… Графиня ступила в гостиную. Сидевший там человек вежливо поднялся, завидев входящую женщину. Она пристально вгляделась в незнакомца. Красивый, статный мужчина. Правда, несколько сухощав, точнее поджарый, как породистый жеребец. Одет он был в прекрасный темно-серый костюм и белоснежную рубашку. Но де Монфор явно не умел изысканно и дорого одеваться. Чувствовал себя неуютно, потому что больше привык к военной форме. Нельзя сказать, что графиня являлась чересчур впечатлительной дамой. Но встретившись с гостем глазами, она чуть не позабыла обо всем на свете. Глубокий взгляд темных глаз словно обжег ее. С трудом взяла себя в руки и постаралась говорить как можно холоднее. – Доброе утро, господин де Монфор. Супруг предупреждал меня о вашем приезде. Что привело вас к нам? Ведь вы уже столько лет не общались. «Она великолепна! – подумал шевалье. – Только глаза полны эгоизма и самовлюбленности». – Всего лишь желание увидеть старого друга, – просто ответил мужчина. Потом медленно нагнулся, чтобы поцеловать ей руку. Почувствовав тепло его ладони и мягкое прикосновение губ, графиня на секунду потеряла дар речи. «Господи, как она великолепна!» – вновь потрясенно подумал он. Роскошный материал дорогого платья кораллового цвета плотно облегал лиф и ниспадал каскадом атласа и кружев, подчеркивая все еще довольно тонкую талию Анны. От восторга по коже мужчины забегали мурашки. Шевалье не заметил, как у него из кармана, когда он целовал графине руку, выпало письмо. Анна указала ему на это. Она заметила на конверте печать с гербом Мазарини. – Ну вот у меня флеш-рояль и сошелся. Ожидая, что граф бросится вместе с вами помогать Мазарини, вы промахнулись тотально. Он фрондер, – объявила хозяйка и снисходительно улыбнулась, видя, как вытянулось лицо мужчины от удивления. Монфор понял, каким дураком выставил себя перед другом. Он старательно придумывал, что бы такого ей ответить, когда вошли дон Саласар с сыном. Через минуту появился и граф. Александрин явилась последней. Крутилась перед зеркалом, прихорашивалась как обычно, потому и задержалась. Монфор при виде дочери друга удивился, что та ни капли не похожа на графа. Все от графини взяла – те же длинные светлые волосы, большие голубые глаза… Девочка была одета очень нарядно – светлое атласное платье мерцало, красиво ниспадая до пола, на широких рукавах блестели вышитые золотом узоры. И держалась Александрин крайне уверенно. Никакой робости, одна светлая улыбка. Гостей угощали щедро – подавали мясо, рыбу, куропаток, запеченных в подливе из ягод, вина на любой вкус. За завтраком говорили о разном. Как-то сам собой разговор перетек к теме детей. Саласар рассказывал об успехах Рафаэля, графиня же скептически улыбаясь, кивала ему. – Наверное, все это очень поможет юноше в будущем, – сказала она. – Он сможет заработать себе состояние, занимаясь адвокатской практикой. Она не просто нащупала слабое место испанца, но и больно по нему ударила. Он так усердно пытался скрыть, что они практически разорены, но ему это не удалось. Шевалье, украдкой бросавший взгляды на графиню, разглядел под пышными кружевами, украшавшими вырез платья, заманчивые очертания ее груди. Обнаженные до локтей руки хозяйки были очень изящны. Это только подчеркивали изысканные браслеты и кольца. Время от времени она касалась рукой тугого светлого локона, выпущенного из прически и лежавшего у нее на плече. Де Монфор почти с завистью смотрел на них – на графа и графиню де Куси. А в душе разгоралась странная привязанность к этой капризной, самовлюбленной женщине, в которой было вместе с тем и властное достоинство. Гость довольно быстро нашел общий язык с испанским дворянином. Вместе с графом они отправились на прогулку, во время которой Куси показал другу владения. Особенно он гордился своими лошадьми и охотничьими соколами. – Знаете, что удивительно, – сказал Саласар Мишелю, улучив момент. – Я давно знаю графа, а с графиней познакомился только сейчас, приехав сюда. В Испании они жили отдельно. – Да? – удивился де Монфор. – И какое впечатление на вас произвела графиня де Куси? – Она мне показалась достаточно жестким человеком, сильным и уверенным. Но ее характер не очень красит культ собственной личности. Из вежливости граф предложил другу задержаться у него на несколько дней и тот неожиданно для себя самого согласился. – Скоро должен приехать Армэль на каникулы. Познакомитесь с ним, – говорил де Куси. А де Монфор надеялся еще не раз увидеть супругу графа. Ее присутствие опьяняло его, и он тянулся к этой женщине словно под влиянием наркотика. Но к своему изумление он заметил, что графиня его избегает. По крайней мере, ему так казалось. Хозяйка больше не появлялась в его поле зрения. Лишь на следующее утро, когда они с графом и испанским грандом отправились на конную прогулку, то встретили двух очаровательных всадниц – графиню и Александрин. Анна специально поравнялась с лошадью графа и, желая ему доброго утра, демонстративно поцеловала супруга. Днем, бродя по замку и рассматривая портреты предков графа де Куси, де Монфор вошел в гостиную, где графиня и дон Саласар сидели в креслах и беседовали. Мушкетер услышал уже конец их разговора, который сказал ему о многом. Графиня активно действовала за спиной мужа, разрушая их давнюю договоренность. И, похоже, она достигла цели. – Возможно, вы скажете, что я надменна. Но я предпочитаю считать себя расчетливой, – говорила женщина. – Я понял, мадам, что вы сделаете все, чтобы ваша дочь не стала невестой моего сына и чтобы наши семьи в последующем не породнились. Ну что ж. Я это принимаю. – Мне приятно, что вы такой понятливый и не устраиваете из этого трагедию. Испанец поднялся и коротко попрощавшись, покинул комнату. Графиня тоже собиралась уйти, но шевалье вдруг сказал: – А вы не отличаетесь радушием, сударыня. Совсем не стараетесь уделить гостю внимания. – Это вы о себе? Вы гость графа, а не мой. Вечером Арман распорядился, чтобы для гостя нагрели воду и приготовили все для купания. Графу доставляли разнообразные душистые травы, которые придавали воде приятный аромат и очень расслабляли мышцы, давая телу отдохнуть. Горячая вода действительно расслабляла так, что Монфор едва не заснул в лохани. Вода уже начала остывать, когда он поспешно вылез, и принялся вытирать тело полотенцем. Но в этот момент дверь в купальню отворилась и кто-то вошел. – Положите туда, – он услышал голос графиня и возню служанок, которые складывали вещи, предназначенные для стирки. – Чтоб все было выстирано сегодня же, – распоряжалась мадам де Куси. – И здесь приберитесь. От сырости тут быстро скапливается грязь. – Слушаемся, ваше сиятельство, – девушки вышли, чтобы собрать очередную партию белья. Графиня же, не подозревая, что кто-то находится за перегородкой, стремительно вошла и почти налетела на Монфора. – Господи! – от неожиданности воскликнула она. – Что вы здесь делаете?! – Вообще-то купаюсь. Она замерла, не в силах отвести глаз. Перед ней стоял полностью обнаженный мужчина, едва успевший прикрыть полотенцем пах. Довольно худой, жилистый, но было видно, как под кожей перекатываются его мышцы. Густая темная поросль на груди, розовый шрам на боку, еще один рубец на плече, плоский живот, тонкая полоска волос, ведущая книзу от пупка. Графиня оказалась в западне – между лоханью с водой, столом с купальными принадлежностями, и шевалье. Единственный путь к отступлению – попятиться назад. Но сделав резкое движение, она зацепилась юбкой за угол стола и перевернула кувшин, вода из которого вылилась прямо на нее. Отшатнувшись, женщина едва не упала, но ее задержала сильная рука. – Как вы неуклюжи, – произнес Мишель. Какой забавной и растерянной она была в этот момент! Монфора захлестнуло всепоглощающее желание прикоснуться в ней. Осознав, что и так уже держит ее за талию, притянул графиню рывком, стал напористо целовать. Его поцелуй был теплым и мягким. А она сама не поняла, почему вдруг задыхаясь, стала отвечать. Словно голодный зверь ожил в нем, когда он, оторвавшись от ее губ, стал покрывать ее шею быстрыми горячими поцелуями, склонился к груди, которую скрывала от него ткань корсета. Удерживая ее одной рукой за талию, другой потянул вниз лиф. Соски мигом выпрямились из ареол. Мишель обхватил губами один. Анна всхлипнула, едва его язык принялся жарко щекотать ее плоть. От прикосновения его жесткого подбородка ее нежная кожа покраснела. По донесшемуся