— Запас продуктов в холодильнике есть. Вот тут, — она распахнула тумбу под раковиной, — фильтр. Так что из второго крана, узкого, бежит очищенная вода для питья и чая. На чае не экономь, купи самый лучший. Дамир любит чёрный чай. Деньги на хозяйство оставлю; заведи тетрадь и подклеивай чеки. Саша кивнула. Они вернулись в комнату Дамира, попутно осмотрев новенькую душевую кабину. — Все гигиенические средства в комоде. Если что нужно, покупай, — продолжала Лола Юсуфовна, — Фаина Петровна придёт завтра, и будет приходить раз в неделю. Первое время будут приходить также травматологи, пока гипс не снимут… Лола Юсуфовна уехала после обеда. Саша разбирала свои вещи, когда услышала приказ: «Чай!» А ведь она ещё не была в магазине. У Саши была начатая пачка чёрного чая в пакетиках, хорошего, как ей казалось. Она включила чайник, а вскоре вошла в комнату Дамира Азатовича со специальным подносом. Он взял здоровой рукой чашку, попробовал, поставил обратно на поднос. А потом как крикнул на весь дом: — Абика! Гуля! Они обе пришли на его зов. Саша стояла, не зная, что и думать. Он указал рукой в её сторону и что-то сказал на их языке. Женщины закивали. Гуля улыбнулась Саше и поманила рукой на кухню: — Кызым! — она выжидательно смотрела на Сашу. Саша вспыхнула и пошла за ней. «Вот и началось. Точно он меня выгонит», — обречённо подумала она. Гуля достала из шкафа большую расписную коробку с чёрным чаем, заварочный чайник, ополоснула чайник кипятком… К стыду своему, Саша не умела заваривать чай. Они с бабушкой никогда его не пили. У них всегда были компот, квас или чайный гриб. Иногда заваривали траву — мяту, мелиссу. На работе Саша всегда пила чай в пакетах. «Что ж, век живи — век учись», — подумала она. Но раз Дамир Азатович велел научить её заваривать чай, значит, не выгоняет? После чая последовала команда «Читать!». Жизнь пошла своим чередом… На следующий день пришла Фаина Петровна, осмотрела Дамира. Он, как обычно, молчал: ни здравствуйте, ни до свидания. — Ну что же, ещё три дня бульон и безмолочные каши. Через три дня постепенно вводи новые продукты в рацион. Таблетки принимайте. Через неделю назначу уколы. … — А ягоды ему можно будет через три дня? — спросила Саша, когда провожала Фаину Петровну, — а то, боюсь, отойдет клубника, он не успеет поесть. Фаина Петровна удивленно посмотрела на Сашу. — Дай немного. Если нормально перенесёт, то потом ещё дай. Саша загнала собаку, большую дворнягу, Бимку, и Фаина Петровна вышла за ворота. Саша уже успела подружиться с Бимкой. У них с бабушкой тоже всегда были дворовые собаки; в своем доме без собаки никак. Саша ходила за продуктами по утрам, после завтрака. Иногда Дамир ещё спал в это время. Сетевой гипермаркет был прямо за углом, а чуть в стороне — рынок с сельхозпродукцией. Саша быстро нашла, у кого самые лучшие молоко, творог и сметана; у кого лучшее мясо, у кого ягоды, а у кого уже пошли первые огурцы. Уж в чём-чём, а в этом она понимала: когда бабушка была здорова, у них и корова была, и куры; и конечно же, был огород. Через три дня Саша поставила перед Дамиром Азатовичем тарелку с клубникой. Может, ей показалось, а может, в его глазах и вправду впервые мелькнула благодарность. На следующий день Саша купила мороженое, положила рядом с клубникой. Ребёнок есть ребёнок, рассудила она, пусть хоть трижды золотой. И она впервые удостоилась сухого «Спасибо». … — Что это? — спросил Дамир, когда Саша подавала обед. — Борщ, Дамир Азатович. Он осторожно попробовал. Начал есть более уверенно. Саша ушла в кухню, чтоб не стоять у него над душой. — Вкусно, Саша, спасибо! — донеслось из комнаты через некоторое время. Саша как раз тоже ела, и чуть ложку из рук не выронила: он впервые назвал её по имени. — Добавку, Дамир Азатович? — Саша появилась в дверях. — Да. Когда Фаина Петровна пришла через неделю их пребывания дома, она не узнала пациента: цвет лица здоровый, глаза блестят. Умытый и причесанный, ну это как обычно. Главное, что он поздоровался с ней впервые за всё время. «Что за девчонка? Чудо, а не девчонка. Могла просто номер отбывать, никто же не видит. А она в самом деле выхаживает!», — подумала доктор. — Золотые ручки у тебя, — обратилась она к Саше, проверив рефлексы у Дамира, — массаж продолжай обязательно. Трижды в день. Кстати, тебе бы выучиться на массажиста, это прямо твоё. Саша покраснела: смутилась оттого, что её хвалят при пациенте. — У тебя же медицинское образование? — Да, я медсестра. — Ну что ж, «Да здравствует разум, да сгинет маразм!»