Еще и не простое, а явно связанное с валютными спекуляциями. В душе разгорелся какой-то охотничий азарт. Наверно такое испытывают все милиционеры, которые выходили на след преступников. Я погасил в душе эту волну и постоянно себе напоминал, что соскочу с дежурств дружинником при первой же возможности. А возможность сама по себе не придет. Такую нужно было создавать. Осин освободился почти к концу нашего дежурства. — Ну что, товарищи дружинники. Не удалось нам с вами сегодня поймать за хвост птицу-счастья? Бывает. Он пытался приободрить нас, и видя разочарованное лицо Михалыча, обратился к старику. — Королёк-то ваш, Михалыч, оказался нам не по зубам. Бывает такое, что поделать. — Да мне всё равно, — ответил старик шепелявым голосом с плохо скрываемой горечью. Осин похлопал его по плечу и обратился ко мне: — Ну, а ты Бодров, что думаешь? — Что я думаю? Думаю, что спасибо и на том, что извиняться не пришлось перед этим… — Ну, это тебе не пришлось, ему были принесены извинения за ошибки допущенные в ходе задержания от лица сотрудников, — чуть поразмыслив, но продолжил, — мне самому эта тема противна до чертиков. Михалыч криво усмехнулся. Осин продолжил. — Зато нашли и изъяли иностранную валюту в размере тысячи четырехсот долларов США, за что объявляю вам благодарность. Доказать мы ничего не докажем, хотя и отправили на экспертизу. Придет оттуда с нужными для них результатами. Но зато вы проделали кармане преступника большую брешь. — Думаешь он один? — спросил я сержанта, — одному такие дела сложно проворачивать. Ему же еще валюту продать нужно. — Что тут думать? Наше дело маленькое. Дело заберут следаки. — Да морякам слил бы, он, эти зелененькие. И всё, —продолжал рассуждать Михалыч. — Вот прям, вылитые Шерлок Холмс и Доктор Ватсон, честное слово, — подколол нас сержант и посмотрел н меня с хитрецой, — а твои предположения? Куда бы он валюту сдал. Я пожал плечами, показывая, что мне все равно. — Ладно детективы, я только одно скажу: это ваш Корольков, если и замешан, то он «бегунок». «Шестерка». Он больше туда не сунется. Крупная рыба выше больше ему доверять не станет. Засветили вы его. Будем считать, что это профилактика преступлений. — Этот «бегунок» меня из комсомола исключал. Обидно, что он должен служить примером для других. А он валютой спекулирует. Но мне по-барабану. Поймали-отпустили-снова поймали. Я не судья. — Понимаю, — уважительно сказал Осин, — просто знай — сколько веревочке не виться, а конец всегда найдется. Рано или поздно попадется твой Корольков. У нас таких дел вагон и маленькая тележка. Конец у всех один. — Ну да или попадется, или станет первым секретарем ЦК ВЛКСМ. — парировал я. — Ладно, товарищи дружинники, смена окончена. Отбой по домам. Встречаемся в понедельник на том же месте в шестнадцать ноль-ноль, — он пожал руку вставшему Михалычу и обратился ко мне: — Сам доберешься в понедельник? Пойдемте, я вас до остановки подкину. — Да. Буду у входа в парк в четыре часа дня. Мне в канарейке*(милицейский УАЗ) что-то не очень понравилось ездить. Я и сейчас пешком дойду д дома, пройтись хочется. Осин кивнул мне в знак согласия и распрощался с обоими. * * * Суббота была насыщена так, что у меня не оставалось практически ни одной свободной минуты. Мне нужно было успеть на репетицию, потом в ОСВОД, потом переодеться и уже следом отправляться на свой выпускной вечер в школе. Утром за завтраком дед с гордостью хлопнул тыльной стороной ладони по выпуску «Курортной газеты», показал заметку обо мне и зачитал вслух. — Вот, про моего внука, заметка. Садись и слушай. Дед указал мне на табурет стоящий у стола. — Название заметки: «На моем месте, любой поступил бы точно так же». Максим Бодров, во время, небывалого по своим разрушительным последствиям, наводнения, в понедельник, спас дошкольника Сашу Злотникова шести лет из салона тонущего автомобиля, рискую собственной жизнью. Свидетели происшествия сообщают что выпускник десятого «Б» класса, средней школы номер десять, проявил исключительное мужество и героизм. Сам Максим оказался скромным и симпатичным парнем, который не видит в своем поступке ничего особенного. Он считает, что любой на его месте поступил бы точно так же. Руководство и коллектив газеты выражают Максиму Бодрову искреннее уважение и признательность. Считаем, что у нас растет очень достойная смена. Всё то время, когда дед читал вслух я морщился на фразах про героизм и признательность. — А? Что скажешь? — сиял дед, глядя на меня, опустив очки на нос. — Скажу, что журналюги обещали дать мне почитать текст перед публикацией, а слова не сдержали.