Поскольку у Эдриен уже были собственные идеи и взгляды, она чувствовала, что отказ от их обсуждения в предновогодней суете – разумное решение. Когда толпа на Таймс-сквер радостно завопила, Эдриен приветственно подняла бокал. Потягивая вино, ногой почесала широкую спину Сэди. – Очень неплохой год кончился. Пусть наступивший будет еще лучше. Когда она выключила телевизор и встала, Сэди последовала ее примеру, чтобы вместе с ней обойти дом, проверяя замки и выключая свет. Эдриен остановилась на секунду у окна. – Вот теперь настоящий снег, Сэди, это нам больше нравится. Завтра с утра прицепим тебя на поводок и пойдем по нему погуляем. Видишь, сколько огней? Многие еще не легли и празднуют. С Новым годом, Трэвелерз-Крик! Я знаю, что сегодня мы с тобой одни, может, нам слегка одиноко. Но мы не одиноки по жизни и будем этому радоваться. Пойдем спать. Пискнул телефон – пришло сообщение. Эдриен, слегка недоумевая, вынула его из кармана. С Новым годом, Эдриен. Тебя и Поупи. Мама. – Ну, вот и первое. Эдриен, чувствуя в сердце тепло, набрала ответ: Спасибо, и тебя с Новым годом. Порадуйся солнышку в Арубе. Эдриен. – Необычное начало года, Сэди. Будем считать это добрым предзнаменованием. Новый год вломился грубыми холодными ветрами. И даже когда они стихли, воздух потрескивал ледяными морозами, пробиравшими до костей. Эдриен, не веря в знаменитую примету, все же подумала, когда сурок Фил увидел свою тень: не впасть ли в спячку. Для этого слишком много работы, напомнила она себе. А сверх работы и помимо нее еще деловые встречи, вопросы и ответы о прогрессе строительства молодежного центра. И слава богу, что они закрылись до того, как ударили морозы. У нее есть собака и дед, о которых надо заботиться, и подробности их с мамой совместного проекта, которые надо прорабатывать. И девяносто пятый день рождения, на который тоже нужны конкретные планы. Оставался примерно месяц на окончательную разработку этих планов и горячая надежда, что к середине марта погода станет помягче. Одеваясь – теплые замшевые штаны, непромокаемая рубашка под кашемировый свитер, ботинки на толстой подошве с овчинной подкладкой, – она мысленно перебирала необходимые дела и маршрут. Сперва молодежный центр, потом ехать к «Риццоз» парковаться, потом бросить вызов стихиям и пешком к городскому флористу – обсудить цветы для торжества. Оттуда в пекарню – заказать торт и прочие десерты, оттуда на почту – и это было заранее противно, потому что ожидался новый февральский стишок, и снова в «Риццоз», окончательно устаканить с Джен меню торжества. Полных два часа по предварительным подсчетам, если не все три. Но потом домой, в тепло. Она спустилась вниз. Дуом заваривал чай в кухне. – Ты бы закуталась, девочка. – Не сомневайся. Я сделаю фото на месте стройки, чтобы ты видел ход работ. – Я буду ждать фотографий, хотя в такую погоду выйти не решусь. Старые кости могут потрескаться и рассыпаться. Так что я собираюсь весь день сидеть у огня в библиотеке, попивая чай со специями и читая Стивена Кинга, которого ты мне на той неделе принесла. – Один в доме в холодный зимний день со страшной книгой? Ты точно не хочешь, чтобы я оставила с тобой Сэди? Он засмеялся: – Я никаких страшных книг не боюсь. – Ты храбрее меня. Давай я тебе это все отнесу. – Эдриен! – И это, и ту тарелку с печеньем, которую ты собираешься поставить на этот поднос. Он поправил очки: – Поймала с поличным. – А то я тебя не знаю. Иди, устраивайся. Она взяла печенье, добавила нарезанного яблока, переложила из тарелки с фруктами мандарин и отнесла поднос в библиотеку, где уже горел огонь. Поставила его на столик рядом с креслом деда, налила первую чашку чая и подоткнула плед у него на коленях. – Балуешь ты меня. Надо бы нам сложить вещи и сесть на самолет. – Куда летим? – В Сорренто. София этот город любила. Мы об этом недавно говорили. Она пригладила ему волосы. В эту зиму он стал часто вспоминать о разговорах с женой. – Я бы рада была поехать с тобой в Сорренто. – Там мы тебе найдем хорошего итальянского парня. Такого, чтоб был красивый, добрый, богатый и тебя заслуживал. – Он притянул ее к себе вниз, поцеловать. – И будем