Субэдэй рассмеялся: – Главное, ты успел и сделал то, что нужно. Дай, обниму тебя, выручил. Уйгур не успел удивиться такой доброте темника: Субэдэй шагнул навстречу и ударил ножом на два пальца ниже левого соска. Отступил назад, чтобы не попасть под струю алой крови. Кузнец упал на колени. Посмотрел изумлённо на заказчика и рухнул ничком. Замер ошеломлённый нукер. Темник рявкнул: – Ну, что торчишь, как тарбаган над норой? Оттащи его в угол. Нукер кивнул, нагнулся над телом. Субэдэй занёс копию Орхонского Меча и обрушил её на затылок воина: хрустнул череп, второе тело распростёрлось поверх первого. Темник осмотрел клинок, вытер от крови. Хмыкнул: – Не такая уж и плохая работа. Завернул клинок в приготовленный плат китайского шёлка, полученный от Чингисхана. Вышел, прикрыв скрипнувшую дверь. Подозвал начальника охраны: – Кто-нибудь ещё заходил в кузницу? – Нет, дарга, – удивился тот, – ты же запретил. – Хорошо. Случилась беда: мастер и наш товарищ угорели. Сожгите эту несчастливую кузницу, чтобы и следа не осталось. Найдите вдову кузнеца и передайте ей золото и мои соболезнования, – Субэдэй протянул тугой тяжёлый кошель. – Ясно. Приступать? – Подожди. Отдашь нужные распоряжения, а сам поезжай к Бортэ-учжин и принеси ей этот свёрток. Скажешь, что Субэдэй-багатур покорно исполняет приказание и просит прощения, что не доставил свёрток лично: очень занят на подготовке штурма города. – Будет исполнено, дарга. Субэдэй поднялся в седло и поскакал в лагерь. * * * Темник лишь ненадолго заглянул в свой шатёр. Когда вышел, нукер почтительно спросил: – Куда теперь, Субэдэй-багатур? – Никуда. На сегодня хватит. Рассёдлывайте и поите лошадей. Я схожу к реке, хочу побыть один. – Понял, дарга. Двух охранников хватит? – Чего ты понял, тупой баран? – выругался темник. – Я же сказал – «один». Не хочу видеть ничьи рожи, и ваши – в первую очередь. Похромал в сторону близкого берега. Нукер посмотрел вслед, пробормотал: – Что-то наш старик с утра сам не свой. Тяжёлый день. * * * Звёзды – это души воинов, навсегда ушедших на небесную охоту. Иногда они вспоминают и смотрят вниз: как там, на Земле? Не забыли ли о чести? Соблюдают ли обычаи? Помнят ли героев былых времён? Одна из этих звёзд – урянхайский кузнец, мастер железа, отец великого полководца. Что думает он о сыне? Гордится его славой и доблестью или осуждающе качает головой, а мама гладит его по плечу, успокаивая? Субэдэй вздохнул. Тихо плескала вода неспешной реки, словно шептала слова утешения. Темник достал Орхонский Меч: блеснуло лезвие в звёздном свете, будто вспомнило о своём небесном происхождении и обрадовалось старым друзьям. Задумчиво погладил пальцами клинок. Вздрогнул от нежданного голоса: – И сидел багатур на берегу реки, и размышлял: что же делать ему с волшебным клинком? Оглянулся. Разглядел в свете полной луны лицо, изуродованное страшными шрамами, кривой ухмыляющийся рот. – Это ты, таёжный шаман? Зачем пришёл? Тебе удалось спасти свою жизнь, но везение иногда кончается. – Не в моём случае, Субэдэй. Мне надо поговорить с тобой. – Подожди, – спохватился темник, – ты же не знаешь нашего языка. – Я понимаю речь птиц и зверей, слышу, о чём жалуется старый кедр, когда скрипит под ветром. Что мне язык монголов? Это нетрудно. – У тебя странная особенность: просачиваться сквозь караулы, подобно ящерице, и появляться в неподходящее время. Как тебе это удаётся, таёжник? – Для меня и моих друзей время всегда подходящее. Мир подобен столбу старой коновязи. Личинки древоточцев выедают невидимые снаружи ходы и могут высунуть свою голову в неожиданном месте. Можно, подобно этим личинкам, путешествовать во времени и пространстве, если умеешь найти прогрызенный ход. – А не боитесь, что испорченный изнутри мир в конце концов рухнет, подобно подгнившим столбам коновязи? Так что тебе надо, колдун? – Отдай мне Орхонский Меч. Ты всё равно не сумеешь им верно распорядиться. Субэдэй усмехнулся: – Сколько суеты вокруг него. Всем нужен кусок старого железа – гораздо больше, чем старый темник. Как тебя зовут? – Называй меня Барсуком, багатур. – Остроумно. Это потому, что твоё лицо разукрашено шрамами, как морда барсука – белыми полосами? – Не поэтому. Неважно. – И зачем таёжнику клинок? Подлесок сподручнее рубить топором. Или ты собираешься возглавить барсуков и покорить обидчиков-куниц? – рассмеялся темник. – Орхонский Меч – загадочная реликвия древней работы, дар богов. – Да каких ещё богов, – разозлился вдруг шаман, – господи, как надоело это средневековое невежество! Ветер подул – это бог кашлянул, дождь полился – это бог поссал. Работа старая, да; подобные технологии, увы, давно утрачены. Но никакой это не меч, а анализатор вероятностей: золотой шарик навершия – аккумулятор, лезвие – приёмник сигналов. Рукоять… Да, вот самое загадочное – рукоять. В ней скрыт мощный компьютер, работающий на непонятных принципах. Прибор помогает выбирать из вероятностных линий, принимать верные решения, в том числе во время битвы. Его бы в хорошую лабораторию, да погонять на тестах! Субэдэй не стал показывать изумления. Пробурчал: – Ещё одно непонятное слово, Барсук, и я укорочу тебе язык этим самым клинком. Найди другого слушателя для своих неведомых заклинаний. – Дремучий идиот. – Не знаю, что означает последнее слово, но чувствую, что ты пытаешься меня оскорбить, шаман. Моё терпение кончается. – «И вскипело сердце Субэдэя, измученное виной за убийство несчастного кузнеца и верного нукера, и объял его несправедливый гнев». – Что?! Откуда ты знаешь про кузнеца? Субэдэй начал подниматься, готовя клинок к удару, но шаман исчез: растворился в ночной тьме, которая поглотила его так же неожиданно, как и породила пять минут назад. Темник ошарашенно оглядел пустой берег, залитый лунным светом. Пробормотал: – Слишком много соблазнов вокруг него. Слишком много тайн. Хватит. Размахнулся и швырнул меч. В последний раз сверкнуло лезвие, раздался всплеск – и чёрная вода тангутской реки поглотила артефакт. Темник поковылял на свет костров. Когда его шаги стихли, таёжник в чёрном балахоне выбрался из кустов тальника. Хмыкнул: – «Откуда знаешь про кузнеца, откуда знаешь». Книжки надо читать, лапоть безграмотный. Бхогта-лама, «Сокровенные беседы», Жёлтая глава, «Про то, как темник Субэдэй утопил Орхонский Меч». Достал из-за пазухи моток проволоки, смастерил рамку. Присоединил концы к чёрному кругляшу, надел на лоб обруч с фонариком, вставил наушники. Зашёл в воду и начал водить рамкой над тёмной поверхностью, вслушиваясь в писк анализатора. Буркнул: – Чёрт, хватило бы аккумулятора. Вот псих, далеко закинул. Глава вторая Острог на Тихоне