В глазах декана загорелся хищный огонь: он наметил свою цель. — Я хочу, чтобы вы добыли мне как можно больше таких фотографий. Я хочу получить прямые доказательства, что между ними есть интимная связь, а не простое держание за ручки, вы меня поняли? — Боюсь, сэр, это уже вмешательство в частную жизнь. Я не имею права устанавливать скрытые камеры без ордера от судьи или письменного разрешения моих клиентов, когда речь заходит об их доме. — Найдите способ сделать это без вмешательства скрытых камер и проникновения в квартиру. Вы — лучший частный детектив, которого я знаю, придумайте что-нибудь. Блондинка нахмурилась, обдумывая что-то. — Это будет стоить вам дополнительных денег. — Я когда-нибудь оставался перед вами в долгу? — С этими словами он вытащил из кармана плаща толстый конверт и протянул его ей. Блондинка открыла его и стала считать деньги. Покончив с этим, она поднялась с места и произнесла: — Договорились. И пошла прочь. Фокс держал в руке фотографию, где была запечатлена Андреа и благоговейно погладил её профиль. — Ты. — Вожделённо прошептал он, — Ты — мой ключ в Капитолий. *** 7 октября, 8:00 p.m, ресторан Palace Royal, Филадельфия, Пенсильвания. Эрик сидел напротив Артура и не спеша потягивал мартини. Они оба ждали Лилиан, которая назначила им встречу чтобы обсудить вопросы перед завтрашним заседанием и заодно повидаться. Та часть ресторана, где они находились, была отгорожена от других столиков. Разумеется, Лилиан — уроженке Филадельфии, сенатору США, а теперь еще и кандидату в президенты хотелось отгородиться от лишнего внимания. Эрик даже слегка удивился, что она не закрыла весь ресторан. Мужчины старательно игнорировали друг друга, у Гейла это получалось намного лучше, чем у его дяди, он переписывался с Энди и не обращал на него никакого внимания. Вдруг они оба услышали оживленный шум в основной части ресторана — прибыла сенатор. Многие люди, поддерживающие её идеи, повскакивали с мест, чтобы поприветствовать её. Около Лилиан было штук семь охранников, которые подозрительно косились на посетителей и были готовы в любую секунду кинуться на каждого, кто сделает лишнее движение. Приветствия и торжественные речи заняли еще минут двадцать, пока менеджер ресторана не потребовал от других посетителей оставить сенатора в покое и провел Лилиан к огороженной зоне. Охранники рассредоточились: двое остались стоять за перегородкой, один двинулся к главному входу, остальные скрылись кто где: на кухне, возле чёрного входа и возле уборных. Мужчины встали для приветствия, в первую очередь Лилиан обняла и поцеловала своего сына со словами: — Я иногда забываю какой ты высокий. Затем она подошла к брату и протянула ему руки. Артур взял её ладони в свои и поочередно поцеловал их. — Лили, прекрасно выглядишь, как и всегда, — галантно проговорил дядя. Он помог ей избавиться от верхней одежды, в то время как Эрик отодвинул для неё стул. — Благодарю, — произнесла сенатор и опустилась на стул, только тогда мужчины вернулись на свои места. Через секунду к ним подошел менеджер и предложил меню. Лилиан попросила принести ей джин, отсылая его подальше. — Наконец-то вечер в кругу семьи. Мне так этого не хватало, — устало произнесла женщина. Она обратилась к Артуру: — Как твои дела, мой дорогой брат? Мы не виделись с тобой больше года. Где ты сейчас работаешь? — Учителем истории в частной школе в Тайроне, — спокойно ответил мужчина. Лицо Гейла украсила ехидная усмешка: как низко пали великие. Профессор Артур Гордон: бывший глава кафедры гуманитарных наук Массачусетского Технологического Университета — теперь простой школьный учитель. И поделом ему. Лилиан удивлённо вскинула брови, для неё это тоже было сюрпризом, но ничего не сказала на этот счет. Менеджер вернулся с напитком для неё и спросил всех присутствующих, готовы ли они сделать заказ, записав всё, что ему сказали, он быстро удалился. — Итак, мои дорогие, — произнесла сенатор, выпив глоток джина, — завтра у нас важное собрание, на котором будет решаться судьба нашей фирмы. Я хотела прежде всего обсудить этот вопрос в тесном семейном кругу. — Она сделала паузу и поочередно окинула взглядом сына и