- Ты так думаешь? Ты же сама недавно облавы устроила на частные клиники города. Те самые, куда подельники этого гада распространили незаконно привезенные лекарства. - Вот именно! Дима! Клиники! И заткнулась ниточка так и не дойдя до верхушки! - Рано. Не хочу, чтоб тебя свои же пристрелили. У Тобольского с руки почти все городские власти кушают. Поэтому нельзя действовать неосторожно. По камешку развалю его невидимую империю. – потом посмотрел на Элину в своих руках, - и уж точно не стану жертвы приносить! – повел девушку прочь. - Своей жене мозг промывай! И указывай дорогу! Дим, ты точно что-то попутал! Отпусти! Мы не закончили! - Как вы мне все осточертели! Ни каких дел не сделаешь! – кричала Саульская. – рисовался бы поменьше, засранец! Дима вытолкал Элину из здания министерства, развернул лицом к автостоянке. - А теперь домой дуй! И чтоб без шуток! - Еще пинка мне для скорости выпиши! Точно тогда придушу тебя! Ловко ухватил девушку за голову. Погладил пальцами затылок. И притянул так чтобы их губы почти соприкоснулись. Вдох выдох. Глаза в глаза. - Вернись в поселок. Помоги своим родителям, времена сейчас не лучшие, Элли. - Нет. Парень отстранился, так и не закончив начатое. Жажда поцеловать выжигала внутренности. Но ее решительность влезть как можно глубже в самое пекло еще больше выбивало из сил. В зеленых глазах море отчаяния и уверенности в собственной правоте. Он легко запрыгнул в старенький джип. Хотел уже хотел выжать педаль газа, как дверь со стороны пассажира щелкнула. В салон тут же ворвался осенний ветерок с примесью цветочного аромата ее волос. Сжав челюсти, прошипел: - На хрен отсюда пошла. Я вообще-то в розыске! – как объяснить, что он как главная цель для всех ракет города. Рядом с ним опасно. - Сам иди. А я с тобой! Поговорить надо! - Блять, белка на мою голову! Ты вообще способна делать то, что тебе говорят. - Ну, скажем, я еще не все свои способности знаю. Но… Думаю, вряд ли. – пристегнула ремень безопасности. И вцепилась в кресло. – Не уйду! – признавать ему свои слабости и страх от появившихся обязанностей, она не собиралась. И как герои справляются с такой ношей – мир спасать! Рядом с ним она чувствовала себя прежней Элиной. Без уродства и изъянов. Он пришел за ней! Пришел, зная, что может сам попасть за решетку! Они как два одинаковых полюса. Отрицательные. Прыгают друг от друга. А все равно пытаются сблизиться. - Я еду туда, где тебе не место! Катись, Элли! – он уже орал, как реальный псих. Только этот крик теперь лишь напоминал о боли. Не внушая страх. Девушка вжалась в сиденье. Пожала плечиками. - Да не проблема, Дим. Я найду способ вписаться. Все равно с тобой поеду. – он осмотрел парковку. Автомобиль с визгливыми буксами рванул с места. И да, скорость обещала перевалить за любые возможные пределы. Элина зажмурилась. Когда сама вот так же управляешь автомобилем, скорость воспринимается иначе. Ее слияние с креслом и почти детская паника от скорости, заставила Диму расслабиться. И даже улыбнуться. Он слегка щелкнул ее по курносому носику. Окрыляет. Ее присутствие. Ее запах. Вчерашний бурный секс под дождем все еще будоражил кровь. И так хотелось притормозить на обочине, и посадить ее на себя. Да так, чтоб снова скулила и охала ему в ухо. Сказала, что не будет этого пока женат. Самому противно. А отказаться сил не хватит. - Открывай свои изумруды! Я ж не настолько псих, чтоб в стену ехать! Тем более с тобой! Элли. - О, Дима! Ты псих! Еще какой! Нас двоих уже дааавно психушка нервно ожидает. Там санитары ручонки трут и рубашки смирительные штопают! – она уставилась на тот самый укус на шее. Да. Кровоподтек. Нормально она так заклеймила его. Потом подняла взгляд на его лицо. - Для нас? – глянул на нее. Элина засмотрелась