— А где меню? — Тут нет меню. В высокой кухне блюда подаются по другому принципу. Шеф-повар заранее готовит меню-подачу. Обычно в него включено от восьми до десяти блюд. Подача каждого блюда — настоящее шоу и искусство. Сейчас увидишь. Как только Стас произносит эти слова, в ресторане гаснет свет, включается музыка и необычная подсветка. Всё внимание гостей сосредотачивается на столе посередине, из-под которого начинает идти белый дым. В зале появляются официанты. В каждой руке у них накрытые металлические подносы. Я внимательно наблюдаю за каждым действием официантов. Вот они ставят подносы на стол, открывают и сначала там вроде ничего нет, но когда они брызгают на них какой-то штукой, на подносах вырастает нечто похожее на кружево. Гости хлопают, после чего это кружево подают на столы. Но самое удивительное, что на вкус оно напоминает помидоры с сыром. — Как это вообще? — удивлённо спрашиваю Стаса. — Химия, — улыбается Воронцов. Порции на самом деле очень маленькие. Некоторые блюда помещаются в столовую ложку. Господи, это какое-то сумасшествие! Икра со вкусом хлеба, желе на вкус как рыба… В моей голове до самого конца не укладывается, как такое возможно. Но, как бы странно это ни звучало, мне нравится… Сама от себя в шоке… После того, как подают последнее блюдо — на вид просто разноцветная пена, а на вкус целый букет из ягод, в зале ресторана появляется шеф-повар. Гости аплодируют мастерству этого человека. Говорит он, кстати, на французском. И я ни слова не понимаю, пока Стас не начинает переводить. — Не знала, что ты владеешь французским, — удивлённо смотрю на Воронцова, когда мы выходим из ресторана. — Ты многого обо мне не знаешь... Тебе вообще понравилось? Я искренне киваю. — Да. Было здорово. Я даже немного наелась. — Продолжительное время, конечно, такой кухней сыт не будешь, — смеётся Стас. Мы подходим к лестнице и в этот момент чуть-чуть моросящий дождь вдруг превращается в ливень и мощным напором обрушивается на землю. — Вот блин. А мы зонт не взяли, — прикусываю губу, запахнув сильнее куртку. — Успеем добежать до машины, не промокнув? — Тебе нельзя ни бегать, ни промокать, рыжая, — твёрдо произносит Стас, после чего стягивает с себя куртку и раскрывает её над моей головой. 32.3 32.3 До машины мы идём под курткой Воронцова, хотя больше он укрывает ею меня. Его запаха одномоментно становится так много, что он буквально проникает в мою кожу через поры. Я стараюсь не вдыхать глубоко, чтобы не закружилась голова, но на самом деле мне очень хочется сделать вдох полной грудью, чтобы наконец понять, почему же только этот запах из сотен других не вызывает у меня отвращения? — Всё в порядке? Ты как-то часто дышишь, — спрашивает Воронцов, когда мы, наконец, оказываемся у автомобиля. Здесь он поднимает куртку чуть выше, чтобы укрыть от дождя нас обоих. Я стою так близко. Носом почти упираюсь в его грудь. Сняв куртку, Стас остался в одной рубашке, которая сейчас слегка намокла, из-за чего белая ткань просвечивает и прилипла, и я могу видеть очертания мышц его груди. — Всё хорошо. Э-э-м, просто свежий воздух так действует. Давай уже сядем в машину. Воронцов выгибает бровь. — А по-моему вот так стоять тоже неплохо. — Ты, что, издеваешься? Только что говорил, что промокать мне нельзя! — Но ты и не промокла, — резонно замечает и хмыкает. — Зато ты весь насквозь. Скоро выжимать можно будет. Так и до трусов промокнуть недолго! — Тем лучше. Можно будет сразу их снять, как только вернёмся домой, — ухмыляется гад, сверкая глазами. — Разве если только для того, чтобы постирать. — Сама этим займёшься или домработницу попросить? Боже, и с кем я веду словесные баталии?! — Открывай дверь.