Девчата, на этом мы с вами завершаем ознакомительный фрагмент. Надеюсь, вы останетесь со мной, чтобы узнать, чем закончилась история Стаса и Дианы, ведь осталось ещё так много неразгаданных вопросов и новых героев, которым ещё только предстоит войти в сюжет. 12.2 12.2 Тут же пытаюсь дёрнуться, но мало того, что мне тупо некуда вылезать, потому что чем яростнее я пячусь назад, тем теснее вжимаюсь в этого проклятого извращенца, так Воронцов ещё вдобавок и вторую руку мне на бедро кладёт, таким образом фиксируя меня в позе скрюченного рака. А когда снова раздаётся звук расстёгиваемой пряжки, и вовсе перестаю копошиться. — Ну и что же ты делала у меня под столом? — приглушённый низкий голос прокатывает по позвоночнику табуном мурашек. — Только давай вариант с благодарностями сразу опустим, чтобы не тратить время. Кстати, трусы ты мои зря не надела, я их специально для тебя выбирал. — А, так они ваши были? Тогда понятно… Нет, я не осуждаю, конечно. Каждый сам волен выбирать в каком белье ходить, хоть розовые стринги наденьте, это ваше личное дело. Но вот дарить свои трусы девушкам всё же как-то странно… Господи, Диана, да заткнись ты! Не в том ты сейчас положении, чтобы язвить. — Кстати, надеюсь, вы сейчас ремень расстёгиваете не для того, чтобы мне продемонстрировать ещё один бриллиант вашей коллекции? Я слышала есть такие люди, которые любят, когда смотрят на их голое тело. Может у вас с трусами тоже самое? Капец, вот кто меня за язык тянет?! — Уделала, Дианчик, уделала. Хотя эксгебиционизмом скорее ты у нас страдаешь. Профессионал по голым промежностям, — усмехается, и от его тона я немного расслабляюсь. Но ровно до того момент, пока не слышу, как Воронцов вдруг резко выдёргивает ремень из шлёвок, опускает руку вниз, и я чувствую, как прохладная кожа касается бедра. Господи, не собирается же этот сумасшедший меня пороть? Это же вообще уже за гранью! Да и вообще, какого чёрта он тут делает?! Он ведь в суде должен быть, помогать какому-то козлу отбирать детей у бедной матери… — Чего затихла, Диана Станиславовна? — Думаю… — А в такой позе тебе типо это делать легче? — как бы невзначай проводит ремнём по моей ноге, от чего я машинально дёргаюсь. — Именно так. Кровь приливает к голове и улучшает работу мозга. — А, ну то есть ты для этого с утра пораньше ко мне под стол залезла. Чтобы подумать. — Типо того. А вообще я растяжку делала. Очень полезно для организма. Между прочим не хуже спортзала все мышцы тела прорабатывает, да и вообще… обмен веществ опять же… улучшает… — пыхчу в конце. Вот сейчас бы растяжка мне точно не помешала. Ибо в такой позе спина уже затекла нереально! Ещё минут пять, и боюсь самостоятельно я уже не разогнусь. — Слушай, ну я просто поражаюсь работе твоего мозга. Нормальная девчонка на твоём месте сказала бы, что серёжку потеряла и полезла под стол доставать. Или что-то в этом духе. А ты начала мне читать лекцию про пользу растяжки. — Ну… может, потому что у меня уши не проколоты? — А ну тогда да. Тогда кроме растяжки и того, что задом кверху тебе думается лучше, других вариантов нет, — козёл. — Ну так что, Дианчик, помогу тогда тебе кровь по организму разогнать? — снова проводит ремнём по бедру, похлопывая им по моему откляченному заду, и в этот момент у меня терпение окончательно лопается. — Совсем что ли охренел?! — резко толкнув Воронцова назад, тут же выбираюсь из под стола. Уперевшись копчиком в гладкую поверхность, скидываю волосы с горящего лица и смотрю на довольную ухмылку этого гада. — А я всё гадал, насколько у тебя выдержки хватит, — откидывает ремень на стоящий рядом стул. Обвожу его свирепым взглядом, и только сейчас замечаю, что что-то в Воронцове изменилось. Точно, он подстригся. И надо сказать ему идёт. Хотя, какого чёрта я вообще рассуждаю о волосах этой оборзевшей сволочи?! — Паспорт мой верните, — тяжело дыша, протягиваю руку. — Не получится, Дианчик. Я его дома забыл. Но можем вместе за ним заехать после работы, если тебе так невтерпёж. Не успеваю я опомниться, как Воронцов делает шаг ко мне навстречу и упирается ладонями в поверхность стола по обе стороны от моих бёдер, тем самым заключая меня в капкан. Наклоняется ближе, обжигая рецепторы запахом своего цитрусового мятного одеколона. Рефлекторно поджимаю губы, готовясь почувствовать приступ отвращения от мужского запаха, но этого не происходит. И если говорить честно, то пахнет от Воронцова… приятно. Что удивительно, учитывая, что за восемнадцать лет мне не попадалось ни одного мужского парфюма, который бы нормально пах. Но