на профиль мужчины. Нос с горбинкой. И горбинка точно не от природы. Бои без правил оставляют след на всех сферах жизни. Смуглая кожа. Пушистые длинные ресницы. Его глаза настолько выразительные, словно арабской сурьмой подведены. И черные. Ему нравится повторять это «для нас». И Элина отзеркалила его улыбочку. - Да. Дима. Для нас. – ей безумно нравилось катать его имя на языке. И трогать уши, острые, как у леприкона. И нравилось, что сердце сладко ноет от того, что просто рядом с ним. И в машину прыгнула, потому что без него не могла. И если на скорости в карьер, то вместе! И в психушку за ним пойдет, если надо. И плевать, куда он мчит сейчас в полумраке заката. И даже этот след ее укуса на его шее, тоже нравился. - Уверена, что все равно, куда еду? - Уверена. Уверена в том, что ты меня еще удивишь. – а про себя подумала, все равно куда. Лишь бы с ним! 10 Кладбище. Он поставил автомобиль на парковку перед высоченной стеной, из красного кирпича. А там, целый город из мраморных памятников. Могилы. Ровные дорожки, ярко-зеленый ухоженный газон. Он шел медленно. Не оборачиваясь. Элина не сомневаясь, шла следом. В какой-то момент догнала. Вложила свои пальчики в его ладонь. Дима даже обернулся, словно забыл о ее присутствии. Или просто убедился, что это она. - Сегодня годовщина, - голос такой рокочущий, как далекий гром. Тихий. Она не спрашивала. Ничего. Просто ждала. Словно понимала, время пришло. Он расскажет. На небольшом памятнике фотография его матери. Она. Дима присел на мраморный выступ. Красиво. Все чисто. Здесь вообще кладбище, которое выглядит как идеальная картинка. И тихо. Кажется, даже птицы не летают. Лишь солнце грустно прощается, уходя за горизонт. - Твоя мама. Ты говорил, что вы жили где горы, и море. - Отец устроил так, что похоронили ее здесь. Мне было 10. Что я тогда мог. Элина хотела сесть рядом, но Дима потянул на себя. Усадил на колени. Склонил голову ей в волосы. Опустил длинные ресницы. Ноздрями втянул ее аромат. Ее личный запах. От которого словно дурман заполнял и остужал голову. Как же уютно быть в его руках. Сердце волнуется, а душа тихо стонет. - Ты же понимаешь, что не один. – она единственная могла быть так близко к нему. Здесь, на этом самом месте никогда, за двадцать лет он не был еще не один! Алексей приезжал сам. Всегда порознь. Отец, который когда-то бросил Таню и их общего сына. - Наверно, не один. Дышу тобой. И да, верю в это. - Твой отец. Дима. Он сделал так, чтобы ты мог бывать на могиле матери. Он привез тебя в свою семью. Он любит тебя, хоть вы и не особо ладите. Вы слишком похожи. Слишком упрямые и непреклонные! - Анализируешь? – поднял лицо. Прошел ладонью по шее. Пальцем по пухлым губам. - Вы оба не умеете выражать! Ненавидишь его из-за матери? – Элина потянулась и начала языком зализывать тот самый свой укус на его шее. Дима лишь сжал ее сильнее в своих руках. Она жалеет, что сделала больно? Целует. И дрожь прокатилась по его спине, ударяя туда, куда совсем не к месту. - Нет. Уже нет. Она тогда даже как-то счастливее стала. Или просто не помню. Давно было все. Сам факт его блядства. Элли! – остановить пытается, и тут же притягивает к себе. - Блядство отца ты теперь копируешь? Дим, мы на могиле твоей мамы. Ты же не станешь здесь совершать непотребства! Он запутал кулак в ее волосах и повернул лицо к своему. Приподнял бровь, улыбаясь. А сердце Элины чуть не остановилось. Какой контраст! Его улыбка. Она пьянит и дурманит. Он точно Демон! Самый демонический и волнующий. - То, что мы творили вчера под дождем ты так называешь? Непотребство? Элли! Никогда не думал, что ты ханжа. – девушка попыталась встать, но ей не позволили. - Ты не его, а себя простить не можешь. - Эль, я тебя сейчас отшлепаю. Прямо