Я была дико зла на них обоих. Они принимали меня за вещь, которую можно делить, не спрашивая моего собственного мнения. Мне изначально не нравилась эта идея с замужеством, но я поддалась ему. Дура. А Дима – просто сумасшедший преследователь, который считал, что может мною руководить. К черту их всех. Я металась по кровати в поисках сна, но он всё не приходил. Слишком много мыслей кружило в моей голове. Мне хотелось отвлечься, и единственное, что мне пришло на ум – взять ключи от бабушкиной квартиры и проверить, как там идут ремонтные работы. Переодевшись в домашние шорты и топ, я ушла, тихо закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить отца. Бабушка жила буквально в соседнем подъезде, поэтому мне не пришлось далеко идти. Поднявшись на нужный этаж, я остановилась перед дверью. Воспоминания о бабушке были самыми тёплыми. Она растила меня как собственную дочь, которой у неё никогда не было. Папа часто пропадал на работе, в то время как я была рядом с ней. До сих пор помню вкус ее пирожков с яблоками, которые мы с Максимом уплетали за обе щеки. Собравшись с мыслями, я открыла ключом дверь. Меня встретила тьма и до боли знакомый запах. Нет, нет, нет… «Этого не может быть»– на секунду промелькнуло в моей голове, пока я включала свет. Меня встретила всё та же обстановка, что и два года назад, когда умерла бабушка. Заглянув во все комнаты, я убедилась, что и ремонтом тут не пахло. Мой отец врал мне. Все мне лгали. От отчаяния, скопившегося в груди, я сползла по стене, уткнувшись лицом в колени, и снова заплакала. Папа не собирался делать здесь ремонт, пытаясь как можно дальше оттянуть мой переезд. Он не хотел меня отпускать, даже если это был соседний подъезд. Могла ли я винить его в этом? Отца можно понять, он всегда мною дорожил, но мне было больно от осознания, что мой отец обманывал меня все это время. Он всегда учил меня быть честной во всем. Неважно, касалось ли это службы или обычной жизни. Я никогда ему не врала, и тот факт, что он был нечестен со мной, ещё больше причинял мне боль. Папа не заставит меня силой жить вместе с ним и дальше. Мне плевать, был ли ремонт в ней или нет. Это была его идея. Я не буду тратить впустую больше ни дня: завтра же я перенесу свои вещи сюда. Всё свалилось на меня в один миг: двое мужчин пытались убить друг друга из-за меня, и я узнала, что самый дорогой мне человек, лгал мне. От всего этого моя голова готова была расколоться напополам. Всё моё тело полыхало от ярости и обиды. В отчаянии я даже ударилась затылком об стену, но это не принесло облегчения моей уязвлённой гордости. Мне казалось, что мое тело начало содрогаться от силы ударов моего сердца. Сражаясь с накатившими на меня эмоциями, единственное, что я могла сейчас сделать, это занять свои руки уборкой. Мне нужно привести квартиру в порядок до того, как перенести сюда вещи. Была ещё глубокая ночь, когда я закончила. Мне нравилась чистота и опрятность во всем: начиная с внешнего вида и заканчивая пространством вокруг себя. Вымыв руки в ванной, я взглянула на своё отражение в зеркале. Прекрасно. Глаза опухли, а скоро под ними появятся синяки, потому что я так и не уснула. Через несколько часов мне придётся отправиться на работу. Хорошо, что это была пятница, я могу вернуться с работы вечером и сразу же лечь спать. Обессиленно упав на кровать, я уставилась в потолок. Спать было бесполезно, сон сегодня мне не обеспечен. Интересно, чем закончилось противостояние Макса и Димы. Надеюсь, никто из них не пострадал. Я сомневалась, что смогу сохранить в тайне от отца случившееся, но буду разыгрывать недопонимание до последнего, если вдруг ему станет об этом известно. Надеюсь, Максим не станет болтать и сохранит ситуацию в тайне, потому что это касалось только нас. Мне не хотелось этого признавать, но я ощущала тревогу за обоих. Я сказала, что