одеколон моего нового босса уж точно нельзя назвать вонючим. Особенно, по сравнению с духами Дэна. Интересно, что это за марка? Хотя, какого чёрта я вообще рассуждаю чем воняет этот гад?! — Слушай, у тебя такое выражение лица сейчас, что я даже боюсь представить, о чём ты сейчас думаешь. Тем более учитывая, что мозг твой работает, мягко говоря, нестандартно. Тот факт, что подход к тебе найти будет не так просто я уже понял и даже смирился. — Это хорошо, что смирились. Думаю, что найти себе новый объект для ухаживаний вам труда не составит. — Вот оно как? Так ты считаешь меня привлекательным, Дианчик? — С чего вы взяли? — Ну сама же говоришь, что мне несложно будет найти себе новый объект. Получается, считаешь меня привлекательным. А значит, где-то на подсознательном уровне я тебе нравлюсь. Психолог недоделанный. — Это значит лишь то, что другие девушки считают вас привлекательным. Только и всего, — растягиваю губы в омерзительно слащавой улыбке. — А как вы сами заметили, мой мозг устроен несколько иначе. Вы упускаете детали, Станислав Викторович. — Молодец, Дианчик, уела. — Даже не пыталась. Всего лишь объяснила вам как обстоят дела. Долг я свой перед вами отработаю и всё до копейки верну. Но вот залезть мне в трусы или предложить, как вы вчера выразились, взаимовыгодное сотрудничество даже не пытайтесь. Вы меня не интересуете. И подарки слать мне тоже не надо. — А что так? Тортики были невкусные? — Понятия не имею. Я их не ела, — нагло вру и настолько концентрируюсь на том, чтобы выражение моего лица в этот момент оставалось непроницаемым, что упускаю момент, когда Воронцов наклоняется ко мне вплотную. Опоминаюсь уже в тот момент, когда он упирается лбом в мой лоб. — Какая же ты маленькая врушка, Диана Станиславовна, — шепчет, обжигая лицо жаром своего дыхания. — Можешь сколько угодно себя обманывать, но я знаю, что на самом деле нравлюсь тебе. Настолько, что даже когда меня нет рядом, ты всё равно обо мне думаешь. Тортики, кстати, ты тоже ела. Более того, я даже с уверенностью могу сказать, что делала ты это сегодня утром. Что за… Откуда… — От тебя пахнет десертом красный бархат, — отвечает на немой вопрос в моём взгляде. — Кстати, мой любимый. Уверен у тебя и губы до сих пор сладкие. Наклоняется ниже и едва уловимо касается своими губами моих. Но этого невесомого касания оказывается достаточно для того, чтобы меня прошило разрядом тока, который, к счастью, ставит мои мозги на место. — Жаль вас разочаровывать, Станислав Викторович, но всё это не более чем ваши фантазии. Так бывает, когда человек пытается выдать желаемое за действительное. Кстати, чтобы вы окончательно пришли в себя, и поняли, наконец, что мне не интересны, хочу вас предупредить, что у меня есть парень. — Да ладно? И откуда же он взялся за одну ночь, Дианчик? — усмехается, явно не веря моим словам. — Ты наверно забыла, но я тебе напомню, что я первооткрыватель этой неизведанной рыжей долины. Козёл! — Сложно забыть то, чего изначально не помнишь. Но, раз уж вы сами упомянули этот факт, то я вам даже спасибо за это скажу. Всё прошло как нельзя идеально. Это я о том, что ничего не помню. Зато, когда у нас с парнем дойдёт дело до тесного контакта, то благодаря вашему ни разу не запомнившемуся мне уроку, я уже смогу испытывать только приятные эмоции. И да, тортики я могу вам обратно вернуть. Я на этот случай как раз принесла с собой пакетик марганцовки, который вы щедро добавили к своему подарку. Буквально несколько секунд за которые ухмылка на лице у Воронцова сменяется ледяным выражением. От такой резкой перемены мне даже становится не по себе. — Станислав Викторович, там ваш брат пришёл, он… — вздрагиваю от неожиданности, когда за спиной распахивается дверь и смотрю на застывшую в проёме Алину. — Эээ… — бормочет, уставившись на нас немигающим взглядом. — Простите, там… просто Глеб Викторович пришёл… Его позвать? — В конференц зал его проводи, — чеканит, при этом продолжая сверлить меня взглядом. Дождавшись, когда Алина ретируется за дверь, поднимает со стула ремень, снова вдевает его в брюки и, не оборачиваясь, идёт к выходу. — Кстати, — уже на пороге оборачивается. — Твоё задание на сегодня — оцифровать все документы из архива за… ну скажем две тысячи пятнадцатый год. — В смысле, оцифровать? — переспрашиваю растерянно. — В смысле ручками перепечатать в компьютер, Дианчик. — Зачем? Это же бессмысленные действия, а работы на неделю минимум. — А ты пальчиками быстрее по клавиатуре быстрее перебирай, — подмигивает и выходит из кабинета. Глава 13