— Он позвонил, и миссис Барнс сказала ему, что он может остаться у Алекса. — Женщина начала сердиться. — Она могла бы сказать мне раньше. Я столько времени потратила на готовку, а у неё нет аппетита, а вы — вегетарианка. — Я ем мясо, — сказала я. — Достань его из духовки, когда погаснет таймер, — продолжила Нэнси. — Можешь даже выкопать от туда горох. Я промолчала, просто ждала, когда она уйдет, надеясь, что бабушка снова заговорит со мной. Но как только Нэнси ушла, бабушка побрела в свою комнату. Я последовала за ней наверх и сказал ей, что буду проверять ее каждый час. — Нет, — сказала она, затем закрыла дверь. Я услышала щелчок замка. В тот вечер я ужинала одна на кухне, рада, что была подальше от несчастного оленя в столовой. Потом пошла в библиотеку, чтобы посмотреть старинные часы. Я взвесила их в руках и провела пальцами по холодным металлическим поверхностям, надеясь, что они напомнят мне то, что мой мозг не мог: впервые ли я держала их в руках? Могла ли я переместить их, прежде чем отправилась в розовую комнату? Я аккуратно вернула часы на место, узнав не больше, чем прежде. В десять часов Мэтт еще не вернулся от Алекса. Я нашла номер и позвонила, чтобы рассказать Мэтту об этой ситуации. Он сказал, что проведает Бабушку, когда вернется домой. Я легла спать, оставив дверь спальни приоткрытой, зная, что не буду спать. Через двадцать минут Мэтт тихо постучал в дверь бабушки, позвав ее. Дверь открылась. Я выскользнула из постели и направилась к входу моей комнаты. Хотя я не могла разобрать слова Мэтта, но понимала по его тону, что он задавал вопросы. Бабушка была расстроена, и, либо забыла, что я была в соседней комнате, либо ей было все равно. Она громко заговорила: — Я собственноручно перенесла их, Мэтт. Он тихо спросил ее о чем-то еще. — Я сама их принесла! — повторила она расстроенно. — Разве ты не понимаешь? Меня наказывают. — Но тебя не за что наказывать, — ответил Мэтт, его голос стал громче. — Бог выбрал ее своим инструментом, — настаивала бабушка. — Бог ничего не выбрал, — утверждал он. — Ты же сама пригласила Меган. Бабушка, это выдумка. Все это в твоей голове. Ее ответ был приглушен от эмоций. — Тише! Все будет хорошо, — сказал он. Затем я услышала, как он шагнул в комнату. Дверь закрылась. Разговор больше не был слышен. Я закрыла свою дверь и прислонилась к ней. Их уединение длилось долго. Наконец, я услышала, как дверь бабушки снова открылась и закрылась, а затем шаги Мэтта в коридоре, направленные в сторону лестницы. Он остановился у моей двери. Я знала, что он стоит с противоположной стороны, и ждала, когда он постучит. Когда я услышала, как он начал уходить, быстро открыла дверь. Он обернулся. — С ней все будет в порядке? — спросила я. Его губы образовали мрачную линию: — Она в замешательстве. Если не поправится, я отведу ее к врачу. — А, ты? — Я заметила, что его практически трясло. — Как дела? — Тебе не нужно беспокоиться обо мне. — Нужно. Он отвернулся. Я вошла в зал. — Мэтт, почему она так себя ведет? — Лучше бы ты никогда не приходила сюда, Меган. — Ты винишь в этом меня? — спросила я. — Не так ли? Пожалуйста, посмотри на меня. Он сделал это, и на мгновение никто из нас не говорил. — Ты просишь меня уйти? Он глубоко вздохнул — Так будет лучше. — Ладно, я подумаю над этим, но сначала скажи мне, почему она расстроена. Я хочу знать, что происходит. Он не ответил. — Мэтт, я не могу помочь, если не пойму проблему. Тем не менее он ничего не сказал. — Значит, ты не нуждаешься в моей помощи. — Нет. Я отступила в свою комнату и закрыла дверь. Расстояние, которое он держал между нами, больше не сводило меня с ума; мне было больно. Мы играли в игру, Мэтт и я шли на цыпочках вокруг заброшенного дома, или, может быть, это был сарай. Стены и полы были сделаны из грубой древесины, а простые деревянные