролепетал рыжий, выплевывая из пасти шерсть обидчика. – Мы же шутя… Хочешь, сам ешь свою девчонку, мы же с пониманием… – Ты на кого катишь вообще? – продолжал яриться главный баюн; хоть он и не был тут старшим, но его негласное лидерство признавалось всеми. К тому же он обладал самыми сильными способностями, позволявшими ему иногда забивать посылы других родичей. – Человек ты бесконтрольный, ты сюда смотри, сейчас въявлю тебе. Туда хочешь? Отправлю вовсех. Я твою березу шатал, где ты гнездо свой свил! – Тихо, тихо мой хороший… – сзади подошла мама и нежно лизнула сына языком, – не ярись, мы все поняли. Успокойся. – Мать нежно вылизывала его языком, как в детстве, и он начал успокаиваться, мысли потихоньку приходили в порядок, и ярость улеглась. – Я же говорю, – снова попытался объяснить он родичам, – нельзя вам сейчас на детенышей людских охотиться, слишком это опасно. Потерпите, пока я от богатырей избавлюсь, и мы людей разводить на корм будем столько, сколько съесть сможем. Об одном я прошу: немного терпения. Это что, так трудно понять? – Мы все понимаем, мой котик, – нежно мурлыкнула мама, – ты только скажи нам, когда мы человеческих детишечек кушать будем, и всё. Баюн взвился – даже родная мать его не понимает!.. Больше выносить свою родню он не мог, на сегодня хватит. Оставалось надеяться, что никаких глупостей они не успеют наделать, но контролировать их было так трудно, что у него порой опускались лапы. – Сидите здесь, ждите, – отрезал он решительно, – мясо пришлю вечером, носильщики будут мной одурманены и ничего не увидят. Носильщиков не есть! Хорошо хоть родне хватало ума пока не нарушать его прямые указания, только надолго ли… Возможно, они еще пригодятся: там, где он не справится в одиночку, стая поможет. Когда баюн вышел, родичи переглянулись. – Я не понял до конца, – одноухий нахмурился, – он ответил, когда мы будем человеческих детенышей поедать или нет? Глава 3 Палач – тоже работа
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!