тут. Как раз, солнышко скрылось. Не желает видеть твой позор. Психологиня, блять. - Я педагог. А психология основная часть моей профессии. - Себя хорошенько пропесочь! По всем фронтам! Озабоченная одиночка! Неспособная хоть одно дело довести до конца! И насколько я знаю, ты взяла академ в универе. - Взяла. Кажется, академ у меня и в жизни. Мне не нужно понимать себя. Я знаю. Я ищу. Понимаешь? Спасение. Потому что получить то, чего хочу, никогда не смогу. Никогда. А в последнее время, ты подкинул мне такие задачки, что я уже скоро завою! Иногда понимаю ,что пережила прошлое и готова к настоящему. Новый поворот и я в тупике. Дима встал, все так же обнимая, Элину. - Что это? Что ты не сможешь получить никогда? – смотрел в зеленые глаза, которые тут же потемнели. Почему-то ей вспомнилось то время, в больнице. Запах больницы резанул обоняние. Словно наяву. - Семья. Как мои родители. Дом, муж, дети. Любовь. Понимание. Это было моей установкой. Приоритетом среди множества других целей. Дим, ты скорее всего в курсе, я пустая оболочка. Не могу иметь детей. Не могу лазить по горам. Достигнуть вершины. Победить. Оторваться от земного притяжения. Меня лишили этого. Собственные ошибки лишили самого важного. И будущее кажется пустым болотом! Я падала, но забывая о боли, стремилась идти дальше. Теперь не знаю, в правильном ли направлении двигаюсь. - Из-за вот этого ты хотела всю жизнь быть одна? Андрей, как пес послушный возле твоих ног кружится. Ты столько лет тянула его за собой, одновременно отталкивая. Наблюдал, и понять не мог, чего же принцесса добивается. Хотела влюбить в себя посильнее? Не угадал. Поставила цель разогнать вокруг всех, кто посмел бы претендовать на право быть с тобой! Элли! Ты серьезно?! - Да. - А со мной? Никогда, ни каких приемчиков. - Говорил, что не хочешь близких отношений. Мы же соседи. Приходилось иногда подслушивать. – улыбнулась, не то чтобы приходилось. Специально разведывала тайны двух братьев, - Вы разные с Андреем. И сравнивать вас нельзя. Две отдельные вселенные. Ты сразу сказал, насколько уважаешь свою свободу. Я была уверена, что не смогу стать той, с кем ты захочешь больше, чем секс. А потом, просто полностью отпустила тормоза. Перестала пытаться доказать себе, что я хорошая. Хочу быть как все. - Элли! Принцесса моя! Ты прогадала! Как все тебе не стать. Никогда. Даже во всем черном выглядишь, как солнце. Мое личное солнце. Моя душа. Я тебя люблю. И очень давно. До того, как ты связалась с Андрюхой. В смысле вашей дружбы. Считай, сегодня привел тебя знакомится. Пусть мама видит, как хорошо мне с тобой. Она порадуется. А по поводу секса! Всегда хотел тебя. Всю. Целовать твои пальчики и гладить стройные ножки. Терзать пухлые губы. Так чтобы щеки покрывались румянцем, чтобы кричала в моих руках. Люблю твою неудержимую силу. люблю твой взгляд, который читается, как книга. Люблю твое дыхание, и стук сердца. - Ты изменился. И несешь чушь. Не люби меня. Во мне нечего любить. - Ты сама по себе целая вселенная! – он ее поцеловал. В своей манере. Грубовато и нежно одновременно. Языком врываясь в рот. А руками лаская поясницу, спускаясь ниже. Остановился. Дыхание тяжелое. Сбивается настрой. Возбуждение волной накрывает тело. И молнии страстного безумия пронзают их насквозь. – Я, Элли, убил свою мать. Думаешь, это вообще можно простить? - Она погибла во время спуска со скалы! Тебе было 10! Ты что, все эти годы винишь себя за то, чего не делал? - А ты все эти годы не даешь себе право быть счастливой из-за несчастного случая?! Она направилась по дорожке в сторону выхода. Но Дима догнал ее и развернул к себе. - Это же правда, Элли. - Что было на самом деле с твоей мамой? Дима опустил голову. Запустил руки в карманы джинсов.