Второе: ипотека. Своё жильё — часть свободы, хватит уже бомжевать. Третье — накопить и вернуть долг Дамиру. Она костьми ляжет, но сделает это. А потом…потом она мечтает родить ребёнка, а лучше, двух. Наука, к счастью, идёт семимильными шагами; можно родить безо всяких там мужей. Замуж она не пойдёт никогда. Никогда. Права она была, никого не впуская в свою жизнь. Как только расслабилась и впустила, он причинил ей такую боль, по сравнению с которой вся её предыдущая жизнь — жизнь до Дамира — кажется райскими цветочками. Спасибо, она всё поняла с первого раза, больше не нужно! Она родит детей, и это будут самые счастливые в мире дети! Они никогда не будут оставаться один на один со своими проблемами. И они никогда не будут продавать себя в рабство за мнимую свободу… * * * Начало ноября 2010 г. Саша сидела за столом. Напротив неё — три женщины разного возраста, но все одинаково красивы и стройны. Не зря Саша ещё в первую встречу заподозрила в Анне балерину. У Саши тоже всегда была очень прямая спина, но балетную осанку сложно перепутать с чем-то иным. …Ночью не стало Аделины Карловны, которая всю жизнь отдала хореографическому училищу. Днём прилетели из Риги её дочь — Анна, внучка — Аглая, и правнучка — Ангелина. Все трое тоже связали жизнь с балетом. Саша решила не оставаться на похороны. — Нет, не нужно, вы и так хорошо заплатили, — она отказалась от «премиальных», которые пыталась дать ей Анна. Тогда Анна встала и вернулась с красивой коробочкой. — Мама очень ценила тебя, Сашенька! Ты скрасила её последние дни. Вот, на счастье и на удачу, как раз к твоим глазкам. Это сапфир, — и Анна надела на безымянный палец Саши старинное плетёное золотое кольцо с синим камнем. Саша поняла, что отказываться нельзя, это их обидит: — Спасибо! Аделина Карловна тоже скрасила мои дни. Это была правда. Саша обожала слушать рассказы старушки о молодости, о балете. В такие моменты отступала Сашина боль. — Хочется ещё что-то сделать для тебя, Саша! Как-то помочь. — Мне работа нужна, официальная, больше ничего. — Погоди-ка, — после небольшой паузы вспомнила Анна. — Я тут летом встречалась с бывшей одноклассницей, я же здесь училась, и она тоже, но теперь она живёт в Екатеринбурге. У неё дочь, Ольга, врач, специализируется на медицинской косметологии. И она управляет сетью косметологических клиник. У тебя же медицинское образование? Вдруг там нужны ассистенты? — Да, медицинское. Медсестра, — Саша не хотела напрасно надеяться, но вариант был бы прекрасный. Анна стала звонить подруге, потом её дочери, Ольге. Потом передала трубку Саше. Оказалось, что сеть расширяется, и ассистенты нужны. Саша рассказала о дисквалификации, но Ольга отмахнулась: рекомендация Анны для неё значила больше. Если Анна просит за Сашу, можно брать и не оглядываться. — Но нужно будет пройти курс обучения. Ты готова? — у Ольги был насмешливый низкий голос. — Да, да! — ответила Саша. — Когда тебя ждать? — Завтра. — Отлично! — Ольга продиктовала адрес. Анна лично отвезла Сашу на автовокзал в краевой центр. Они тепло простились. Саша не переставала благодарить её. …Автобус тронулся. Ну вот и всё. Саша искренне верила в то, что начинается новая жизнь, и она не ошиблась. * * * Конец июня 2011 г. — Ну раз пришёл ко мне, иди за ширму на кушетку, раздевайся до трусов. Посмотрю тебя, — скомандовала Фаина Петровна. Дамир послушно пошёл. — Курс реабилитации прошёл? — Два раза. — К плаванию вернулся? — Потихоньку возвращаюсь. — Хорошо всё, одевайся. Она вернулась к столу, села. — Давно приехал? — Вчера. Мы с мамой Ярика ходили по поводу памятника, а сегодня установка была. Год же прошёл. Фаина Петровна кивнула. — Как бабушка? — Абика плохо совсем, не узнаёт меня. Он помолчал, потом снова заговорил: — Фаина Петровна, мне Саша нужна. Фаина Петровна сняла очки, усмехнулась: — А когда год назад ты в Казань помчался, только пятки сверкали, почему так не говорил? — Потому что дурак. Она кивнула, словно соглашаясь. — А от меня сейчас что хочешь? — Мне нужен адрес людей, у которых она работает в Лебедево. Я с зимы периодически пытаюсь дозвониться до неё, номер недоступен. — Допустим, я адрес дам, нарушу медицинскую этику. Но Саши там нет. Аделина Карловна, за которой она ухаживала, умерла ещё в ноябре, и Саша сразу уехала, её не было даже на похоронах. — Как… уехала? Она говорила, что будет или в Лебедево, или тут, в больнице. — Она ко мне не приходила. Нет её в больнице. — Куда она могла уехать, у неё же нет никого! — То есть, когда пятки твои сверкали, ты и это знал? — безжалостно спросила Фаина Петровна. — Я видела Сашу осенью у Аделины Карловны. Из девчонки словно дух вышибли, одни глаза остались. А ведь она никогда не унывала до этого, несмотря на всё, что на неё навалилось. Не девочка, а солнышко. Улыбалась, всех поддерживала. А осенью я не узнавала её. Дамир побледнел, опустил голову. — Вот адрес, хотя вряд ли толк будет, родные Аделины Карловны дом сразу продали, видимо, он на кого-то из них был оформлен. — Спасибо. Я оставлю вам номер моего телефона. Мало ли, вдруг Саша как-то даст о себе знать. Пожалуйста, сообщите мне сразу? — Хорошо. Они попрощались, Дамир скрылся за дверью. Фаина Петровна снова сняла очки и тяжело вздохнула. …В доме Аделины Карловны жили квартиранты, а хозяева постоянно проживали на Севере. О прежних хозяевах, тем более, о Саше, новые жильцы ничего не знали. Дамир вышел за ворота, где его перехватила какая-то любопытная старушка. — Тёзку мою ищешь? Я баба Шура. Уехала Саша сразу, как старая балерина умерла. Дочка балерины сама Сашу увозила на машине. Саша мне сказала: уезжаю, дескать, баба Шура, нашла работу. — А куда? Не сказала? — Нет, — покачала головой бабка. — И эти родственницы балерины, они приезжие, ни с кем тут шапку не ломали. Ничего никому не говорили. Жалко девку, очень хорошая была. В магазин идет, заходит, спрашивает, что купить. Давление мерила мне, да и другим соседкам… — Спасибо! — кивнул Дамир и зашагал по улице.