5 Он посмотрел своим наглым черным взглядом. Оскалился. Как раньше. Когда был чужим. Точно так же. - Это хорошо. Это правильно, Элли. Люби его. Так же сильно, как я люблю тебя. Сможешь? – острое лезвие по самому сердцу. Кажется, сейчас кровь хлынет во все стороны. Не таких слов она ждала от него. Не таких! - О! Твое понимание любви слишком непостижимо для меня. Ты холодный. Как Ледовитый океан. Такой же непостижимый, но убийственно ледяной. С Андреем я сгораю. От тепла и ласки. – втянула его аромат носом. И промолчала о том, что Андрей лишь попытка любить. Имитация того, что так жаждет. - Ты хоть понимаешь, что я не могу без тебя. – нельзя говорить это вслух. Нельзя. Но внутри эта мысль как раненая птица разбивается в кровь и бьется. - Ты уже признавалась мне в любви. – поднял ее лицо так, чтобы глубже утонуть в глубине ее изумрудного взгляда. Слезы сделали ее глаза прозрачными и чистыми, с оттенком небесного рассвета. Элина даже испугалась своих собственных эмоций. Отвел пальцами влажные волосы, за ушко. - Я этого не помню. Не помню. – оттолкнула, отошла немного в сторону. – ты заставляешь меня задыхаться! - Ты не понимаешь, Элли? Твой выбор уже давно сделан! С тех самых пор, как ты села в мою машину, на университетской парковке. Ты уже тогда сделала выбор! Когда, примчалась на тот бой! И тогда уже сделала выбор! Когда меня сделала своим первым! Ты, Элли! Ты уже знала, что я тот, кто тебе нужен! И да, признавалась мне в любви. В ту самую ночь, когда сбежала во время боя! Элина развернулась и направилась в густые заросли леса. Но он ее поймал. Обнял сзади за талию. Притянул. Спиной ударилась в его стальную грудь. - А ты, Дим? Ты его сделал? Тогда, когда бил морду мужику в баре, за меня? Или когда трахал ту телку возле моего дома? А может, твой выбор сделан, когда ты Алину имел? Женился и ребенка ей подарил. Все вокруг без ума от Димы! Кто из них побудил тебя решить, что я твоя? А точно! На повестке дня – Дима Соболев влюбился! И оп-пачки! Фокус! Женился на другой! Какой чудесный выход из сложной ситуации. Фу-ух! Можно легко дышать. Теперь Димочка сам себе хозяин. И никто не посмеет претендовать на это сокровище. Ведь, его новоявленная женушка глаза выколет любой! Он по-прежнему может гулять, как кобелина бездомный! - Ты моя. Давно. И навсегда. Ты учишь меня, а я тебя! Ты тоже была не только со мной. Ты, Элли, изо всех сил пытаешься понять мою сущность. С Андрюхой ты так же была из-за меня. На зло! На то чтобы меня лишить опоры! Только мне плевать! Потому что так, как со мной тебе не будет ни с кем! Вижу это сейчас, в твоих глазах. Один взгляд! И все! Разбежавшись, прыгну со скалы?! Да! Блять! Прыгну! Если так будет лучше, прыгну! Без тебя не смогу. – ему, как и ей необходима тонкая нить. Та самая, что будет держать на поверхности. Над пропастью. Над собственной разрухой. Элина запнулась. Расширила глаза. - Ты все про меня знаешь. Мы слишком похожи. Я приближаюсь к твоей сущности. И очень скоро мы сравняем свои возможности. Это, как заразу подцепить. Словно ты болен. И теперь и я больна. Смертельно. - Не просто знаю! Чувствую! Да, болен! Если сердце хоть когда-нибудь теряет понимание, ищет ответы, именно боль, настоящая пронзительная боль выдает все ответы! Не я с самого начала, не я должен был быть твоим первым. Со мной только грубость и боль. С ним ты могла бы стать счастливой. - С легкостью обхватил свою девочку под бедра, она обвила его ногами. Прижал ее к стволу дерева. Защищая ее спину своей рукой. – расскажешь, как тебе с ним? - Только если ты поделишься своим…опытом с женой! - Бесконечно можешь вертеть нож в моем сердце. Убивай меня! Убивай! Все равно буду