— Ладно! — неохотно согласился Николай Степанович. При въезде в Москву мадам Ферри пересела в «Мерседес». — Приезжай завтра вечером, — шепнула она Кириллу. — С удовольствием и непременно, — коснулся он губами ее бархатистой ручки. Оставшись один, Мелентьев набрал номер Лютаева. — Николай Степанович, мои поиски могут затянуться, — не успел Кирилл начать фразу, как сразу получил ответ. — Так я и знал! Сам надумал денежки потянуть! — Ну о чем вы? — холодно отразил натиск детектив. — Ведь вы свидетель! Но я не об этом. В любом случае через полгода у вас будут деньги. — Что? — захрипел от удивления Лютаев. — Это откуда же? — Как супруг, вы являетесь единственным наследником Жаклин Рахманиной. — Ой! А что у нее наследовать? Сама побиралась у миллионерши. — А квартира! В трубке раздалось нечленораздельное мычание. — Ах, я старый тупица! Даже не подумал! Залил глаза с утра — и баста. Ну, ты, детектив… молодчина! — Всего доброго! — бросил ему Кирилл и хотел закончить разговор. — Постой, браток! А как я того… докажу, что муж? У меня ведь никаких документов… — Наверняка свидетельство о браке изъяла при обыске милиция. А если оно утеряно, обратитесь в ЗАГС, вам выдадут дубликат. — Ну, спасибо! — захлебывался в волнах радости Лютаев. — Ну, я в тебе не ошибся, детектив! Но бабу ищи все равно! И помни уговор! — Все помню, ищу, желаю удачи! «Вот так! — отбросил он на сиденье трубку. — Погибла некогда красивая женщина. И что? Горькая слеза затуманила взор ее бывшего мужа? Несказанная, не вмещающаяся в рамки бытия радость от получения наследства лишила его дара речи. Гадко! Но зато искренне! Впитывающий в неограниченном количестве истину вместе с вином Лютаев не скрывает притворными вздохами своих чувств, как другие. На это неприятно смотреть. Но, увы, только в этом и разница!» _____ ГЛАВА 16 Вечером Кирилл удобно устроился на диване и принялся просматривать черновики Рахманиной. Скорей всего, это были первоначальные наброски. Жаклин записывала приходившие воспоминания, в целях конспирации не указывая имен. Мелентьев не рассчитывал на многое, но все же… Листы были не пронумерованы и сложены как попало. Получались какие-то выхваченные сцены, причем написанные с претензией на художественность. «… Я стояла перед ней в длинном вечернем платье цвета рубина и не узнавала ее. Она узнала меня, и испуг, отразившийся на ее лице, привлек мое внимание. Каким образом она оказалась здесь? Неужели? Впрочем, сомнения излишни! Я сделала движение к ней, она отпрянула, глаза молили: «Ты меня не знаешь!» «Очень интересно, какого цвета у нее было платье!» — с раздражением отбросил листок Кирилл и взял другой… ничуть не лучше. «Красив, утонченно воспитан и утонченно порочен. Беспринципен и ловок, как Талейран. Она онемела, увидев меня, признаюсь, я тоже. Она не стушевалась и кивнула мне… как будто все в порядке. Да где уж там! Такая потеха будет! Теперь понятно, кто его сын!» «Зато мне вообще ничего не понятно! Может, это вовсе не те черновики? — засомневался сыщик. — Может, Рахманина думала написать роман? Тогда как понять, что все персонажи при виде ее немеют и шарахаются!» — детектив тяжело вздохнул и продолжил чтение. «… Он бы простил ей кого угодно, но только не Г. Отца родного простил бы. А тут, зависть и страх оказаться хуже. Она это знает и боится меня!» «Ну, теперь все понятно, — почти развеселился Мелентьев. — Ее уже боятся! Отлично! Прогресс налицо!» «… Вообще, мужчины не любят лесбиянок, а тем более Он. Не сомневаюсь, она раскаивается. Потому что надеется, несмотря на все обстоятельства неблагоприятные на нынешний момент для нее, быть с ним. Она его любит… Его же ждут сюрпризы…» «… Обаятельный, умный, а она его провела! Она убила! И с какой изобретательностью и хладнокровием, тот же Талейран позавидовал бы…» «… В моей власти их казнить или помиловать… нужно подумать! Нет, помиловать не смогу! Уничтожу! Слово неверное! Всем воздам по заслугам, не более и не менее…» «… Она знает, что такое тюрьма!» «… Сколько лет прошло, а документы в сохранности! Слава бюрократии! Она не дает бесследно исчезнуть людской подлости. Мои руки дрожали, когда я взяла этот пожелтевший лист. Ее лицо встало передо мною… и ее лицо тоже…» «… Любила больше всех только его. Мужественно красив… Но за обиду отомщу! У нас все могло быть! Случись так, я сейчас была бы самой счастливой женщиной!» Кирилл недовольно поморщился. Кипа листов была внушительной, чтобы хоть как-то разобраться, придется потратить много времени. Сопоставлять, отбрасывать художественные изыски пера Жаклин, искать факты, размышлять над рисунками, восстанавливать вычеркнутое. «Даже если здесь двадцать процентов правды, все равно стоит поработать!» — решил детектив и принялся раскладывать листы на прозрачной крышке журнального столика, пытаясь рассортировать их по определенным признакам. Его кропотливая работа была прервана телефонным звонком. — Добрый вечер! Я говорю с Кириллом Мелентьевым? — уточнил густой мужской голос. — Да! Слушаю вас! — Это Андрей Рокин. — Кирилл удивленно повел глазами и подумал: «Какая надобность во мне возникла у известного музыкального