ступеньки больше напоминали наклонные лестницы. Мы играли в прятки. На улице были сумерки. Внутри с каждой минуты становилось все темнее. Я знала, что мы должны прекратить игру, пока не стало слишком поздно, но я продолжала. Я слышала, как Мэтт шел по полу над моей головой, ища меня. Я тихо открыла люк и спустилась по лестнице, ведущей в подвал. Воздух был холодным и влажным; он впитывал темноту, как губка. Мои глаза медленно проследили к свету, который шел из дверного проема. Внезапно я увидела огромные колеса, колеса с зубьями, одно колесо, соприкасающееся со следующим, как шестерни внутри часов. Самый большой был ростом с меня. Я услышала шум, стон от машины. Мои глаза сосредоточились на самом большом колесе. Сначала оно двигалось медленно, очень медленно. Меньшие колеса вращались вместе с ним. Я должна была остановить их. Я знала, что если не сделаю это, они начнут крутиться все быстрее и быстрее, сотрясая старое здание, пока оно не разлетится. Я ухватилась за огромные зубья главного колеса и отступила назад, перетаскивая его в противоположную сторону. Но как только прекратила тянуть, колесо снова двинулось вперед, поворачиваясь быстрее. Я сильнее ухватилась, мои руки скользили от пота. Тем не менее, каждый раз, когда я возвращала его назад, гигантское колесо вращалось еще сильнее, тянув меня за собой. Я должна была найти другой способ остановить его. Я попыталась отскочить, чтобы изучить колесо и обнаружила, что не могу двигаться. Дернула рукой, изо всех сил пытаясь вытащить ее, но край рукава моего свитера был пойман между зубьями большого и меньшего колес. Скорость колес неуклонно возрастала. Я звала на помощь, звала Мэтта. Я извивалась, потянув, нитки свитера разошлись. В последний момент я освободилась. Беги, сказала я себе. Но стояла там, зачарованно наблюдая, как мою одежду засасывает под колеса. Я вдруг ощутила как что-то потянуло меня. Огромные зубья поймали мои волосы. Меня тянуло к центру колес. Я отчаянно звала Мэтта. Я слышала его шаги, ступающие по полу надо мной. Я выкрикивала его имя снова и снова. Затем услышала, как его шаги начали отдаляться, дверь наверху закрылась. Он оставил меня. Я изо всех сил пыталась высвободиться, сражаясь за каждый дюйм одежды с мощными колесами, боясь зубьев, которые могут раздавить все, что попадет между ними. Я не могла поверить, что Мэтт бросил меня. Тогда я подумала, он знает, что происходит. Он запустил эти колеса. В этот миг меня втянуло в темноту. Глава 10 С рассветом, кошмар прошлой ночи растворился, но все еще ужасно беспокоил меня. Я поняла ухищрения ночного кошмара — огромные колеса — это шестеренки внутри гигантских часов. Они желали раздавить меня — это было нереально. Несмотря на это, у меня было странное предчувствие. Что скрывается за картинками? Во сне я была вовлечена во что-то, что не могла контролировать, что-то, что не могла остановить, и Мэтт ушел. Медленно оделась, потом спустилась на кухню. Мэтт был там, доедал миску с хлопьями. — Как бабушка? — спросила я. — Где она? Ее Библия лежала открытой на столе рядом с полу засохшим пятном от чашки кофе. — В музыкальной комнате, — устало сказал он. — Почему? — Будто ты не знаешь? — огрызнулся он. Я резко ответила: — Снова что-то переместили. — Откуда тебе знать, что оно перемещено, а не пропало без вести? — спросил он, словно пытаясь поймать меня на слове. — Успокойся, Мэтт. Когда мы думали, что Библия и часы пропали без вести, оказалось, что их просто переставили. Он потер голову. Казалось, он практически не спал. — Ладно, что на этот раз? — Картины. Старая картина мельницы была перенесена из гостиной в музыкальную комнату и висела над китайским сундуком. Там же разлили Акварель на полу. — Когда это произошло? — Ты мне скажи. Ты была здесь прошлой ночью, одна в доме, пока она лежала в постели.