— Во-первых, не вижу причин для паники. Ситуация хоть и не очень приятная, но у вас почти трое детей. Так, все. — Ася даже поднимается на ноги. — Не хочу развивать эту тему. Ты себя накрутила. Сто процентов. — Это самое плохое, что можно услышать, — огорченно заявляю я. — Знаю. Но я и впрямь так считаю. В голове не укладывается, чтобы Зен изменял. Он на тебя смотрит… как на божество! Опять старательно дышу. Спокойствие, Даша. Дочка, словно почуяв мое волнение, в знак протеста больно пинается. — Ладно, мне еще надо кое-что закончить на кухне, собрать детей. Зен вот-вот приедет. Постараюсь не закатить истерику накануне праздника. В последнее время мой гормональный фон похож на вулкан! — Потому что две девочки сейчас вместе. И обе с характером, — посмеивается Ася. — А ну-ка встань и покрутись перед камерой. Кажется, я все поняла. Делаю, как просит подруга. — Ведьма! Какой у тебя месяц? Седьмой? — Да. — Сиськи просто отпад! И фигура такая женственная, сочная… Дай мне пять минут. Я сейчас. — Ася… — Пять минут, не отключайся! Хочу кое-что спросить у мужа. Я собираю косметичку и вновь смотрю на себя в отражении. Да, на самом деле выгляжу эффектно. Живот аккуратный, я будто расцвела в эту беременность. Хоть и говорят, что девочки забирают красоту, по мне не скажешь. Однако Зен вторую ночь уходит якобы работать и не возвращается в нашу постель! Я и кружевной пеньюар надевала... Да какой только не надевала! Как королева красоты хожу по дому, а максимум, что получаю от мужа, — комплимент и целомудренный поцелуй в лоб. Ася возвращается и плюхается на стул перед ноутбуком. Счастливая, аж щеки раскраснелись. Опять хочется разреветься. Не помню, когда в последний раз после разговоров с мужем я испытывала такие радостные эмоции. Зен будто намеренно меня избегает! — Как я и думала. Зен хочет тебя! — Что? — Хо-чет те-бя, — по слогам повторяет Ася. — Но из-за того, что беременность протекает непросто, боится позволить себе лишнее. Гриша только что подтвердил. — Что подтвердил? — Я не улавливаю связи между своим мужем и Асиным. — Ну я спросила у Гриши, что бы он делал, если бы я была беременна и врач нам запретил секс. Так вот, он сказал, что старался бы с работы позднее приходить, а еще лучше — по командировкам бы мыкался, от соблазна подальше. — Глупости... Что, потерпеть нельзя? К тому же мы совсем уж секс и не исключали. Ртом я еще не разучилась работать. Да и руками тоже. — Даша, это не одно и то же. Сколько у вас месяцев воздержания? — Третий пошел. Четвертый… В памяти всплывают все наши горячие ночи и безудержный секс. А сейчас Зен будто и правда боится ко мне прикоснуться. Может, я действительно зря себя накручиваю по поводу его помощницы? — Встань у зеркала и представь, что ты изголодавшийся по любимой жене муж, который хочет ее трахать. Там, наверное, и покрепче слово подойдет, за четыре-то месяца воздержания. Вот как бы ты себя вела, если нельзя и есть риск навредить любимой женщине и неродившейся дочери? А зная, как Зен паникует из-за детей и чуть что таскает вас по обследованиям... Вот и делай выводы. — Есть доля правды в твоих рассуждениях, есть… — тихо бормочу я. — Но тогда и риск измены есть. Финансовый директор у Дамианиса — ну просто загляденье. И что мне делать? — Ничего. Подождать и быть ласковой. По возможности чаще работать ртом и меньше истерить. — Не могу меньше. От природы иной раз не уйти. Слышно, как во двор въезжает машина. — Все, Ася, мне пора. Муж приехал. — Давай, — смеется подруга. — Созвонимся в полночь по вашему времени. Я захлопываю крышку ноутбука и подхожу к окну. Наблюдаю, как Зен глушит двигатель, но не торопится выходить. Сидит за рулем почти минуту и смотрит перед собой, выглядит очень напряженным. Потом забирает подарки, цветы и идет в дом. У меня тоже есть подарок. Главный. Его я позже продемонстрирую. На себе. Но если сказанное Асей правда, то Зен ко мне не прикоснется до родов. Какой кошмар! Спускаюсь по лестнице и обнимаю мужа. Его губы касаются моих, но не сливаются в поцелуе, мы будто просто дыханием обмениваемся. Дети тоже тут как тут. Все ждут папу. Что в рабочей обстановке, что в семейной Дамианис — образец спокойствия, выдержки и понимания. Получив свои подарки, Лея и Эмиль расходятся вскрывать коробки. Я