до него вздоху, больше похожему на сдерживаемый стон, и по тому, как по ее телу прошла крупная дрожь, шевалье вдруг понял, что она достигла высшей точки наслаждения. Так быстро! Как же наэлектризована она была, что практически одно его прикосновение так на нее подействовало. Совершенно не соображая, что делает, он подхватил ее и посадил на стол, окончательно скинув оттуда кувшин, который с грохотом разбился. Но графиня вдруг стала с силой вырываться. – Не надо! – выдохнула едва слышно. Однако Мишель ничего не соображал. Руки уже боролись с ворохом юбок, жадно искали ее тело, губы же вновь впивались в ее нежную кожу возле уха, в шею, в ямку под горлом. Неужели эта шикарная женщина ему прямо сейчас здесь отдастся? Да он же с ума сойдет, как годовалый пес, впервые вскочивший на суку! Нужно только победить весь этот каскад юбок. От возбуждения все тело дрожало так, что руки плохо слушались. Но в следующий момент он получил настолько мощный удар в грудь, что едва устоял на ногах. Анна резко уперлась в плечи Монфора руками, соскочила со стола, чуть не перевернув лохань с водой, и принялась второпях приводить в порядок одежду. Ее щеки стали пунцовыми, а в глазах полыхала ярость, смешанная со стыдом. Как вообще могла такое позволить! Да еще кому! Как же опозорилась! Графиня уже было занесла руку, чтобы ударить его, но остановилась. Полотенце, которым он прикрывался вначале, лежало теперь у его ног. Графиня осознала, что глядит прямо на его налившийся орган. Услышала, как Мишель шумно, с дрожью дышит. Словно очнувшись от наваждения, она со злостью прошипела: – Вы что забыли, в чьем доме находитесь? «А вы-то и сами забыли», – подумал шевалье. По его взгляду она догадалась об этой мысли. Поэтому и сбежала, пристыженная, шальная, с горящими щеками и пылающим взором… Он думал, что она не выйдет к ужину. Но ошибся. Графиня хоть и выглядела великолепно в своем бледно-розовом атласном платье, простом, почти домашнем, без особых украшений, но была какая-то подавленная, бледная, непривычно тихая. Саласар рассказывал о своей недавней поездке в Италию. – Мои родители были в Италии несколько лет назад, – сказала Александрин. – Но никаких подробностей кроме того смешного случая с купанием голышом я не помню. Монфор поднял глаза от тарелки и заметил, как графиня тревожно глянула на мужа – не знала, как воспримет эти слова. Граф смолчал, лишь нахмурившись, посмотрел на жену. – Я ей рассказала, да, – с легкой улыбкой проговорила Анна, спеша исправить оплошность дочери. И игриво добавила: – Готова понести за это наказание. Девочка хихикнула. – Ну расскажите! Пожалуйста! – потребовало это непосредственное юное существо. Графиня взглядом спросила у супруга разрешения, он недовольно кивнул. – Рассказывайте, раз уже начали. А то все бог знает что подумают. Графиня, теперь немного оживившаяся, с готовностью заговорила: – Мы как-то отдыхали в Неаполе. Именно там это и произошло. Как всем известно, город расположен вдоль побережья Средиземного моря. В один из вечеров мы решили искупаться в море. Так увлеклись, что у нас украли вещи и деньги. На этих словах Мишель отвел глаза и мрачно уставился в свою тарелку, догадываясь, что так занимало чету де Куси в тот момент, когда какие-то неизвестные воры утаскивали их вещи. – Я думала, что сойду с ума! – продолжала графиня. – Но мой супруг, по-моему, никогда не теряет самообладания. Он спокойно сказал мне ждать там же в кустах, а сам куда-то отправился. – Без одежды? – изумился Рафаэль. – Уже темнело, да и нижние штаны, к счастью, оставались на мне, – сказал граф. – Рубашка Анны тоже к тому времени высохла. Но ехать в таком виде по городу, как вы понимаете, не представлялось возможным. – Вернулся граф в костюме, похожем на те, в каких ходят разбойники или пираты. То есть одетый во что попало, совершенно не сочетающееся между собой, – продолжала графиня. – А мне принес платье то ли прачки, то ли какой-то служанки. – А где вы их взяли? – с интересом спросил юноша. – Украл, – пожав плечами, просто сказал граф. – А что было потом? – На этом все не закончилось, – предупредила графиня. – Дальше меня ждал великий позор. – Ну, вы преувеличиваете, – иронично усмехнулся де Куси.