— Ты приезжал через год? — удивилась Саша. — Да. Я с зимы тебе пытался дозвониться, потом летнюю сессию сдал и приехал, — он сглотнул. Пожалуй, это было одно из самых тяжёлых воспоминаний для него. Саша провела ладонью по его волосам, поцеловала в щёку. Ему сразу стало легче. — Потом я поступил в фармацевтическую академию заочно, приезжал на сессию четыре раза. Искал тебя по всем больницам и поликлиникам. Был в твоём селе. Саша удивленно посмотрела на него. Снова поцеловала. Сказать, что она была потрясена, — это ничего не сказать. — Усилия детективов ничего не дали. А когда появился Самойлов, струсил я. Вот этого не прощу себе: Самойлов бы нашёл тебя, а я потерял три года. — Почему струсил? — Думал, не может быть, что ты до сих пор не замужем. Не представлял, что будет, если я узнаю. А потом…Я же застрял в Германии, уехал в феврале на учёбу, в итоге дома оказался только в конце апреля после всех перипетий. Сидел я как-то в номере отеля две недели без выхода, а тут ещё фильм «Миллионер из трущоб»… Саша подняла голову, подперла подбородок рукой и уставилась на Дамира во все глаза. …- В общем, я напился, и снова начал искать тебя после долгого перерыва. И тут мысль о том, что ты замужем, помогла мне. Я напал на твой след в какой-то группе мамочек. Там была ссылка на твою группу Вконтакте по детскому массажу…Мне стало всё равно: хоть десять мужей, — отниму, свяжу, увезу, спрячу! — Погоди-ка, — задумчиво проговорила Саша. — Я ведь тоже смотрела «Миллионер из трущоб»… А ты мне в группу ночью не присылал сообщение? — Присылал. — Как там…Иван Иванов⁈ — Пётр Петров, — улыбнулся Дамир. — И ведь ничего не ёкнуло у меня, — грустно сказала Саша. — А я сразу понял, что это ты. Ну и всё, сразу связался с Самойловым. Саша взяла его за уши, притянула его лицо к себе, поцеловала. — Какой ты молодец! Ты всегда был самый умный. Дамир обнял её, притянул поближе к себе. — Горе от ума, — усмехнулся он. — Был бы умный, раньше бы нашёл. — Когда нашёл, тогда и нашёл. Главное, мы ещё молодые оба. Успеем наверстать, — Саша поцеловала его руку. — Думаешь? — Уверена. — Наши дети будут окружены любовью. Из них никогда не вырастет моральных уродов, каким был я на момент нашей встречи. — Дамир, ты что несёшь! Никогда ты таким не был! — Был-был. Причём, свалился тебе в руки не только весь разбитый, но и на пике своего юношеского дебилизма, — усмехнулся он, гладя руку Саши. — Спасибо Лоле за всё, что она вложила сюда, — он указал на свой висок. — Этого у неё не отнять. И спасибо за её странную материнскую любовь, толкнувшую её на то, чтобы выкинуть меня из дома на период восстановления. По сути, это она нас с тобой свела. — «Свела», как красиво звучит, — улыбнулась Саша. — И ты за месяц не только меня на ноги поставила, но и вложила вот сюда, — он указал на свою грудь. — Вместо грязного камня человеческое сердце. — Оно всегда там было, не лги! Он покачал головой: — Помнишь, ты мне читала в больнице книгу, там был какой-то мужик, который вырывал у других сердце и вставлял на его место камень? — Рыцарь Като мужик этот, — Саша удивилась тому, как он хорошо всё помнит. — Вот-вот. Я был с таким камнем. Кстати, мне и сказок до тебя никто не читал. И вообще ничего не читали. А с тобой я впервые узнал, что оказывается, меня можно любить, даже такого, каким я был, со всех сторон разбитого и с камнем. Как это ни самонадеянно прозвучит, но я знал, я чувствовал, что ты не просто выполняешь свою работу. Чувствовал, что ты любишь меня, и я для тебя — самый главный. Вот так, внезапно. — Так оно и было. И сейчас так. Ничего не изменилось. Я люблю тебя, и ты для меня самый главный. Они начали целоваться, но потом Саша тихонько отстранилась: — Давай ещё говори, хочу тебя слушать. — Что говорить? Поскольку ты мне, такому великовозрастному болвану, вставила человеческое сердце, мне нужны были для него самые добрые и ласковые руки. А такие только у тебя. Разве мог я его ещё кому-то доверить? Только