Через полчаса мы оказались на месте. Мы заплываем в наши угодья. Шон, как всегда, отпугивал от себя официанток. Пока мы ждали напитки, Алан подал голос: – Парни, я ухожу… – произнёс он, почесав правой рукой затылок. – Сейчас уже принесут пиво, потерпи! – Шон был навеселе. – Эй, дамочка, двигай булками быстрее! Он привстал, жестами указывая на наш стол. – Я говорю не про бар, парни. Мы с женой переезжаем в Портленд. Она открывает там свой салон. Не знаю, как ей это удалось, но я должен быть рядом. – Неплохо для юной дамочки, – усмехнулся Боб. – Зачем ей сдался этот салон? – слова Алана не укладывались у меня в голове. – Ты поднимаешь по сто тысяч в месяц, она ведь может просто сидеть дома! – Парни… это ее мечта с детства: открыть свой салон красоты, делать людей красивее! Разве я могу ей помешать?! Я люблю её! – Тряпка, – произнес я шепотом. – Как насчет нашей команды, Алиен? – Алан приехал с Западного побережья и поэтому Шон специально искажал его имя время от времени, просто чтобы позлить. – Мы можем работать через интернет, видеоконференции и прочее! Обещаю, все останется как прежде, – он явно был на взводе. Я перехватил пиво у подходящей к нам официантки, встал и прокричал: – К черту все! Семья Рэйнов делает шаг в новую жизнь. Давайте отпразднуем это замечательное событие! В душе я считал его предателем нашей маленькой армии. – Спасибо, дружище! – Алан приободрился и первым поднял кружку, – сегодня я угощаю! После домогательств к официанткам и драки с охранниками (мы стояли и курили рядом, пока Шона били ногами) нам пришлось перебраться в пиццерию. После всего выпитого меня потянуло на философские разговоры. – Как вы думаете, почему людей привлекает религия? – Потому, что они хотят попасть в рай? – произнес Алан с легким сомнением. – А ты что думаешь? – я повернулся к Бобу. – Я думаю, что тебя начало отпускать. Подлить тебе виски в кофе? Шон спал за столиком, поэтому к нему у меня не было вопросов. – Парни, мне пора, большое спасибо за понимание и поддержку! Я обязательно позвоню вам, как приеду! – Алан встал из-за стола и ушел. Но он так и не позвонил. ГАРОЛЬД Глава 3. Катализатор Июль. Освещение комнаты позволяет мне оставаться в тени и в то же самое время все видеть. Люди. Много людей. На Земле семь с половиной миллиардов человек, а меня раздражает компания из двенадцати. Приглашение на вечеринку пришло мне почти перед самым ее началом. Скорее всего, хозяин квартиры долго колебался: стоит ли ему приглашать меня вообще? Кондоминиум находится в центре города. До нужной квартиры я поднимался на лифте дольше, чем мой приятель на Эверест три года назад. Попав внутрь, я поприветствовал хозяина квартиры, имя которого никак не мог вспомнить, и сделал вид, что рад приглашению. В квартире стоял приятный полумрак: люди могли видеть друг друга, но при этом оставалось ощущение таинства. Гости активно пьют. Полуголые девушки накаляют атмосферу своими откровенными танцами. Душно. Музыка долбит настолько сильно, что стакан в моей руке дребезжит. Обычно я не пью, но порой алкоголь – единственный способ для того, чтобы все от тебя отстали. Из всего ассортимента я выбрал виски. Дешёвый виски. Очень дешёвый виски. И не потому, что я извращенец. Дело в том, что остальные пьют вино. Напиток, который полагается любить всем от двадцати до тридцати пяти лет, потому что так надо. В нашей компании всем нет и тридцати. Я не пью его с тех пор, как в школьном возрасте узнал от проповедников, что вино – это кровь Христа. Это, конечно, замечательно, но каннибализм никогда меня не привлекал. Поэтому я, самый желанный гость на этой вечеринке, прошу хозяина дома что-нибудь придумать. Ругаясь в сердцах, он нашел мне «друга» на этот вечер. Того самого дешевого и мерзкого друга. Его послевкусие отторгает. Я пытаюсь делать маленькие глотки и смаковать во рту, словно напыщенный аристократ в поместье за сто миллионов евро где-нибудь к северо-востоку от Лондона. Не помогает. Попробовал выпить залпом – стало еще хуже. Меня подташнивает, хочу выйти. Но мне помешали. Помеха была брюнеткой. Элегантной. Стройной. Изящной. Она была невысокого роста, но с помощью каблуков старалась быть наравне с длинноногими моделями. С теми самыми моделями, которые сейчас полупьяные лежат на диване и слизывают «кровь Христа» с груди друг друга. Я заметил ее в гостиной у стены. Оказалось, что она уже смотрела в мою сторону. Семь шагов разделяло меня и чарующую незнакомку. Семь. Мне немного не по себе. Шесть. Может, она просто пройдет мимо? Пять. Все в порядке. Я же мужчина. Четыре. Пожалуйста, убейте меня! Три. Сделай вид, что тебе все равно. Два. Отвернись, как будто она тебя не волнует. Один. Уже поздно. Она садится мне на колени и смотрит в глаза. Я хочу выйти, срочно! Но не подаю виду. – Я раньше тебя здесь не видела. Ты впервые в гостях у Анхеля? (я вспомнил, как его зовут, но после этой вечеринки меня все равно больше не приглашали) – спросила она. – Да, мы познакомились пару дней назад. Я помог ему с машиной. – Но у Анхеля нет машины… – Была, пока она случайно не оказалась в реке, – слегка улыбаясь, отвечаю я, – страховщики не поверили, что машина