©. Уколы выкупишь и будешь ставить сама. В мышцу. Теперь покраснел Дамир, сжал зубы от досады. Ему только уколов в мышцу и не хватало, и так она видит его всякого… — И главное, через три дня придут травматологи: если всё нормально, снимут гипс. Начинаем вставать. Смотри на меня, — обратилась она к Дамиру, потом повернулась к Саше. — Иди сюда. Веди меня. Фаина Петровна обхватила Сашу за плечи, а Саша её за талию. — Вот так же Сашу взял, и вперёд. В туалет, в душ, к столу на обед. Не переутомляться! И наблюдать за состоянием. Если что, вызываем меня. …- Что это? — опять спросил Дамир, когда Саша принесла поднос. — Вчерашний борщ, — спокойно сказала Саша. Он недоверчиво улыбнулся, впервые. — Да-да, зря не верите, Дамир Азатович. Просто борщ и вчерашний борщ — это две большие разницы. Он настаивается и даёт другой вкус. Дамир съел «вчерашний борщ» с добавкой, и скомандовал: «Чай!» Когда Саша принесла, отпил и спросил: — Кто заваривал? — Я. — Хорошо, — кивнул он. — Наверно, пришло время выполнить обещание и рассказать мне всё, Саша? — неожиданно спросил Дамир, выпив чай. Зря она надеялась, что он забудет. Саша села на стул у кровати и сложила руки на коленях. Как интересно он говорит «Саша». Как-то мягко звучит «а». Получается нечто среднее между «а» и «я». Саща… Глава третья Дамир находился в состоянии полусидя — кровать была с функцией подъёма спинки. Так он проводил бо́льшую часть дня. Сейчас он смотрел прямо перед собой: приготовился слушать. Саша спокойно начала. — Год назад я окончила медицинское училище в Леньве, по специальности «Сестринское дело». Поскольку диплом был красный, мне предложили работу ассистента детского хирурга в местной стоматологии. Это место считалось очень престижным. Там я работала до января текущего года, пока однажды у нас на приёме у пациентки не начался анафилактический шок… — Подробнее, — последовала команда, хотя со стороны казалось, что Дамир задремал. Саша кивнула и продолжила: — Пациентом была девочка пяти лет. Отец привёл её на удаление; пока я готовилась сделать ей пробу на обезболивающее, врач поставила ей лидокаин…- Саша сглотнула. Ей было тяжело вспоминать. — Пятница была, рабочий день заканчивался, и врач спешила. К счастью, обошлось. Бригада успела провести реанимационные мероприятия, девочка лежала в больнице, но выздоровела без ущерба для здоровья. Однако случай громкий, и начался суд. Родители требовали от поликлиники возмещения морального ущерба и компенсацию затрат на лечение. Саша прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. — Вскоре суд нашёл виновного, точнее, назначил, и это оказалась я. Потому что именно в мои обязанности входило делать аллергологическую пробу и ставить обезболивающее. Врач, главврач, заместители, ещё какие-то «свидетели» — все указывали на меня. По статье «Халатность» замаячил срок. Девочка была на приёме с отцом, но у него как раз телефон зазвонил, и он выходил, когда всё случилось. Однако девочка уже не совсем маленькая; видимо, она говорила родителям, кто делал укол. Чтобы девочку не вызывали в суд, не травмировали, родители сами предложили мировое соглашение. — А ты? Как-то боролась? — вдруг нарушил молчание Дамир. — Мне дали адвоката. Ну и я сама твёрдо стояла на том, что лидокаин поставила врач. Дамир кивнул и скомандовал: — Дальше. — А дальше присудили выплаты. Их присудили поликлинике. Не знаю, что и как делала Нинель, главврач, но все выплаты возложили на меня: моральный ущерб, компенсацию расходов на лечение, штраф. Плюс дисквалификация на три года. Запрещено выполнять работу медсестры. Неожиданно Саша поднялась и ушла в «свою» комнату. Вернулась через минуту с бумагами. — Вот, — она протянулась бумаги Дамиру.