дышать, зная, что ты где-то есть. Все равно буду приходить к тебе. Глотнуть воздуха. Элина стянула с него мокрую футболку. Прошлась ладонью по черному рисунку на плече и груди. Как кошка лицом потерлась о влажную кожу. Заглянула в черную бездну его глаз. Похоть. Сумасшедшая и мощная волна желания молнией прошила их насквозь. Резко сорвала змейку на его джинсах. И даже услышала немой стон. Он целовал, кусал и срывал свою жажду! Они оба хотели этого безумия. Одним мощным толчком вошел в ее горячее лоно. Тяжело дыша, застонал. Губами впился в кожу на ее шее. Дождь уже плотной стеной скрыл их под кроной дерева. Они снова вместе. Они одни во всем мире. И плевать, что их могут увидеть. Они одни. Его член в ней. Элина заскулила от радостной эйфории опаляющей внутренности. Без него нет этой наполненности и цельности! Без него нет искр и радости. Без него она другая. Подалась на встречу. Яростные волны эйфории катились по венам. Так хорошо. Так твердо и горячо. Так заполнено и основательно. Все правильно. Грязно. Противозаконно. Но так блядски правильно! - Я сама по себе. Как и ты. Я ни с кем, Дим! Аааа! Не останавливайся. Мне нужна твоя грубость. Ты мне нужен! Он замер на миг в ней. Дышал так тяжело, словно разорвет сейчас легкие. Его продырявили, сожгли, утопили. Он умер и снова родился. Он дома. Он с ней. Он в ней. Сквозь дождь слезы прожгли глаза. Он любит так сильно. Что нет сил это терпеть. Он только с ней может дышать. - Ты моя! Ты только моя! Элли! Моя! Люби меня, Элли! Люби так, как только ты умеешь! - Хочу тебя! Всегда хочу! Она сама подмахивала бедрами, заставляя его двигаться быстрее. И дождь подвывал их движениям. И когда пружина внутри закрутилась и разлетелась ярким оргазмом, Элина вцепилась зубами в шею Димы. Он закричал, одновременно кончая в нее сильно и яростно. Элина медленно опустила ноги на землю. Пошатываясь, понимала, что не сможет нормально стоять. Висела на парне, и не хотела отрываться. - И что дальше? Снова сбежишь, Дим? - Я никогда не сбегал от тебя. Глупенькая моя девочка. Я всегда лишь к тебе шел. Просто ты у меня нетерпеливая. - Смотри, какой я стала, - дрожащими пальцами попыталась пригладить волосы. Улыбка скользнула по губам, - нравлюсь? Вот такой грязной? Подлой! Больше не тороплюсь привести себя в порядок. Я же предательница! Озабоченная шлюха. Такая я лучше, чем раньше?! Я издеваюсь над твоим братом. Ненавижу твоего отца за то, что соблазнил мою сестру. И тебя ненавижу. За то, что жить без тебя не могу. И не буду. - Темная сторона есть в каждом. Не каждый способен ее признать. Она все же оттолкнула его. Склонилась и подняла его мокрую футболку. Дождь затих. Теперь лишь легкий ветерок срывал мокрые капли с крон деревьев. Стало вдруг так холодно. И горячо. Словно она стала далекой и потерянной звездой. Понимала, что светить осталось совсем чуть-чуть. Взяла края ткани и разорвала их. Бросила в сторону. Улыбаясь, как довольная и сытая тигрица. - Ты изменил меня так сильно. Я не хочу быть такой. Я говорила какие-то глупости. Уж очень хотела потрахаться. Он отошел. Поднял руки. Горько усмехнулся. Как бы она не старалась, не станет такой как он или те, кого он обычно имел. Она другая. И ей самой нестерпимо больно от собственных слов. - Не только тебя, милая. Я не только делаю людей плохими, и им делаю плохо. Жизнь рядом со мной может быть только адом. - Это проще всего! Вот так сдаться! Ты трус, Соболев! Просто самый обыкновенный трус! Готов сдохнуть! Жениться на той, кого презираешь! Готов пойти в тюрьму! Но вот любить! И добиваться права любить! Тут сразу тысячи оговорок! Молодец! Герой. Трахаешься ты отменно. Нравится твой член. Захочу острых