— А точнее? — Все узнаешь при встрече. — Где и когда? — цепко спросил Баринов. Положив трубку, он довольно ухмыльнулся. Если Ястребов нашел что-то стоящее, то грех будет не помочь. Но так, чтобы о его участии никто не узнал… Глава 41 Следующие несколько дней после переезда прошло в постоянной суете. Макс не подвел — вещи и правда доставили быстро. Никита был рад вернуться. Несмотря на хороший сад в столице, он явно больше любил родной город. Поначалу Маша испытывала некоторую неловкость перед мужчиной — ей все же было стыдно за свой побег. А еще за то, что брат с сестрой перестали общаться. Но каждая попытка поговорить об этом с Максом заканчивалась либо его молчаливым уходом, либо ловким соблазнением. И если против второго она не была, то вот первое совсем не радовало. Между тем близился Новый год. — Мам, а у нас будет елка? — задал резонный вопрос малыш за завтраком. Та посмотрела вопросительно на Ветрова. Они до сих пор жили в его доме, и он даже слушать не хотел о переезде в старую квартиру. Просто поставил перед фактом, что теперь они вместе. Больше того — добился согласия Никиты, таким образом, отрезав любые пути к отступлению. И это до странного нравилось Маше. — Конечно, боец, — ответил брюнет, допивая кофе. — Может, съездите посмотреть, что понравится, а завтра купим вместе? — А почему не сегодня? — с детской непосредственностью спросил мальчик. — У меня сегодня важное совещание, — с сожалением ответил мужчина. — Но завтра — свободен весь день. — Ура! — заявил Никита и принялся за еду. Маша поймала взгляд Макса и, покраснев, отвела глаза. Она до сих пор смущалась от того, как он смотрел на нее. Хотя теперь они ночевали вместе, и проводили ночи далеко не целомудренно, она все еще не могла привыкнуть к тому желанию, что отчетливо видно было во взгляде. — Николай отвезет куда скажете, — сказал он, поднимаясь. Женщина пошла провожать хозяина дома. Уже у двери он резко дернул ее к себе и утянул за выступ стены, прижимая к себе. — Ты сводишь меня с ума, — хрипло произнес он, проводя носом от виска к губам Марии. — Да? — рассеянно ответила та. От каждой ласки Макса она таяла. Ее тело настолько истосковалось по близости, что она постоянно испытывала потребность в нем. И очень этого стеснялась, боясь показаться ненасытной нимфоманкой. — Маша… — выдохнул он и вовлек в очередной страстный поцелуй. А она, словно кошка, выгнулась ему навстречу, пытаясь стать еще ближе. — Ты опоздаешь, — тихо прошептала она, прекращая поцелуй. — Плевать! Его пальцы пробрались под домашнее платье, неумолимо приближаясь к полоске белья. — Никита может выйти, — шикнула женщина. — Мы по-быстрому, — ухмыльнулся он, прикусывая кожу на шее. — Давай, малыш. Его пальцы пробрались под белье. От этой незатейливой ласки Маша закусила губу, чтобы не застонать в голос. — Ты такая мокрая, — прошептал он. — И все для меня. — Да… — протянула она. — А еще нетерпеливая… — Пожалуйста… — Пожалуйста что? — Ты знаешь, что, — заупрямилась Маша. Ветров ухмыльнулся и снова поцеловал, продолжая ласкать ее между ног. Сколько оргазмов он подарил ей за эти несколько дней? Не счесть. Ему постоянно было мало ее, мало ее криков, ее удовольствия. Ему хотелось доказать ей раз и навсегда, что с ним она никогда не будет обделенной вниманием и лаской. И он старался, как мог. Порой даже отказывая себе самому. Но Маша была удивительной — она не только принимала, но и щедро отдавала, стараясь для него. Лишь когда волны удовольствия затихли отпустил, чтобы поцеловать. — У тебя тоже тут проблема, — улыбаясь, выдала женщина. — Оставим до вечера, — подмигнул ей Макс. — Никита может зайти. Он еще раз поцеловал ее. — Я позвоню. Она кивнула и выпустила из объятий. Он ушел, а Маша еще какое-то время стояла в коридоре, приходя в себя. Могла ли она подумать, что все обернется вот так? Сейчас будто и не было тех двух лет, прожитых, словно замершим изваянием. — Мам! Когда мы поедем в магазин? — Когда захочешь, — улыбнулась та. — Хочу сейчас. — Тогда одевайся. Через час они были в самом большом торговом центре. Конечно, после столицы тот казался не таким уж огромным, как раньше. Но это не отменяло того удовольствия, что они получали, бродя по магазинам. Они уже прошли весь этаж, когда раздался знакомый голос. — Маша! Никита! Женщина медленно обернулась и замерла, боясь пошевелиться. В десяти метрах от них стоял Ваня. Он смотрел так обрадованно, что это заставляло растеряться. Сын вцепился в ее руку и тоже не двигался. Мужчина сам подошел к ним. — Сын, привет! — бодро произнес он, глядя сверху вниз на ребенка. — Здравствуй, — ответил тот. Но от матери не сделал и шагу. — Зачем ты здесь? — севшим голосом спросила Мария. — Приехал, чтобы провести с вами время. Новый год все-таки. А мы давно не отмечали его вместе. — Вот именно, — нахмурилась она. — Давно. Почему такие перемены? — Ты же знаешь, у меня были сложности с бизнесом. Я не мог вырваться. Суркова взглянула на сына, тот даже не смотрел на отца. — Никита, ты что не рад? — спросил Иван, опускаясь перед тем на корточки. — Ты ушел от нас. Вот такая простая правда устами ребенка. Маша не хотела давить на Никиту, понимая, что разногласия с бывшим мужем не должны отражаться на нем. Но все же была благодарна за сдержанную реакцию. Если бы тот бросился отцу навстречу, она не знала бы как поступить. — Что ты ему наговорила? — зло спросил блондин, поднимаясь на ноги. — Ничего. Только то, что ты уехал по работе в другой город. — Никита, ты слышишь? Я уезжал по работе. — Мама говорит семья важнее всего, — упрямо заявил тот. Сурков явно был не в восторге от оказанного приема. — Где вы сейчас живете? Я приходил по старому адресу, но соседка сказала, вы съехали. — Мы переехали, Вань. И у нас другая жизнь, — твердо произнесла женщина.