тебе. Вот только не знаю, когда я в тебя влюбился, в какой именно момент. Мне каждое утро хотелось просыпаться, и я радовался каждому новому дню. Знал, что увижу тебя, услышу твой голос. Знал, что ты меня начнёшь хватать и теребить за руки и за ноги. Придумаешь для меня какую-нибудь необыкновенную еду. Будешь краснеть, смущаться и стесняться. А я забуду, как дышать, когда ты вспыхнешь. Ты такая забавная была. Вроде, умная, деловая. Ты всегда была жутко деловая. Но в то же время ребёнок ребёнком, я чувствовал себя так, будто я старше тебя. — Давай сейчас, напомни мне о возрасте, — проворчала Саша. — Дурёха, — он поцеловал её в нос. — А я просто влюбилась, чисто по-женски пропала раз и навсегда. Не из сочувствия или чего-то там. Просто в тебя нельзя не влюбиться. Мне до этого даже не нравился никто, а тут — бац! Да ещё когда в душ с тобой пошли, я потом спать нормально не могла больше, после увиденного. Ты оказался не только умён недосягаемо для меня, но и настолько красив физически! Хотя, конечно, мне даже в голову не приходило, присниться не могло, что между нами может нечто произойти. Самый умный, самый красивый, самый потрясающий мужчина в мире. Самый лучший человек на свете. — Ты меня заставишь возгордиться сейчас, — усмехнулся он, сжав её ладонь. — Я знаю, что говорю, Дамир Азатович! — Саша приложила палец к его губам, а он моментально укусил её за палец. — В душ-то да, тогда хорошо сходили, — разулыбался Дамир, гладя плечо Саши. Если до этого я ещё мог строго сказать себе, что руками нельзя трогать, и что такой, как я, не должен испортить тебе жизнь, то потом уже всё, поздно было себя пытаться сдерживать. Это был лишь вопрос времени. — А когда увидел тебя без одежды, я чуть не сдох. Ты знаешь, что у тебя самая совершенная в мире грудь? — Тебе виднее, — прищурилась Саша. — Да-да, вот именно. Давайте без намёков тут, — он сжал её грудь, потом ослабил руку, но так и не убрал. — Я всё время мучительно думал, как совместить тебя с моими жутко важными планами. Никак не совмещалось. Знаешь, есть пословица: «Хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах». Я рассмешил. И бегал потом по кругу десять лет, как лошадь цирковая. А ты ведь меня предупреждала, — вздохнул он. — Всё, обсудили и забыли о плохом. Оставляем только хорошие воспоминания. Душ, например. Или то, как мы гуляли по вечерам. Или двухнедельный небывалый сексуальный марафон, — строго сказала Саша, взяла его за щеки и начала целовать. Дамир судорожно вздохнул и прижал её к себе, тиская спину и плечи. Саша невесомыми движениями касалась его головы, шеи, спины, потом переместила ладонь на другую сторону. — Ух ты! — выдохнул Дамир. — Не останавливайся! Мне очень нравится твоя новая привычка ко мне приставать. Заводит необыкновенно. — Даже и не собираюсь останавливаться. Вся жизнь впереди. Буду приставать и приставать. — Давай-давай, я весь в твоём распоряжении, только этого и жду, — он красноречиво подтолкнул Сашу вниз, обхватил её голову ладонями. — Саша моя, Сашенька… * * * Спустя 5 лет. Саша уже собиралась домой, когда получила в вайбере сообщение от Дамира: «Мы с мужиками ждём тебя в фастфудной напротив твоей студии». Саша взяла себе молочный коктейль и мороженое, уселась за стол и деловито поинтересовалась у своих мужчин, как прошёл их день. — Утром папа кормил нас кашей, как ты велела, — начал более словоохотливый Марат. — Потом мы играли в Лего, смотрели мультики, запускали вертолёт. Марат замялся. Посмотрев на улыбающегося Дамира, Саша спросила: — А потом? — Потом мы подрались, — вступил Илья. — Марат стукнул меня вертолётом из Лего, а я выбросил в коридор его машину. — А папа что делал? Запасся попкорном? — Папа принёс свой портфель, смотрел бумаги и говорил, зачем дочка Лилии надумала вдруг выходить замуж. — Ясно, — Саша красноречиво посмотрела на Дамира. Лилия взяла отпуск на три дня по случаю свадьбы дочери, и Дамиру пришлось водиться сегодня, пока Саша работала.