Спустя десять минут, я прибежал обратно, купив всё необходимое в аптеке. Мне было тяжело сохранять спокойствие, руки тряслись от волнения. Впервые, когда я настолько нервничал, перед тем, как оказать кому-то медицинскую помощь. Я много лет хотел стать врачом, но этого так и не случилось. В армии мне приходилось не раз помогать товарищам, потому что медицинская подготовка и теоретические знания, которые я впитал из книг, хватало для того, чтобы оказать первую помощь. Я отправился в ванную, чтобы хорошо вымыть руки, перед тем, как сделать ей укол. Мой взгляд упал на пачку таблеток, лежащих на полке возле зеркала. Прочитав о том, что это было, я сжал руки в кулаки от мысли, зачем они ей понадобились. Я не был дураком, осознавая, что, будучи помолвленными, Ани и Максим не сохраняли целомудрия. Но, когда видишь прямое доказательство перед своими глазами, это ещё больше начинает приводить в бешенство. Смешав несколько ампул в один шприц, я присел на кровать, стягивая с девушки покрывало и оголяя её бедро. Я сделал ей укол, отчего Аня даже не пошевелилась. Литическая смесь должна помочь, но меня стали терзать сомнения. Что, если не поможет и нужно было просто вызвать скорую? Я не мог допустить, чтобы с Аней что-то случилось. Я лёг рядом, обнимая её за талию и притягивая к себе. Мои руки нежно исследовали тело девушки. Я вновь и вновь гладил её руки и лицо. Через полчаса, проверяя градусник, увидел, что инъекция помогла. Глубоко выдохнув от облегчения, я упал на подушку рядом с ней и, к своему удивлению, вырубился. Меня разбудили мягкие прикосновения. Я поймал руку девушки и поцеловал её ладонь. Открыв глаза, увидел Аню, лежащую рядом. Она устало смотрела на меня. – Как ты себя чувствуешь? – сразу же спросил я. – Вроде нормально, только немного тело ломит, и голова как будто тяжелая, – сонно ответила она. Я поцеловал её лоб и нежно провёл по щеке костяшками пальцев. – Температура спала, – сказал я. – Как ты умудрилась так заболеть? – Сама не понимаю, – пожала плечами Аня. – Возможно, это после купания в озере под ливнем. – Прости, это моя вина, – с горечью произнёс я. – Всё в порядке, но ты не должен быть здесь. Я могу заразить и тебя. – Савина, не неси чушь, – буркнул я, целуя её в лоб. – Как ты здесь оказался? – поинтересовалась Аня. – Ты не отвечала на звонки, я беспокоился. Девушка опустила глаза, раздумывая. Я схватил её за подбородок, заставляя посмотреть на меня вновь. – Какого черта твоя дверь была открыта? – рявкнул я. – Папа заходил утром. Возможно, он забыл закрыть. Я сжал челюсти от злости. Их безалаберность меня раздражала. Как можно оставить дверь незапертой? Но, с другой стороны, я был благодарен. Иначе пришлось бы приложить усилия, чтобы войти. – Тебе не о чем беспокоиться. Я большая девочка и могу справиться сама. Папа принёс мне жаропонижающие, я выпила таблетку перед сном. И, как видишь, всё в порядке. Температура спала, – прошептала она, успокаивая меня. Но, чёрт возьми, я не был спокоен. – Твоё лекарство тебе не помогло. Температура спала только потому, что я сделал тебе литический укол. Аня потеряла дар речи. Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза. – Откуда ты знаешь, как правильно делать укол? Я ничего не почувствовала. Это правда? – спросила она, заметно нервничая. – Не веришь, посмотри на своё правое бедро. У тебя был жар. Неудивительно, что ты ничего не почувствовала. – У меня была температура 38.5, когда я ложилась. Я покачал головой в отрицании. – Когда я приехал, было уже под 40. Аня смотрела на меня в неверии. Я мягко схватил её за затылок и притянул девушку к себе. – Не ходи завтра на работу, ладно? – попросил я её. На что Аня лишь кивнула, соглашаясь. Мне нравилось, что она перестала спорить со мной. Я взглянул на её пальцы, которые нежно гладили меня по груди. – Откуда ты знаешь, как делать укол? – вновь спросила она. – Когда служишь в армии, все бойцы проходят медицинскую подготовку, в случае, если кому-то из товарищей понадобится помощь, – пояснил я. Аня оторвала голову от моей груди и смотрела на меня, широко раскрыв глаза в изумлении. – Ты служил в армии? – Да, пять лет. – Оттуда твои шрамы, верно? – спросила она, поднимая мою футболку и оголяя торс. Аня положила ладонь на мой вспоротый живот, который уже давно покрылся шрамами. Я никогда никому не позволял трогать меня там. Даже Лизе. Несмотря на то, что спал с ней последние два года. Но отказать самому себе от прикосновений этой девушки я не мог. Мне хотелось, чтобы она делала это всегда и трогала меня везде, где желала. – Я хотела спросить тебя о них ещё в прошлый раз, но побоялась. Я рассмеялся в голос тому, что только что услышал. Эта девушка неисправима. – Ты боялась спросить