-Не беспокойся об этом, - сказал он. -Я разберусь с бардаком немного позже. Но... -Нет. -Кай. -Джемма, - я вздохнула. Упрямый человек. -Моя хорошая девочка. Не волнуйся ни о чем. Я рядом. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы его слова оказались правдой. Но ведь этого не могло быть, правильно? Я не могла просто передать ему все свои проблемы и ни о чем не беспокоиться. Секс с этим мужчиной не сделал его постоянным участником моей жизни, но мне этого чертовски хотелось. Он прошел в свою спальню и сел на кровать, посадив меня к себе на колени. Я продолжала зарываться лицом в его шею, не готовая пока встретиться с ним взглядом. Я слишком остро отреагировала, и теперь, когда мое сердце уже не билось так бешено и я могла ясно мыслить, мне было стыдно. Возможно это случилось из-за еще не зажившей травмы, работая на дядю Уильяма. Кай провел рукой по моей спине, и я закрыла глаза, желая, чтобы он снова крепко обнял меня - так крепко, чтобы я не боялась исчезнуть, - но не зная, как попросить об этом. Поэтому я приняла все, что он мог дать. -Расскажи мне, - сказал он по прошествии некоторого времени. Я закрыла глаза. Я знала, что он потребует объяснений, но не была готова дать их ему. Как бы я вообще объяснила? Я позволила маме уговорить меня работать на ужасного человека. В момент слабости, оставшись одна в Бостоне, я призналась ей, что потерялась, и она, как и подобает чудовищу, быстро подхватила это и убедила меня вернуться домой. Но вина за это лежала не только на ней. Я была взрослой женщиной. Я не должна была позволять маме уговаривать меня. Я отстранилась и посмотрела на него. Его голубые глаза светились какими-то непонятными мне эмоциями. Он прикоснулся к моей щеке. Я закрыла глаза, позволяя ему это прикосновение. Когда я открыла их, его лицо осталось прежним, но энергия в воздухе изменилась, и я не знала, почему. -Я слишком остро отреагировала, - сказала я. -Я бы так не сказал. -А как бы тогда это назвал? - спросила я, и трудно было не услышать горечи в моем голосе. Почему я не могу быть нормальной? -Я знаю, что такое травма, когда вижу ее. И то, что только что произошло на кухне, было ею. Мой взгляд упал на воротник его футболки. Я не могла больше смотреть ему в глаза. -Кто это? - спросил он, в его голосе закипал гнев. Было похоже, что он изо всех сил старается удержать контроль над ситуацией. Пытается для меня? -Мой дядя, - тихо ответила я. -Чертов отшельник? - я покачала головой, и он напрягся. -Уильям Галлахер? -Я работала на него около двух лет, пока он не был признан виновным в сговоре с "Братством Мэнсона". -Что этот ублюдок сделал с тобой? Я не сводила глаз с воротника его одежды. Сегодня на нем была темнокрасная футболка. Мне кажется, нет такого цвета, который бы ему не шел. Его адамово кадык подпрыгнул, когда я потянулась вверх, и мои пальцы начали играть с воротником. Он не остановил меня. Мне нравилось, что я могу быть с ним свободной, отчасти потому, что это давало мне ощущение, что, возможно, он также страдает, как и я. И еще потому, что я не думала, что он когда-нибудь подпускал кого-то так близко к себе. -Малыш. Мне нравилось, когда он называл меня малышкой или красоткой. -Не всегда все было плохо, - начала я. -В основном я занималась офисной работой. Отвечала на его звонки, назначала обеды и ужины с коллегами. Некоторые люди, с которыми я назначала обеды, были... сомнительными. Мне потребовалось позорно много времени, чтобы понять, что он не был хорошим человеком. Он не был хорошим мэром. Я снова посмотрела ему в глаза. Он смотрел на меня с терпеливым выражением лица, и это немного успокоило мои нервы, поскольку люди начинали злиться, когда я говорила, Блу был исключением. -Сначала я не обратила на это внимания. Легкое давление с его стороны. Оно началось так постепенно и было таким незначительным, что к тому времени, когда произошел первый взрыв, я уже не знала, что делать. Моя мама любила его. В основном потому, что он давал ей деньги. -Почему он давал ей деньги? - спросил он. -Потому что у нас их нет. Мой отец, когда был жив, не умел вести бизнес. К моменту смерти в автокатастрофе он потерял большую часть своего наследства, - я закрыла глаза. -Я была с ним в машине. -Господи. Сколько тебе было лет? -Восемь. В голове возник образ его на водительском сиденье... -Машина перевернулась, и из-за того, что он был за рулем, он принял на себя большую часть удара. Он истекал кровью, но умер лишь через двадцать минут после приезда скорой помощи. Все, что я получила, - это раненое колено и несколько царапин. -Малыш, ты ни в чем не виновата. Ты была ребенком, - сказал он. -Мама обвинила меня в этом. Перед аварией я устроила скандал, даже не помню, из-за чего. Папа пытался меня успокоить, что разозлило маму. И, видимо, чтобы отвлечься от ссоры, он взял меня на ночную прогулку. Все было хорошо, но... но тут откуда ни возьмись появился грузовик. В один момент мы были на дороге, а в другой - машина лежала на боку, а он боролся за свою жизнь. “Все хорошо, кексик. С папой все будет хорошо. Дыши за меня. Слушай мой голос. Вдохни, выдохни.“ - говорил он. Я моргнула, и воспоминание рассеялось, а Кай вернулся в фокус. Вдохни, выдохни. -Наверное, я пыталась загладить свою вину перед ней. Ведь я отняла у нее мужа, - Кай нахмурился и покачал головой, но я заговорила прежде, чем он успел что-то сказать. Он бы просто снова сказал мне, что я не виновата. Блу бесчисленное количество раз говорил мне тоже самое. -Она хотела, чтобы я вернулась домой в Сакраменто, - продолжила я. -Я была в Бостоне после окончания колледжа. Все было... не очень хорошо. Я была вдали от Блу, и я не знала, как завести друзей, поэтому мне было там одиноко. Она сказала мне вернуться домой и работать на дядю Уильяма, и я согласилась, потому что Блу был здесь. И после первого же его скандала мне показалось, что я не смогу уйти. -Он знал, что этот ублюдок тебя обидел? -Блу? - Кай кивнул. Я отрицательно покачала головой. -Блу узнал об этом только после того, как дядя умер, и мне приснился кошмар из того времени. В тот день я спала у Блу, и к тому времени я уже не могла скрывать это от него. Я жалела, что не рассказала с самого начала. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько изолированной. Я моргнула, и Кай издал низкий звук в глубине горла. Он смахнула упавшие слезы, когда я даже не поняла, что плачу, и сглотнула тугой комок в горле. -Насколько все плохо? - спросил он. Ему не нужно было уточнять. Я схватила его руку и положила ее на свой затылок. Он слегка нахмурил брови, пытаясь понять, что я хочу сказать, - пока не нашел выпуклость. -Это случилось в последнюю неделю нашей с ним встречи. Он был в бешенстве, потому что скоро должен был попасть в тюрьму. Это было после того, как появилась новость о том, что кто-то анонимно отправил в прессу доказательства его преступлений, и он не мог выйти из этого положения. Я снова отвернулась от Кая, но была уверена, что он уловил мое выражение лица. -Это были люди из “Королевской рати”, - сказал он.