плясать на твоей свадьбе. – Раз так, я сразу, вот как сейчас вернусь, начну собираться. – Как же я без тебя буду? – Аналогичный вопрос. Читай свою страшную книжку, а я скоро вернусь. – Береги нашу дорогую девочку, Сэди, – сказал он вслед выходившим из комнаты девушке и собаке. Эдриен закуталась как следует – непродуваемый жилет, куртка, шарф, шерстяная шапочка, перчатки. И все равно первый удар ветра перенес ее в Арктику. Мир укрыло снежным одеялом. Прокопанные узкие тропки, люди – замерзшие снеговиками с пораженными улыбками. Или это ей так казалось. В городе немногие прохожие напоминали быстро перебегающие шарики – голова вниз, плечи сгорблены. Сгребенный с дорог снег блестел сугробами у тротуаров, горы сверкали белым инеем. Эдриен поехала прямо к месту строительства и там остановилась. Каменная глыба ждала весны, когда ее починят. Но новый второй этаж уже был подведен под крышу, синие стены ждали далекой пока еще весны, когда после бесконечных промедлений их наконец обошьют выбранным сайдингом. А окна – все новые – были широки и смотрелись чудесно. Эдриен выключила мотор, пригнулась от ветра и в сопровождении Сэди поспешила к новым двустворчатым дверям. В здании температура была повыше – блаженные шестьдесят [2][По Фаренгейту, примерно 15 по Цельсию.]. Бывшая груда обломков и щебня стояла открытой и чистой – если не считать навесов, опилок, лестниц, инструментов. Все отзывалось звуками работы – стучали строительные пистолеты, гудели пилы. Эдриен заметила, что две туалетные комнаты на основном уровне уже выгорожены, и добросовестно их сфотографировала. Потом переключилась на видео, зная, что деду понравятся звуковые эффекты – особенно когда со второго этажа донесся поток энергичных выражений. Вместе с Сэди Эдриен поднялась по временной лестнице на второй этаж, с нетерпением ожидая увидеть другие выгороженные комнаты. – Привет, Эдриен. – Марк Уикер отступил от бензопилы. – Привет, Сэди! Вот это большая девочка. И большая красавица. – Сам по себе тоже не маленький, Марк наклонился потеребить мех виляющей хвостом собаки. – Где сейчас босс? – К счастью, сидит у камина. Тут, черт побери, слишком холодно. Я нащелкала кадров ему показать. – Она помахала телефоном. – Он будет в восторге. Вы сильно продвинулись с нашего посещения на той неделе. Спасибо, Марк. – Работаем. – С довольным лицом он заложил большие пальцы за пояс с инструментами. – Знаешь, видеть, как в эту старую развалину возвращается жизнь – это что-то. Дуом явно оказался провидцем. Сегодня будут водопроводчик и электрик, прикинем, как чего. Инспектор дал нам добро, так что пашем. – И правда. Я никогда проектами такого типа не занималась, но тут это смотрится и слышится как отличная работа. И пахнет ею. – У нас по-другому не бывает. Она в это поверила, когда шла к машине с телефоном, нагруженным фотографиями и видео, ей не терпелось показать их деду. Она себе напомнила, что надо через несколько дней заехать и заснять еще работу водопроводчика и электрика. – Я вот этого не видела, Сэди, даже когда уже чертежи были. Поупи видел, а я нет. Зато теперь вижу. Взбодрившись, она почти час провела у флориста. Может быть, под влиянием холодного зимнего ветра, но ей хотелось на день рождения деда наполнить дом цветами. Дрожа от холода, она добежала до пекарни, потом попыталась сохранить хорошее настроение, входя на почту. – Может, он пневмонию подцепил или обморожение и этот год пропустит. Но нет, оно лежало в ящике среди розовых, желтых, кремовых конвертов – единственное белое с печатными буквами. Но прямо сейчас она его читать не будет. Не даст испортить себе праздничное настроение, так тщательно создаваемое. Эдриен сунула письмо в сумку с прочими конвертами и пошла через улицу в «Риццоз». Обнялась с Джен в тесной каморке-офисе и снова почувствовала прилив сил от ее поддержки. – Мне нравится эта мысль – устроить большой буфет в столовой, а эти киоски расположить вокруг в большой комнате, в главной гостиной, в библиотеке. Думаю про три бара. Один безалкогольный, другой – вино и пиво, третий – смешанные. И еще точку раздачи кофе. – Ты же знаешь, можем взять официантов и барменов отсюда.