мне плевать на них, но во мне говорили злость и обида. Максим был не только моим женихом, но и единственным другом. Тот парень, которого я знала много лет, был всегда спокоен и сдержан, но тот, кого я увидела вчера, был безрассуден и находился на грани безумия. А Дима… Я даже не знаю, кем мы приходились друг другу. Никем. Но это притяжение между нами зажигало искры всякий раз, когда мы встречались. Он меня не заслужил. Никто из них. Но Дима, приложив всего минимум усилий, практически заполучил меня полностью. Больше ни за что. Я не позволю никогда этому случиться впредь. Мне нужно было побыть наедине с собой. Я пыталась убежать от него, бороться с ним, но я хотела этой борьбы. Жаждала ее. Мурашки пробежали по коже при воспоминании о том, как он касался и целовал меня, но я знала – этого не должно повториться. Дима был моей погибелью. Он опасен. Я чувствовала это, находясь рядом с ним. Он источал уверенность и силу, которая могла меня сломить. Я была слишком хрупка для мира, в котором он жил. Почему мы желаем того, что в конце концов уничтожит нас? Картины прошлого вечера в сочетании с его пронизывающим, туманным взглядом породили пульсирующее желание глубоко внутри меня. Я хотела утолить его. Трепет в животе – ничто по сравнению с истомой у меня между ног. Я вспоминала обжигающий жар его рта. Его пламенный взгляд был полон страсти. Я помню, как ткань его брюк напряглась, и он становился всё тверже. Мне нравилось и одновременно пугало то, что я вызывала у него такую реакцию. Я хотела целовать его до тех пор, пока не начну терять рассудок от желания. Кого я пыталась обмануть? Мне хотелось сорвать с него одежду и прижаться к его голой груди – вот все, чего я желала, что мне было нужно. Только он – на мне и внутри меня. Его рот обжигал, я ничего не могла с собой поделать, фантазируя, как приятно было бы ощущать его тело на себе. Мне нравилось каждое его прикосновение. Я таяла от каждой ласки, которую он мне дарил. Удивив саму себя тем, что моя рука опустилась вниз, касаясь жаркой трепетной пульсации, обнаружив, что промокла полностью от одной только мысли об этом человеке. Мое тело снова стало предавать меня, заставляя хотеть то, чего не должна. Кровь закипала от удовольствия, и я закрыла глаза. Вспомнив его прикосновения, мне хотелось, чтобы его руки и рот продолжали касаться меня, доводя до грани безумия, но я не могла ему доверять. Я продолжала эту сладкую пытку, пока огонёк внизу моего живота не превратился в пожар. Пульсирующее ощущение глубоко внутри меня становилось интенсивнее. Я вспомнила мягкость его губ, блаженный жар языка на моей шее. Внизу живота возникло приятное щекочущее чувство. Я точно знала, чего хочу. Мне нужно больше. Мне нужен был он. Пульс участился. Я знала, что мое тело готово к тому, чего оно хотело. Чувствовала это. Я уже сгорала от желания, которое ураганом пронеслось по всему телу, сконцентрировавшись между ног. Наслаждение взорвалось во мне, распространяясь по всему телу. Волна удовольствия накрыла меня, вибрируя под моей кожей. Я ничего подобного никогда раньше не испытывала. Не то, чтобы я никогда раньше не пыталась исследовать своё тело в этом направлении, но у меня никогда не получалось завершить начатое. Я чувствовала стыд перед самой собой, что делала это. А сейчас сгорала от неловкости, что только одна мысль об этом человеке вызвала у меня бурю эмоций. Возможно, я чувствовала себя неправильно. Маленький ангел в моей голове шепотом осуждал меня за этот поступок, но дьявол подбадривал и просил продолжения. Мой разум находился в состоянии войны. Черт. Я просто ходячая бомба замедленного действия, которая способна взорваться от одной мысли об Диме. Я ничего подобного никогда раньше не ощущала и понимала, что хочу ещё. Хочу его. Когда сладкая пульсация у меня между ног затихла, я распахнула глаза, пытаясь