продюсера?» — Я хотел бы встретиться с вами по важному делу! — Пожалуйста! Приезжайте! Если хотите, прямо сейчас! — Мелентьев назвал свой адрес. Рокин наполнил воздух студии крепким ароматом туалетной воды от Шанель. На нем был бежевый костюм и легкие туфли тоном темнее. — Здравствуйте! — протянул он ухоженную руку. — Простите за беспокойство, но у вас профессия такая, — пояснил он Кириллу. — Как вы понимаете, дело у меня весьма деликатного свойства. Но Мирра Драгулова поручилась за вашу порядочность! — сказал он и выдержал многозначительную паузу. — Выпьете чего-нибудь? — заполнил ее детектив. — С удовольствием! Минеральной воды. «А клиент нервничает!» — отметил Кирилл и поставил перед ним на стол высокий стакан с ледяной водой. — Значит, я полностью рассчитываю на вас, — подытожил Рокин и приступил к изложению своего дела. — Может, вам известно, что мы с Марианной Горстковой готовим новый, очень дорогостоящий музыкальный проект. Работа началась более полугода назад, и совершенно неожиданно наши деловые отношения с Марианной переросли в более тесные… «О! А как же Никита Напольский? Неужели пребывает в полном неведении? Со стороны похоже на то!» — отметил детектив. — … Но, как вам, несомненно, известно у Марианны были определенные отношения с Напольским, — он вопросительно взглянул на Мелентьева. Тому пришлось солидно кивнуть. — … Так вот! — взгляд Рокина пробежал вокруг и вновь остановился на детективе. — Марианна мне обещала, что между нею и Напольским все будет кончено. Но не резко, не сразу! В чисто пиаровских целях мы решили, что внешне они еще какое-то время будут создавать иллюзию милой пары. Я ей доверился. И она, насколько я мог убедиться, меня не обманывала. Но совсем недавно у меня возникло неприятное сомнение. Вкралось в душу тихо так, почти незаметно, а покоя лишила начисто. Я, — возвысил он голос, — не из тех мужчин, которые могут закрывать глаза на некоторые шалости своих возлюбленных. У меня принцип: «Пока ты со мной, ты — только со мной!». Но не так давно, а именно седьмого июня в ночном клубе «Эва» собрался небольшой круг солидных людей. Артистов пригласили самых звездных. Марианна должна была выйти на сцену сразу после полуночи… но ее не оказалось в клубе. Самое странное, что она там была, а потом исчезла. Вы понимаете, я встревожился. Принялся ей звонить. Сотовый не отвечал. Естественно, я не подал виду, что не знаю, куда она запропастилась. Наоборот, сыграл удивление, что администратор не оказался в курсе моей просьбы сдвинуть ее выход. Короче, я сделал все, чтобы прикрыть ее некрасивый поступок. И вот в час тридцать, как ни в чем не бывало, появляется она. «Прости, что-то случилось с горлом. Пришлось поехать домой за спреем», — проговорила на одном дыхании и поспешила на сцену. Ну, сами понимаете, что это объяснение шито белыми нитками. Во-первых, за спреем можно было послать кого угодно, а во-вторых, почему не отвечал сотовый? Я попытался в очень деликатной форме добиться от нее более ясного ответа, но Марианна посчитала себя оскорбленной моими вопросами. Поэтому я решил обратиться к вам. Я хочу знать, встречалась ли Марианна седьмого июня с Напольским? Впервые она ускользнула из моего поля зрения и не пожелала дать вразумительный ответ. Она фактически пошла на нарушение нашего негласного договора. А я, признаюсь, подозреваю, что она все-таки встречалась с Напольским. Даже уверен! Наверное, у меня сильно развита интуиция? — вопросительно улыбнулся он. — Не исключено! — в тон ему ответил детектив. — Ну, так как? Беретесь? — Вы столь подробно и четко изложили свое дело, что я не вправе отказать. — Благодарю! — Рокин вынул из кармана пиджака конверт и положил на стол. — Аванс! — пояснил он. Проводив гостя, Кирилл заглянул в конверт и остался доволен. «Солидный человек. Ему даже не нужно называть цифр, все знает! — с легкой иронией улыбнулся детектив. — А такой простой вещи не понимает: разве можно удержать Марианну даже на один день каким-то там негласным договором? Она, конечно, что-то мурлыкнула в ответ на его глупое предложение. Он это принял за согласие, а она — за несколько пропетых нот из новой песенки. Однако как бы меня взволновал его рассказ, если бы я уже не знал, кто убийца Рахманиной. Еще бы! Марианна не вышла на сцену именно в час убийства Жаклин! — Кирилл задумался, но довольно быстро отогнал мысли, двигавшиеся в ненужном направлении. — Ладно, с Марианной, конечно, разберусь… Но сейчас главное — выяснить причину, по которой Валуева убила Жаклин!» — почти вслух произнес он и продолжил разбирать черновики. * * * Солнце уже залило обжигающим светом улицы и переулки, выпило бусинки росы с цветочных лепестков на клумбах и поднималось выше, чтобы полнее объять лучами весь город. Кирилл еще спал в прохладном воздухе кондиционера. Стрелки часов приближались к полудню. Наконец он проснулся. Взглянул на будильник. «Хорошо поспал! Вчера засиделся до четырех утра. Но зато многое узнал о Валуевой. Осталось еще кое-что уточнить, и картина станет совершенно ясной». Раздался звонок, ему было приятно услышать голос Светланы. — Почему вчера не приехал?