просто хотела научиться плавать. Я изобразил плавающую рыбу. Она засмеялась. Кажется, я отлично справляюсь с внутренней неловкостью. – А ты милый. Как тебя зовут? – Гарольд. – Очень приятно, Гарольд. А меня Карма. – Необычное имя. Откуда ты? – Ты здесь один? – спросила Карма, проигнорировав мой вопрос. Началось… – Да. – Почему? – Мне трудно найти с кем-то общий язык. – А по-моему, у тебя отлично получается, – она прикусила нижнюю губу, – есть еще оправдания? – Возможно, потому… – я замялся, – потому что я много времени провожу в гараже. – Заботишься о своей красавице? – Ммм… да, именно. – Обожаю тачки. Кто бы сомневался. – Ну, теперь-то я не один? – спросил я, подняв на нее взгляд. Но она не ответила. Казалось бы, все складывалось неплохо, но неожиданно она встала и ушла в толпу. Я испытал облегчение и разочарование одновременно. Что я сделал не так? Нужно понять, что ее спугнуло. Не прошло и минуты, как я нашел причину своей неудачи: Найджел Томпкинс (единственный человек, имя которого я помню). Обаятельный, умный, богатый и молодой парень со спортивным телосложением. Темно-синий костюм на нем смотрелся, как вторая кожа. Я точно ему не чета. Это раздражает. Я чувствовал себя как больной раком, которому врач пообещал скорейшее выздоровление, а через день позвонил и сказал, что перепутал его медицинскую карту с картой другого пациента. В подобных волнительно-разочаровывающих ситуациях меня тошнит. Данный случай – не исключение. Она уходит от него, спустя пять минут. Этот факт меня радует. Значит, этому выскочке не все дозволено. Я вышел на улицу и пошел домой. Меня невероятно взбесило поведение этой брюнетки. Проходя по темным улочкам, я мечтал о том, чтобы кто-нибудь спровоцировал меня на конфликт. Если нападет грабитель с ножом, то я увернусь от удара, схвачу его руку, держащую нож, и воткну ему в область ключицы. Еще один удар я нанесу ему в область шеи. Нанесенные раны ослабят его хватку, поэтому придется доделать работу самому: я выхвачу нож и буду наносить удары в голову, пока от него не останется кровавое месиво. Я упал! Опять слишком сильно погряз в свои мысли. Я негромко выругался, встал, попытался отряхнуться и пошел дальше. Мимо проходит полицейский. Он смотрит на меня с презрением. Мне неловко. Вдруг он подумал, что у меня есть что-то запрещенное. Через час я уже был в своей постели. Кажется, будто уже протрезвел. Рассматривая узоры на потолке я думал о Карме и впадал в депрессию. Тяжело осознавать, что всю жизнь ты активно барахтаешься, пытаешься наладить отношения с людьми, учишься более десяти лет. Потом идешь работать в поте лица, но с каждым днем, с каждой минутой, с каждой секундой ты всё больше ослабеваешь, а дно становится ближе. Но стоит всего на секунду прекратить борьбу, как внешнюю, так и внутреннюю – как тебе конец. Она была так близка. Я не просил ее подходить ко мне, но она это сделала. Ее невинный флирт стоил мне недюжинных страданий. Почему я не могу ничего добиться? Что со мной не так? Кто позволил ему быть лучше меня? Я ненавижу человека, которого видел всего раз. Хочу размозжить ему голову молотком, просверлить колени дрелью и бить по ребрам бейсбольной битой. Возникает странное чувство в области груди: будто кто-то поджег напалм. Я горю изнутри, меня распирает злоба. Я хочу убить кого-нибудь. Хотя нет, убить конкретного человека. И его имя Найджел Томпкинс. Я проснулся рано утром. Потянувшись, я сразу же вспомнил о своих травмах. Они всегда возвращаются ко мне с пробуждением. Утренний завтрак доводит меня до тошноты. Умывшись, я надеваю черный спортивный костюм из полиэстера. Направляюсь к выходу. Проходя мимо полки с фотографиями, я впервые за долгое время обращаю внимание на то, что они повернуты ко мне тыльной стороной рамки. Я вспомнил, почему так сделал, и положил их изображением вниз. Я доехал до гаража на автобусе. Как иронично: есть большой гараж, но нет даже намека на автомобиль. Я открыл ворота и быстро зашел внутрь, незамедлительно закрыл их за собой на две защелки. В полнейшей темноте нащупал кнопку выключателя. Тусклая лампа с трудом освещала помещение. Каждый раз я чувствую удовлетворение от встречающей меня картины: чистое, аккуратное помещение с большим шкафом у стены. В самом центре стоит манекен. Я купил его всего неделю назад, но он уже изрядно потрепан. Я открыл шкаф и достал железную биту, предназначенную явно не для бейсбола. Медленно подхожу к манекену и прикрепляю к его голове фотографию, сделанную мною тайком при уходе с вечеринки. Я наношу сокрушительный удар по голове и манекен тут же трескается в области виска. Я хочу еще. После второго удара шея надламывается и голова отпадает. Это зрелище вводит меня в исступление. Я наношу беспорядочные удары по туловищу, пока от него не остаются кусочки пластмассы, и кричу изо всех сил. Чем больше злобы проникает в мою душу, тем сильнее я хочу крови. Перевернуть свой внутренний, а, может быть, и реальный мир. Разрушить иллюзорную разницу между людьми. Уничтожить мнимое равенство, при котором сильный не может подавлять слабого, но слабому дозволено все, потому что это решили другие слабые. Я готов.