подняться. Мои мышцы ослабли от напряжения, я едва могла сидеть. Рухнув обратно на подушку, огорчённо вздохнула. Было потрясающе, но я поверить не могла, что это действительно случилось. Он вскружил мне голову. Несмотря на дикое влечение, которое зажигалось во мне, всякий раз, когда я думала о нем, я должна помнить – это запретная тема. Он обладал слишком внушительной властью над моим телом, и с этим нужно что-то делать. Я стала делать медленные вдохи и выдохи, чтобы успокоиться. Это все оттого, что в последнее время я постоянно думала о нем. Я стала дышать более размеренно, когда услышала звонок своего телефона. – Аня, ты где? Почему ты до сих пор не дома? Я убью Максима за то, что он не привёз тебя. Так и передай ему, – грозно предупредил отец. – Со мной все в порядке, пап. Тебе не о чем беспокоиться. Я вернулась домой непоздно, но ты уже спал. У меня не получилось уснуть, и я решила проверить квартиру бабушки. Я сейчас здесь. Одна, – тихо ответила я, пытаясь его успокоить. – Рыбка… – Не надо, пап, я все понимаю. Правда… – я почувствовала, как одинокая слеза скатывается по щеке, и проглотила образовавшийся ком в горле. – Я сейчас вернусь. Выйдя из подъезда, я вдохнула полной грудью свежий ночной воздух, заметив первые проблески приближающегося рассвета. Мне совсем не хотелось возвращаться к отцу. Я боялась разговора, который нам предстоял. Понимая его мысли и чувства, мне хотелось избежать этого всеми средствами. Я осознавала, почему он так поступил, но не хотелось и дальше поддаваться его влиянию. Я подняла глаза и увидела папу, стоящего на балконе и наблюдающего за мной с кружкой кофе. Подарив ему грустную улыбку, я отправилась домой навстречу тому, чего хотела избежать, но не могла. Открыв входную дверь, я прошла по коридору на кухню, где папа ждал меня. Он двинулся в мою сторону и молча притянул меня в свои объятия, и я позволила ему это. Уткнувшись носом ему в грудь, я ощутила знакомый с детства запах и не смогла сдержать своих эмоций. Слёзы снова прорвались наружу, водопадом скатываясь вниз, а тихое дыхание сменилось рыданием. – Рыбка, прости старика. Мне так жаль, – прошептал папа. Он нежно гладил меня одной рукой по спине, а второй по голове, целуя мои волосы, чтобы успокоить меня. – Не могу себя заставить отпустить тебя, но знаю, что должен. Я обязательно бы сделал это, но чуть позже. Мне до сих пор больно осознавать, что ты уже взрослая. – Я знаю, пап, поэтому не могу злиться на тебя долго. Но прошу, сделай это. Я не хочу и дальше зависеть от тебя. Мне нужна моя собственная жизнь, – прошептала я сквозь слёзы. – Конечно, моя рыбка, – ответил он, целуя меня в висок. – Все, что ты захочешь. Я отстранилась от него, вытирая остатки слез. Мне не хотелось больше плакать. Я была эмоционально опустошена от всего того, что произошло. Папа видел боль в моих глазах, но не понимал, насколько глубока она была, потому что не видел всего того, что произошло накануне. – Вечером после работы я вернусь в бабушкину квартиру и останусь там. Мне нужно немного вещей на первое время, все остальное мы можем перенести позже. – Конечно. Я помогу тебе, – ответил папа, но я видела, с каким трудом ему давались эти слова. – Спасибо, пап… – Ты выглядишь усталой. Ты совсем не спала сегодня? Хочешь, я позвоню и скажу, что ты приболела? – спросил он, обхватив мои щёки ладонями и вытирая остатки моих слез большими пальцами. – Все в порядке. Я справлюсь. Сегодня у меня на работе есть важное дело, я не могу его пропустить. – Хорошо, но обещай, что если почувствуешь себя плохо, то отправишься домой, ладно? Я лишь слегка кивнула и отправилась в свою комнату. Уже бывшую. Мой собственный дом стал чужим в одно мгновение. Мне хотелось начать собственную жизнь в том месте, которое смогу назвать своим домом в будущем. Папа предложил мне позавтракать, но я