о моих шрамах, но не дрогнула, когда задавала вопросы посерьёзнее тогда в машине, – сказал я, положив руку на её ладонь. – Ты поэтому забил их татуировками? Чтобы они не были так заметны? – спросила она, на что я лишь кивнул и притянул ее обратно к себе. – Я забился, когда вернулся в Сочи пять лет назад. Мне всегда хотелось сделать татуировки, но в армии они запрещены, – пояснил я. – Не знала, что ты служил, – тихо сказала она. – Ты и не могла этого знать, – ответил я, целуя её в лоб. – Именно об этом я и говорила в прошлый раз. Мне нужно узнать о тебе больше, но ты такой упрямый и скрытный, – сказала она, поднимая голову и пристально посмотрев на меня. – Потому что ты не задавала нормальных вопросов. – Может, нам стоит поменять тактику? Я не буду задавать вопросы, а ты просто расскажешь мне то, что считаешь нужным, хорошо? – предложила девушка. Я молча кивнул, соглашаясь с ней. – Я ушёл из дома сразу после того, как окончил школу. У меня были очень плохие отношения с отцом. Я даже не сказал ему, что пошёл в военкомат. Я год прослужил на срочной службе, потом продолжил служить по контракту. Домой возвращаться я не собирался, но у меня не было другого выхода. Когда отца убили, мне пришлось вернуться, чтобы позаботиться о брате. Я взглянул на девушку. Она следила за мной, внимательно слушая каждое слово. – Мы часто гоняли в командировки в Сирию и однажды попали в засаду. Наша колонна наехала на мину. Помню, как меня ударной волной откинуло назад. Осколки попали мне в живот и ноги. Тогда казалось, что это конец, но, как сказали врачи, я чудом выжил. Всё благодаря Никите. Он оттащил меня в укрытие и оказал первую помощь. Я провёл несколько месяцев в больнице. Врачи быстро и грамотно заштопали мой живот, но с ногами ситуация была сложнее. Приходилось чуть ли не заново учиться ходить. Я убедил врачебную комиссию, что здоров, и вернулся в армию. Они хотели меня комиссовать, но я не мог им позволить это сделать. Там была вся моя жизнь. Возвращаться домой я не хотел. – Кто такой Никита? – спросила она, когда я закончил. – Один из моих друзей. Есть ещё Саня. Ты видела нас троих тогда в клубе. Аня кивнула, и я молча ждал от неё очередных вопросов, но их не последовало. – Не знаю, что ещё тебе рассказать, – выдохнул я. – Почему ты ушёл из дома? – спросила она. – Я не разделял убеждений отца и не хотел идти по его стопам. Мне хотелось поступить в медицинский и связать свою жизнь с врачебным делом, но он не поддерживал моих стремлений. Он считал, что только армия сделает из меня мужчину. Я решил доказать ему, что могу добиться большего. – Но судьба распорядилась иначе, – грустно улыбнулась она. – То, от чего мы бежим, всегда нас догонит, если нам предначертано это судьбой, – закончил за неё. – Я всегда бежала от тебя, но сейчас мы здесь. Вдвоём. Думаешь, это судьба? – спросила она шёпотом. – Мне плевать на то, что это. Главное, сейчас ты рядом, и я готов на всё, чтобы это сохранить, – сказал я максимально убедительно, чтобы у неё не оставалось ни капли сомнений. – Я вчера много думала об этом. Боюсь реакции отца. Он никогда не примет этого. Я стиснул зубы от злости, когда она вновь напомнила мне о нём. Каждый раз, находясь рядом, я забывал обо всем. Меня пугала мысль о том, что моё желание мести таяло с каждым днём, с тех пор как я встретил Аню. Возможно, Никита был прав. Это была круговая порука и мне первому нужно остановить это. Мы оба задумались, глядя друг на друга. Я нежно погладил её по щеке и мягко поцеловал девушку. Она ответила на мой поцелуй, но через мгновение, хлопнула меня по груди ладонью и отстранилась. – Не надо. Ты можешь тоже заболеть, – прошептала она. – К чёрту, – ответил я, вновь опуская губы к ней. Я не мог оторваться от своей малышки. Она нежно отвечала на мой поцелуй. В ней всё было идеально. Особенно то, как она вжималась в мои объятия. Я мечтал, чтобы это длилось вечно. Нас прервал звонок моего телефона. Я попытался оторваться от неё, но она не дала мне этого сделать. – Не отвечай, – шепнула она мне в губы и набросилась с новой волной поцелуев. Я мягко взял её за плечи и отстранил от себя. – Мне никогда не звонят просто так. Возможно, что-то случилось, – пояснил я. Я протянул руку, чтобы взять телефон с прикроватной тумбочки, и нахмурился, видя, кто мне звонил. Я повернул экран в её сторону, показывая имя, молча поясняя, что это важно. – Да, Алла Леонидовна, слушаю, – сказал я, пытаясь сохранять спокойствие. Надеюсь, она звонила уточнить, что завтрашние“исправительные работы”в силе. – Дмитрий Сергеевич, вам срочно нужно приехать в участок. Я уже на пути туда. – Что опять случилось? – спросил я, сдерживая раздражение. – Рому задержали по подозрению в убийстве.