Он подхватил меня на руки, как будто считал, что я не в состоянии самостоятельно пройти короткое расстояние от его спальни до кухни, и, возможно, он был прав. Оргазм действительно выбил из меня все силы. Даже сейчас невольно, я все еще чувствовала прикосновения его языка на себе, внутри меня. Я вздрогнула, и он, усадив меня на кухонный барный стул, бросил на меня знающий взгляд. -Оставайся здесь, пока я пойду разогрею лазанью. Я открыла рот, чтобы сказать ему, что я могу это сделать, но он прижал палец к моим губам. Я подняла на него глаза, и его губы подозрительно дернулись, как будто он хотел улыбнуться. -Ты целый день готовила для меня. Самое меньшее, что я могу сделать, это разогреть еду. -Хорошо, - уступила я. Он улыбнулся. -Хорошая девочка. Чем быстрее ты усвоишь, что я главный и все, что тебе нужно делать, это то, что я тебе скажу, тем лучше будет. Я не знала, что на это ответить. Он отвернулся от меня, но не раньше, чем я уловила в его глазах нотку веселья. Феминистическая часть меня восставала против идеи отдать Каю ответственность за все аспекты наших отношений, но другая, большая часть меня упивалась его доминированием. Я скорчилась на стуле ничего не говоря. Он поставил противень в духовку и принялся разогревать еду. На кухне снова царила чистота. В ней не было ни одной лишней вещи, и я удивилась, откуда у него взялась потребность в организации. Меня также интересовало, не тяжело ли ему от моего присутствия. Но Кай был взрослым. Если бы он не хотел, чтобы я была здесь, он бы так и сказал, не так ли? Он поставил передо мной банку с газировкой. Я изо всех сил старалась не выдать своей гримасы, но похоже недостаточно хорошо, потому что он все равно заметил. -Что? - спросил он. -А, ничего. Я покачала головой и посмотрела вниз на кухонный островок. -Ты не любишь газировку? Я покачала головой. -Нет, дело не в этом. -Тогда в чем? -Может быть, я просто выпью воды, - сказала я. Он помолчал немного, а затем открыл газировку и сделал первый глоток. -Мы поделимся. Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но он уже подносил банку к моим губам. Медленно я сделала маленький глоток. Он улыбнулся мне, и я почувствовала, что только что выиграла в лотерею. Он поставил банку на место и проверил еду. Я подошла к холодильнику, достала приготовленный ранее салат и поставила его на поверхность. Через несколько минут он подошел с противнем лазаньи в рукавицах. Мои губы дернулись при виде этого. Он насмешливо посмотрел на меня. Я бы подумала, что он злится, если бы он не улыбался. -Не смотри на меня так, красотка. Я не выбирал эти чертовы штучки с рюшами. Рукавички для духовки были розовыми, с белыми оборками, проглядывающими сквозь отверстия. -Кто их выбирал? - спросила я со смехом. Он поставил поднос на стол. -Эмми. Это стерло улыбку с моего лица. Эмми звучало как женское имя. -О... Он обхватил меня за талию. -Она жена моего отца, детка. Я слегка вздрогнула от этого. -О. Он хихикнул. -Да, о. Ее можно называть моей мачехой, хотя я так не делал. Она всего на два года старше меня. О, вау. Это означало, что она была моложе меня. Хотя, познакомившись с Домиником в тот раз, я знала, что он молодой отец. Я не сомневалась, что Кай появился у него в молодости. -Ты ревнуешь малыш? Я бросила на него косой взгляд. -Нет. Он засмеялся. -О, я думаю, это была именно ревность. Он намотал мои волосы на кулак и наклонил мою голову в сторону, прижимаясь к моим губам в жестким поцелуем. Ах, черт. Я теряла всякую способность мыслить, когда он целовал меня вот так. Когда он отстранился, то сказал: -Ты уже также, блядь, пристрастна ко мне, как и я к тебе. Мои глаза слегка расширились при этой мысли. -Правда? Он улыбнулся и кивнул. -Блядь, да. Я убью любого, кто попытается к тебе прикоснуться. Но только после того, как я сначала сломаю ему руки. -Это самое приятное, что мне когда-либо говорили. Он засмеялся, и я немного покраснела. Я не имела в виду, что его слова о насилии были милыми, а имела в виду причину этого. Хотя, возможно, это прозвучало так, будто я получаю удовольствие от насилия. Кай поцеловал меня в щеку. -Ты чертовски очаровательна, для твоего же блага. Давай лучше поедим. Он пошел за тарелками, посудой, ножом и лопаткой.