ощущений, знаю, к кому обратиться. Если ты будешь на свободе. Или я буду еще здесь. Дима насторожился. И дернул девушку на себя. Так, что ее зубы звякнули. - Смотри в глаза! Признаваясь в любви, ты с жизнью прощаешься?! Что это значит! Она лишь улыбалась и молчала. И от этого становилось еще страшнее. - Задумала что-то. Да? С Тобольским встречалась не просто так. Я разгадаю эту загадку. - Попробуй. Мне все равно. - Он не тот, с кем можно играть. - Ты спрятать меня пытался, отправляя в койку к брату. Откупал. Ты сделал так много. Моя очередь. - Я тебя Саульской сдам! Если надо, за решетку спрячу. А ей нравилось, что он занервничал. Нравилось видеть затаившийся страх в черных глазах. - Отпусти. Я к родителям, в гости приехала. С тобой я закончила. Ах, да. Я в твоей квартире теперь живу. Заходи, если что. Но только после развода. С тобой, женатым, спать больше не стану. Хоть убей! Замок поменяла. А видел бы. Какие там теперь цвета по всюду! Ууумм! Дима притянул ее голову и поцеловал в макушку. - Я верю в тебя, Элли! И еще, не забывай, я не Андрей. Приблизишься к Тобольскому, убью его. - Значит, к Андрею можно? Его убивать не будешь. - Я все сказал. 6 Элина вошла в дом, громко постукивая зубами. Софи встала с подносом в руках. И открыла рот, увидев промокшую насквозь сестру. - Летние дожди уже отшумели давно! Ты на метлу похожа, на которую опрокинули черную краску. - В курсе я. Как в старые добрые времена. - В старые добрые ты по стене снаружи карабкалась - Видимо, все реально изменилось! - проскользнула к лестнице, в свою комнату. На миг замерла, любуясь картиной на потолке. Улыбнулась. Вспомнив, как Дима украсил свою машину таким же пейзажем. Дима. Черт его дери. Потолок словно уходящий в неизвестность купол. Купол разрисованный горным пейзажем. Та самая непреодолимая гора, Канченджанга. По мотивам холста Н.К. Рериха. «На горах, на вершинах, где зачинаются реки, где вечные льды сохранили чистоту вихрей, где пыль метеоров приносит от дальних миров доспех очистительный — там возносящие сияния!.. Там слышна симфония сфер, которая будет возвышать дух человеческий к новым творениям. Она соединяет сердца людские и направляет их к прекрасному действию». Н.К. Рерих. "Сердце Азии". Прошлое. Теперь это уже прошлое. Пережила. Переросла. Смирилась. Ужин дома не особо складывался. Элина по большей части отмалчивалась. Просто наблюдала за родными и понимала, как сильно скучает. И как жестоко отдалилась уже. Заговорив с отцом о благотворительном вечере, пожалела. - Дочь! Наш ресторан в последнее время востребован и все расписано на три месяца вперед. - Я поняла. – такого она совсем не ожидала. Улыбнулась. Скулы уже болели фальшиво улыбаться. Это не она. Элина Аркадьевна Филатова всегда открыта и честна! – Но все же стоит обсудить мое предложение. В твоем кабинете, пап. - Вижу, что вопрос важен для тебя. Я могу поговорить с… - Не нужно. Сама решу проблему. И даже знаю с кем. – она попыталась встать из за стола. Продолжать говорить под пристальным взглядом отца не получалось. Нет больше доброго понимания и стремления сблизиться. Они все, сидящие за столом, отдельные элементы. С одной фамилией. И от этого кровоточит душа. Неужели она сделала это? Рената резко встала. Так что стул с грохотом упал спинкой на пол. - Хватит! Это же мы! Филатовы! Мы семья! Во что превратили обычный ужин! Где же мы ошиблись, что пришли к такому! Словно чужие. Элина, Софи! Мы вас обидели?! Что происходит?! Что вы творите со своими жизнями! - Мам, не надо волноваться. Просто вам с папой пора научится видеть в нас не только своих дочерей. Мы не твои розочки. Не часть интерьера, который можно украсить и спрятать под стекло.