отказалась, понимая, что меня тошнит от любого упоминания о еде. Я чувствовала эмоциональную пустоту в своей груди. Собрав в небольшую сумку все вещи, которые понадобятся мне на первое время, я отправилась принять душ и подготовить себя к грядущему рабочему дню. Папе было больно видеть мои сборы, но он не произнёс ни слова, чтобы убедить меня остаться. Он знал, что когда-нибудь это должно было случиться. Я переоделась в форму и взяла сумку, поцеловав папу в щеку, вышла из квартиры и закрыла за собой дверь. Глубоко вздохнув, я сделала шаг навстречу своей собственной самостоятельной жизни. И пусть мы будем жить в соседних подъездах, но это уже было большим, на что я раньше никогда не решалась. Глава 23 Дмитрий Увидев, что ее машина стоит перед подъездом, я облегченно выдохнул. Аня была в безопасности. Но я не мог позволить себе оставить ее одну, пусть даже она находилась в своей собственной квартире с отцом. Мне не хотелось, чтобы ублюдок приезжал сюда и тревожил ее. Я провёл у дома девушки всю ночь, сторожа ее сон, и покинул свой пост, когда появились первые лучи рассвета. Я чувствовал себя разбитым и опустошённым после случившегося. И мне было абсолютно наплевать на то, что ощущал. Я слишком долго сдерживал эмоции, прикрываясь своим криминальным авторитетом. Все видели во мне непоколебимую скалу, о которую можно сломать зубы. Но то, что эта девушка заставила мое каменное сердце пустить трещину, пугало меня самого. И я с радостью принял это. Она была подобна урагану, который врывался в твою жизнь, сметая все на своём пути. Аня залезла мне под кожу, даже не до конца осознавая насколько. Мне хотелось умереть и воскреснуть рядом с ней, когда я прижимал ее дрожащее тело к себе. Услышав первые тихие стоны девушки, когда только слегка коснулся ее тела, я был готов убить любого, кто посмеет нас потревожить в тот момент. Я хотел ее безопасности и обеспечу это. Мне нужно придумать, что сделать с ублюдком. Сегодня пятница. Я встречу Аню после работы, и мы поговорим. Надеюсь, она не будет бояться меня. Я всеми силами пытался не напугать ее, чтобы она не увидела ту самую темную сторону, которую пытался сдержать рядом с ней вчера. Я устало потёр лицо, когда подъезжал к дому. Мне казалось, я не спал уже целую вечность. Открыв ворота от пульта управления, въехал во двор. К тому времени солнце уже полностью встало, но ночная прохлада ещё сохранялась. Я сделал глубокий вдох. Свежий воздух – это единственное , что может впустить жизнь в мою потухшую энергию. Мне нужна была она рядом, чтобы заставить меня снова чувствовать, чтобы заставить меня жить. Она просто разбудила что-то, что жило внутри меня. Что-то, о существовании чего никогда не подозревал. Я потерял контроль и больше не мог мыслить здраво. Никита был прав. Я потерял голову из-за неё, забыв обо всем на свете. Буквально неделю назад я горел желанием отомстить за смерть своего отца и мачехи, но с того дня, как узнал, чья Аня дочь, я не сдвинулся в своих стремлениях ни на шаг. Мне не хотелось оставлять их смерть безнаказанной, но причинить боль девушке, чувства которой за столь короткий срок так стали важны для меня, было неправильным. Одна только мысль о боли, которую она испытает от смерти единственного родителя, заставляла мою кровь кипеть. Даже если бы она никогда и не узнала, от чьей руки умер ее отец, я не мог быть тем человеком, который будет утешать и вытирать ее слёзы. Это было бы слишком эгоистично и подло, даже для меня. Я не хочу быть причиной ее страданий. Потому что, когда это произойдёт, не я буду с ней рядом, а гребаный Максим. Это просто недопустимо. Хуже всего то, что это последнее, что сейчас нужно. Я совсем отчаялся и почти потерял рассудок. Мне нужен сон. Хотя бы пару часов. Потом я решу, как с этим разобраться. Для начала – украсть Анну после работы по пути домой, а потом… Как пойдёт.