ставлю цветы в вазу и жду, когда Зен примет душ и переоденется. У нас сегодня абсолютно семейный праздник. Все как всегда и при этом как будто иначе. Ведь уже скоро нас станет на одного человека больше. *** — Аромат невероятный! Сколько вкусностей, — говорит Зен, оглядывая стол. — С чего бы начать, м? Раньше он начал бы с меня. Обнял бы так, что дух перехватило. А сейчас держит дистанцию. Словно боится лишний раз на меня посмотреть! Нет, так не пойдет! Хочу в лоб спросить, в чем дело, но вместо этого усаживаю за стол и решаю сперва покормить. Разборки оставим на ночь. Я зову детей, няню, Зен открывает шампанское. Все его движения, облик, новая стрижка и стиль безумно будоражат. И ревность лишь подогревает чувства. Финансовый директор сегодня поздравляла своего начальника? Касалась его? Надеюсь, у нее крепкие волосы, а то ни единого не останется, если эта дамочка претендует на моего мужчину! — Все в порядке, Даш? Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Зен, неверно истолковав мою задумчивость. Да и откуда ему знать о моих истинных мыслях? — Все хорошо, — киваю я. Изо всех сил отвлекаюсь на детей, разговоры и планы на праздники, а сама буквально с ума схожу. Так хочется прикоснуться к Зену, поцеловать его и закрыться с ним в спальне... Может, в словах Аси и есть толк. Если я столь остро реагирую на нехватку страсти между нами, то Зен и подавно? Остаток вечера проходит непринужденно. Вкусная еда, фейерверки, созвон с Асей и братом. Двумя братьями. Леон тоже звонит, да еще и по видеосвязи. Мы с Зеном остаемся наедине лишь глубоко за полночь. — Замечательный вечер получился, — удовлетворенно улыбается он. — Ты у меня большая умница. — Кладет руку на живот и поглаживает его. Я обнимаю Зена за плечи. Целую его в шею, подбородок, чувствуя, как муж тут же напрягается. — Спасибо. — Начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке. — Не надо. Два хлестких и емких слова будто пощечина. — Почему? — Голос против воли начинает дрожать, слезы подбираются к глазам. Зен молчит. Мне становится ужасно обидно. И страшно! — У тебя кто-то появился? Это Коралия? Женщиной ее язык не поворачивается назвать, она очень молоденькая. — Чушь, — морщится Зен. — Коралия — дочь моего хорошего знакомого. Он серьезно болен, я рассказывал. — Да-да… Но тогда в чем причина? Ты меня избегаешь! Думаешь, я не вижу? У тебя все-таки кто-то есть, да? Грудь Зена часто вздымается. От спокойного взгляда не остается и следа. Сейчас в глазах — буря и ураган! — Блядь, — вырывается у мужа с хриплыми нотками, будто ему физически больно. — Каждую ночь снится, как я опрокидываю тебя на кровать, целую и ебу без всякого страха навредить. Я дрочить заебался! От сердца отлегает. Но лишь отчасти. Знаю, что мой грек — горячий и страстный мужчина, помню, что происходило в стенах нашей спальни за эти годы, но я не думала, что Зен решит меня избегать, когда врач наложил запрет на интим. К тому же сегодня все ограничения были сняты. О чем и сообщаю мужу. — Справка есть? — прищуривается он. — Полагаешь, я буду с этим шутить? Да и откуда она у меня? Сегодня был осмотр, все замечательно, врач разрешила заниматься сексом. Зен сцепляет челюсти и осматривает меня с ног до головы оценивающим взглядом, будто просчитывая риски, если вдруг ко мне прикоснется. — Ты ведь знаешь, как я за вас переживал, когда ты попала на сохранение… — Но сейчас все хорошо! Опасности нет. Если ты скажешь, что не тронешь меня до родов, я… я... — Осекаюсь, слыша, как на самом деле жалко и глупо звучат эти слова. Неужели Зен не понимает, как это важно? — Можно ведь попробовать без дикости... — После четырех месяцев воздержания? Я все-таки не могу сдержать слез. Мокрые дорожки расчерчивают лицо. — Блядь, на что ты меня толкаешь, Даша! — Зен накрывает мой рот поцелуем. С каждой новой секундой все страхи, обиды и сомнения исчезают! Низ живота сладко сжимается от настойчивых ласк мужа. — Другая у меня, да? — усмехается Дамианис, отрываясь от моих губ. — Все мысли только о тебе. А ты словно провоцируешь! Ночнушки эти полупрозрачные, взгляды откровенные. Хоть из дома сбегай, я же не железный, — с мольбой в голосе произносит он. — У меня от тебя все огнем горит в штанах. Родишь Еву и о пощаде взмолишься, поняла? Затрахаю!