– Я не хочу о нём говорить, – ответил он, целуя меня в лоб. Я легла обратно ему на грудь и тяжело вздохнула. Мы снова молчали, наслаждаясь друг другом в тишине. Я стала выводить круги пальцем у него на животе. Дима поймал мою руку и поцеловал ладонь. – О чём теперь ты думаешь? – поинтересовался он. Я грустно пожала плечами, но ничего не ответила. – Поговори со мной, – попросил он. Я развернулась в его объятиях и легла немного выше, перемещаясь с его груди на плечо. Мои пальцы коснулись его щетины, и Дима покрыл мою руку своей. – Аня, – тихо позвал он, взывая ко мне. – Я так хочу узнать о тебе больше, – прошептала я. Дима повернулся ко мне, внимательно вглядываясь в моё лицо. – Поверь мне, только ты знаешь меня настоящего, – сказал он и опустил свои губы к моим для короткого поцелуя. Я молча кивнула и продолжила лежать на его плече. Моя рука покоилась на его груди. Он накрыл её своей ладонью и нежно гладил большим пальцем. – Спрашивай, – неожиданно сказал он. Я подняла голову, чтобы получше рассмотреть его лицо. Неужели он только что это сказал? – Я не обещаю, что отвечу, – сказал он, гладя мою щеку. – Но мне интересно, о чём ты думаешь. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Дима, не отрываясь, следил за мной. – Почему ты решил связать свою жизнь с этим? – спросила я, набравшись храбрости. Дима молча смотрел на меня, обдумывая мой вопрос. – Я не хочу обсуждать это с тобой, ты же знаешь. – Знаю, – тяжело выдохнула я. – Но ведь я не спрашиваю тебя, чем конкретно ты занимаешься, с кем и когда. Мне хочется знать твои мотивы. Только так я смогу заглянуть глубже и понять тебя. Дима ничего не ответил и молчал. Я грустно улыбнулась ему, зная, что именно так и будет, а потом снова легла на его плечо. Он продолжал гладить меня по предплечью. Мне не нравилось то, что нам не о чем поговорить. Дима слишком многое скрывал от меня. Неужели так будет всегда? Нас связывало необъяснимое притяжение, но больше между нами ничего не было. И от этой мысли у меня снова начали появляться слёзы. Услышав это, Дима снова потянулся к моему подбородку, чтобы взглянуть на меня. Я в обиде отшатнулась от его руки и попыталась встать. Он крепко схватил меня за талию, не давая уйти. Я упала обратно на кровать, повернувшись спиной к нему. Он обнял меня сзади, прижимаясь грудью к моей спине. – Никогда не беги от меня. И всегда плачь в моем присутствии, – приказал он. Я всхлипнула и сжалась всем телом, отворачивая лицо в подушку. Он не понимал моих чувств. – Я отвечу на твой вопрос, если ты перестанешь лить слёзы, – неожиданно сказал он. Я повернулась к нему, до конца не веря в его слова, но сразу же перестала плакать. Дима крепче обнял меня, устраиваясь удобнее позади меня. Он поцеловал меня в плечо и тяжело выдохнул. – Я никогда не хотел этого. Всегда презирал то, чем занимался мой отец. Он сделал паузу, но я молчала, ожидая продолжения. – Когда он умер, я не просто продолжил его дело, а улучшил и расширил его. И всё не потому, что я изменил своё отношение к этому. Просто стал смотреть на вещи отцовскими глазами. Кто-то в любом случае занялся бы этим. Никто не знает, к чему бы это привело под руководством других людей. Мы контролируем ситуацию. Не действуем открыто. Защищаем незрелых подростков и наказываем тех, кто идёт против моих приказов. Аня, люди всегда будут зависимы. Мне абсолютно не жаль их. Они слишком слабы, потому поддаются на такие вещи. – Но ведь люди умирают от этого, Дим. – Если им перекрыть доступ к чистому кокаину или героину, они будут искать другие пути. Тогда в стране будут процветать подпольные лаборатории по созданию синтетических наркотиков, а бедные слои населения начнут варить дезоморфин и гнить заживо за пару месяцев. Всегда есть шанс, хоть и маленький, слезть с наркотиков, но только не с него. Ты же знаешь, что это? Я кивнула, вспоминая лекции в академии. Дезоморфин в народе называют“Крокодилом”, изготавливается на основе аптечных лекарств и некоторых дешевых химических реактивов типа йода или соды. Инъекции приводят к быстрому отмиранию клеток. Вмиг перед моими глазами всплыли фотографии