брата, — Я бы не хотела отдавать бразды управления человеку не из нашей семьи. Я всё надеялась, Гейл, — она посмотрела прямо на него, — что ты в итоге займешь моё место, но учитывая твою нынешнюю должность, я не смею более тебя просить об этом. Тот посмотрел на дядю: лицо старого профессора ничего не выражало. Лилиан перевела взгляд на своего брата и обратилась к нему: — Что на счёт тебя, Арт? — Лили, я всего лишь историк, — проговорил мужчина и мягко улыбнулся, — я ничего не смыслю в бизнесе, как бы мне не хотелось тебе помочь. В совете директоров много талантливых бизнесменов, которые обогатят компанию, я всё только испорчу. Каждый из нас выбрал свой путь, который не связан с делом нашего отца, пусть он простит нас за это. — Аминь, — проговорила Лилиан и набожно перекрестилась. Повисла неловкая пауза. Лицо сенатора было напряженным, было видно, что ей неприятно терпеть поражение, она до последнего надеялась, что кто-то из них согласиться продолжить дело её отца и деда. — Решено, — тихо проговорила она, — завтра на заседании будет выбран новый председатель совета директоров, но с одним условием, что контролирующий пакет акций останется в наших руках. Я не могу позволить, чтобы новый председатель первым делом распорядился продать акции на сторону. Опять повисла пауза. Лилиан подняла свой бокал и произнесла тост: — За новшества! Мужчины поочередно чокнулись с ней, но не друг с другом, и каждый приложился к своей выпивке. 35 10 октября, 11:00 a.m, MIT, Кембридж. Эрик всё думал о матери: да, ей было нелегко принять тот факт, что далеко не всё в этом мире зависит от неё. На заседании было единогласно принято, что новым председателем совета директоров будет Эндрю Джонсон, который заступит в новую должность первого января две тысячи девятнадцатого года. Но в случае неудачи на выборах, Лилиан бы вернулась на свою должность. Пока что, до конца этого года, она так и оставалась председателем. Последние дни он всё думал о предложении Фокса. За последнюю неделю он пришел к выводу, что максимум, что может сделать декан в случае его отказа, это заставить его покинуть свое место. Перед ним была дилемма: позволить Фоксу познакомиться с матерью и дать ему возможность попасть в Сенат США. Или потерять работу, учитывая тот факт, что он уже заключил договор о купле-продаже квартиры в Бостоне. Из двух зол надо выбирать меньшее, поэтому он решил отказать мужчине. Все-таки у него есть связи с крупными фирмами Бостона, Нью-Йорка и Филадельфии с которыми он сотрудничает в качестве независимого консультанта по деловой этике. И в Бостоне достаточно учебных заведений, где он сможет преподавать. Самое главное было то, что если он покинет MIT, ему и Энди больше не придется скрывать свои отношения. К нему обратилась Хизз по внутренней связи: — Профессор Фрилинг, на связи декан Фокс. — Соединяйте. — Эрик, — послышался голос с другого конца, — как ваша поездка? — Спасибо, декан, хорошо, — холодно ответил ему мужчина. — Вы уже приняли решение по поводу моего предложения? — Задушевно произнес Фокс. — Да. — Отлично. Обсудим это в моём кабинете. Когда вам удобно подойти? — По голосу было слышно, что декан улыбается. — Сейчас у меня окно до полудня. Затем несколько лекций до самого вечера. — Отлично. Сейчас я тоже свободен, зайдите ко мне в кабинет. «Что ж», — решил Гейл, — «чем скорее я от тебя отвяжусь, тем лучше» — Хорошо, — проговорил он и положил трубку. *** Фокс услышал как Картер-Фрилинг отключился и медленно положил телефонную трубку. Лицо мужчины озаряла самодовольная улыбка: он был у него в кармане. Через четверть часа тот предстал перед деканом собственной персоной. На очередной отказ что-то выпить Мартин преступил к делу: — Итак, профессор, что же вы решили? Готовы занять мое деканское кресло? Лицо Гейла ничего не выражало, он смотрел Фоксу прямо в глаза: — Боюсь, декан, я должен дать вам отрицательный ответ. Я не заинтересован в вашем политическом продвижении и в вашей должности. — Ммм, — довольно промычал Фокс, — могу я узнать почему? Ему нравилось видеть, что Картер ни о чем не подозревает, словно муха, которая села прямо в пасть Дионее прежде чем та захлопнет её.