*** Пока я в панике смотрю на три пропущенных, истерично соображая, что с этим делать, телефон в моих руках снова оживает. Проклятье. Если я и в четвёртый раз не отвечу на её звонок, то её точно кондратий хватит… Судорожно втягиваю носом воздух, а на выдохе снимаю трубку. Главное говорить спокойно и естественно… — Привет, бабушка. — Привет, дор… А что у тебя с голосом?! — А что у меня с голосом? — блин, блин, блин!!! — Ну ты хрипишь, как поломанный трактор… — Почему сразу как трактор? — Ну как прокуренный алкаш. Как охрипший бомж. Ты мне зубы не заговаривай, Диана. Что с тобой случилось, я тебя спрашиваю?! — Да, что ты сразу панику наводишь. Ничего у меня не случилось. Я… заболела просто… Вчера с девочками сока из холодильника холодного напились… когда торт запивали… апельсинового… — Диан! Ну ты же у меня взрослая девочка. Восемнадцать исполнилось! Ну должна же понимать, что так не делается! А если ангина? Ты лекарства хотя бы какие-то пьёшь? — Да пью я всё. Бабушка, не паникуй, пожалуйста. — Да что ты там пьёшь? — да уж лучше бы вообще ничего не пила. Не шла бы тогда вдоль трассы хрен пойми где без трусов. — На что ты их купить-то могла? На стипендию свою копеечную? Я что по-твоему, не знаю, сколько в этом вашем Ленинграде лекарства стоят?! — Петербурге, — бурчу себе под нос, плотнее закутываясь в пиджак проклятого мудака. — Что? Я не слышу, у тебя там шум какой-то. Чёрт… Прикрываю динамик рукой, чтоб не слышно было звука проезжающих мимо машин. — Я говорю, Ленинград уже тридцать лет как Петербургом называется… — Ты от темы не уходи. Хотя бы содой горло полоскай. Каждый час, слышишь? Ты знаешь, что запущенная ангина может дать осложнения на всю оставшуюся жизнь? Потом ни один врач не исправит. Да уж. Мне мои осложнения точно уже не исправить… Хотя, говорят, пластическая хирургия сейчас и в таком месте может зашить… что надо… Как только думаю об этом, к горлу тут же подкатывает предательский комок. И нет, дело не в поруганной девичьей чести. То есть в ней, да. Но не потому что я типо берегла себя для кого-то особенного. Как раз-таки наоборот. Я вообще не собиралась ни с кем спать. Ни с кем и никогда! — Диан, что ты молчишь? Тебе плохо? Может, мне денег тебе переслать на лекарства? — Я не молчу, бабуль. И ничего пересылать мне не нужно, мне всего хватает. — Чего тебе там хватает? Стипендии в три тысячи? Послушай, ты у меня, конечно, умница. Сама поступила на бюджет, учишься хорошо. Я тобой очень горжусь, правда. Но, может, тебе всё-таки в Воронеж вернуться? Мне не спокойно, что ты там одна. Ленинград дорогой город. Я уже молчу про то, что тебя там запросто могут обидеть. Клянусь, меня инфаркт здесь хватит… Тут же представляю, что было бы с бабушкой, если бы она узнала, где я и в каком виде сейчас нахожусь. По коже моментально прокатывает холод. Да уж, тут бы одним валокордином дело не обошлось. Особенно учитывая, какая она у меня переживательная. — Никто меня не обидит, — выдыхаю, пряча подбородок в воротник ворованного пиджака. — Я сама кого хочешь обижу. И я не собираюсь всё время на одну стипендию жить. На следующей неделе пойду устраиваться на работу. — На какую работу, Диана? А учёба как же? — Нормально всё будет, не переживай. У нас в общаге многие студенты подрабатывают. И я уточняла в деканате, если найду подработку по специальности, то мне это будет только в плюс. Попробую устроиться секретарём в какую-нибудь юридическую фирму. — Ой, не знаю, Диан… нервозно мне… — А ты не нервничай. У меня всё отлично, — ага… лучше всех… Дёргаюсь и резко отскакиваю в сторону, когда прямо за моей спиной