гниющих тел. Я зажмурилась, прогоняя воспоминания, потому что стала ощущать тошноту. – Людей нельзя лишать того, что им нужно. Можно только взять это под контроль. Если не можешь успокоить хаос – возглавь его. Помнишь, что было, когда ввели сухой закон? Я снова молча кивнула. – Людей лишили того, к чему они привыкли. А потом стали умирать от подпольного алкоголя, и его быстро отменили. Я повернулась в его руках, пристально всматриваясь в выражение его лица. – Но убийства, Дим… Он напрягся от моих слов. Ему снова не нравился мой интерес к его делам. – Считаешь, что я способен лишить жизни невинного? – яростно спросил он. – Нет, не думаю, – тихо сказала я, гладя его по щеке. – Просто есть другие способы наказать человека, если он виновен в чем-то. – Например? – Суд. Дима громко фыркнул. – Мой собственный суд самый гуманный. Я избавляю мир от ублюдков, которые рушат его. – Дима, ты сам сеешь хаос тем, что ты делаешь. Он крепко сжал моё бедро, показывая, что ему не нравятся мои слова. – Считаешь, что я должен был оставить в живых этого ублюдка, который стоял за исчезновением девушек? – рявкнул он. Я смотрела на него, широко раскрыв глаза. Он сглотнул, осознавая, что сболтнул лишнего. – Если вы сами нашли его, почему не сдали органам? – спросила я. – Это слишком большой человек, чтобы судить его. Он таких проще просто избавиться, – ответил он. – А как же девушки? Где остальные? – спросила я с надеждой. – Нам удалось спасти только двоих, – сказал он. – До остальных невозможно добраться. Это уже дело Интерпола. Я знаю, что они уже занимаются этим делом. Возможно, однажды им удастся найти их. Для меня важно, чтобы в моём городе всё было нормально. Я никому не позволю творить здесь что-то подобное и оставаться безнаказанным. Я поцеловала его, безмолвно благодаря его за то, что он мне сказал. Для меня это было важно. Мне хотелось знать его изнутри. – Я знаю, что не святой, – сказал он между поцелуями, – но я тот, кто я есть. Во мне слишком много тьмы, а ты единственный свет в ней. Не знаю, чем заслужил тебя, но я так благодарен, что ты выбрала меня. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива со мной. Клянусь. Он поцеловал меня яростно, проглатывая в голодном поцелуе, и я ответила ему тем же. Только так я могу почувствовать на вкус его тьму. Это было безумием, но как же мне нравилось быть в его эпицентре. Боже. Этот мужчина сводил меня с ума. Каким бы монстром его не считали другие, он был моим монстром. Для кого-то он был машиной для убийства, но я знала, что эти сильные руки могут дарить и нежность. Кто бы мог подумать. Мы не занимались больше сексом в ту ночь. Уже близился рассвет. Мне вновь придётся отправиться на работу. Приняв душ, мы легли обратно на постель. Я укуталась в Димины объятия, наслаждаясь его запахом. Мне не хотелось начинать новый день. Единственным желанием было оставаться здесь. С ним. – Сколько ещё дней тебе нужно отработать? – спросил он. – Сегодня и завтра, – ответила я, – Потом свободна. – Чем будешь дальше заниматься? – поинтересовался он. – Не знаю, пока не думала, – тяжело вздохнула я. – Понимаешь, мне сложно. Я всегда думала, что буду работать в полиции. Других вариантов никогда не рассматривала. Но я была слишком наивной, думая, что эта работа для меня. Теперь я это понимаю. – Что сказал твой отец по этому поводу? – На удивление он поддержал меня. Сказал, что знал об этом с самого начала, но не мешал мне, когда я самостоятельно принимала решение. Он хотел, чтобы я убедилась в этом сама. Я грустно вздохнула и опустила глаза. Дима положил мне ладонь на щёку, всматриваясь в моё лицо. – Он никогда не примет тебя, Дим, – пробормотала я. – Я знаю, – ответил он и поцеловал меня. – Но он примет твой выбор, потому что любит тебя. Мы всегда уступаем тем, кого любим. Дима поцеловал меня и прижал крепче к себе. – Я заберу тебя вечером. Будь готова, хорошо? – Куда мы поедем? – Переедем. Ко мне. – Дима… – Не спорь, – буркнул он, утыкаясь мне в шею. – Я больше не смогу уснуть без тебя. Я нежно погладила его по щетине, но тут внезапно хлопнула входная дверь. – Рыбка, ты уже проснулась?