раздаётся громкий сигнал клаксона и смотрю на проезжающую мимо машину. Окно возле переднего пассажира опускается и из салона высовывается два парня, один из которых мне подмигивает. — Диан, что у тебя там происходит? Что это за звуки? Ты что, на улице? — Нет, бабушка. Я же болею. Это… окно просто открыто, а там машины сигналят, — поджав губы, из последних сил сдерживаюсь, чтобы не показать этим двум дибилам средний палец. Честно, очень хочется. Но не такая уж я и дура, чтобы делать это на трассе, чёрт его знает где, в чёрти пойми что одетая, да ещё и без трусов. Да и вообще. Допоказывалась уже вчера… — Ну замечательно просто! Ты с ангиной ещё и окна открываешь! Диан, ну чем ты думаешь? — Да нет у меня никакой ангины, бабушка. Просто горло болит и всё. А окно мы открыли, чтобы проветрить. Это даже полезно, когда болеешь. Мила его сейчас закроет. Да, Мил? — Дай, пожалуйста, Миле трубку. — Она вышла. — Тогда с кем ты сейчас разговаривала? — Она только что вышла… — Диана Станиславовна, ты мне никогда не врала, и не начинай… я… — Я и сейчас тебе не вру, бабуля. Пожалуйста, выключи свою панику. У меня всё прекрасно, честно. Всё, мне тяжело говорить. Горло болит. Давай я тебе часа через два перезвоню. А лучше через три. Я… поспать хочу… — Подожди, я тебе хотела сказать. В общем, тут мама твоя звонила… — У меня нет мамы, я сирота, — грубо отрезаю, и тут же мысленно ругаю себя. Нельзя с бабушкой таким тоном. Она этого не заслужила. — Хорошо. Катя, — слышу тяжёлый вздох на том конце трубки. — Звонила Катя. У неё нет твоего номера и… — Не удивительно, что у неё его нет. Она ведь никогда им не интересовалась. — Диан, ну может поговоришь с ней? Позвонила же всё-таки… — В первый раз за десять лет? — За восемь… — А, ну это, конечно, в корне меняет дело, — всё же не могу удержать яда в голосе. — Бабуль, если это всё, то я спать пойду. Мне Мила лекарство в порошке развела, а оно с димедролом. В сон клонит ужасно. — Ну ладно, всё, иди. Только горло содой прополоскать не забудь. С Днём Рождения тебя ещё раз, малыш. Пусть твоя взрослая жизнь будет такой же лёгкой и весёлой, как твой день рождения. — Да не дай бог… — бурчу себе под нос. — Что? Я не расслышала. — Я говорю, спасибо бабуль, пока. На очередном потоке ветра приподнимаю воротник пиджака и оттягиваю вниз платье. Не хватало ещё из-за этого гада паршивого цистит себе заработать. Вешаю трубку и быстро залезаю в карты, чтобы посмотреть свою геолокацию. Спасибо современным технологиям. В общем, оказывается я… рядом с Зеленогорском. Боже, как меня сюда занесло из центра Питера?! Телефон пиликает оповещая о том, что у меня осталось десять процентов заряда. Отлично просто! Надеюсь этого хватит, чтобы вызвать такси. Попутку я в таком виде ловить точно не стану. Блин, ещё же приложение надо скачать, которым я отродясь не пользовалась и зарегистрироваться там… Чёрт, из-за этого проклятого гада последние бабки с карточки потрачу, а до следующей стипендии ещё жить и жить. Хорошо хоть картошкой закупиться успела… Короче надо и правда как можно быстрее работу искать, а то так и ноги протянуть не долго. *** Видимо, моё везение покинуло меня не с концами, потому что заряда-таки хватает на то, чтобы вызвать такси и дождаться машину. Прямо тютелька в тютельку. И телефон у меня вырубается как раз в тот момент, когда я падаю на заднее сидение потрёпанной машины корейского автопрома. Ловлю на себе вопросительный взгляд водителя в зеркале заднего вида и сильнее сжимаю ноги. Боже, хорошо хоть пиджак длинный. Спустя каких-то полтора часа дороги я-таки добираюсь до своей общаги.