Дэви в ответ внимательно разглядывал мужчину, но что удивительно, не выражал никакого беспокойства и страха, оказавшись в чужих руках. — Сейчас поедем с тобой и твоей мамой, да? — придерживая ребенка одной рукой, Ян засунул руку в карман, тот самый черный внедорожник завибрировал, открываясь. Ого… — Надеюсь, от моего предложения вы отказываться не станете, — сказал он, внимательно рассматривая меня, от проницательных черных глаз мне стало совсем неловко. — Будто вы приняли бы мой отказ, — тихо фыркнула. Ян улыбнулся уголком губ, тем самым давая понять: нет, не принял. На меня накатила волна нервной приятной дрожи, от которой хотелось встряхнуться. Она прокатилась от макушки до кончиков пальцев на ногах, заставляя последние поджаться. Дернув плечом, скептично уточнила: — У вас есть детское кресло? — Не поверите, есть, — ответили мне со всей серьезностью, открывая дверь пассажирского сидения. Его спокойный ответ ударил мне камнем в грудь. Очнись, Ева! Конечно, у него есть детское кресло. Как ты могла забыть о его жене и малышке⁈ Плотно сжала губы и забралась в машину, уселась на прохладное кожаное сидение, наблюдая, как Аян ловко пристегивает ремнями безопасности моего совершенно невозмутимого сына. — Ну, вот и все, — дернул он ремни. — Как ты, малыш? Порядок? Я думаю, да, — перед тем как дверь хлопнула, а мужчина занял водительское место, мне достался непроницаемый взгляд, очередные мурашки промаршировали по спине. Когда вы уже сдохнете, гады⁈ Присев ближе к Дэви, заглянула в его лицо, погладила по щечке. Мой малыш мне улыбнулся и отвернулся к окну, наблюдая за мелькающим пейзажем. Минут десять мы ехали молча. Я, как и сын, смотрела в окно и прилагала все усилия, чтобы даже краем глаза не коситься на наваждение. Я не хотела, чтобы он понял, насколько безумные чувства испытываю на его счет, чтобы и мысли не допускал, что очень интересует меня. Не хотела, чтобы он понял, насколько я сумасшедшая, и сбежал, сверкая подошвами дорогих черных ботинок. Так сильно этого боялась, что сама хотела сбежать. — Ева… — негромко позвал меня мужчина. Внутренне встрепенувшись, впилась пальцами в бедра и медленно перевела взгляд на зеркало заднего вида, встречаясь с его, черной бездной. — Да? — Я хотел уточнить, когда вы будете свободны, чтобы посмотреть квартиру. — Квартиру? — Божнев не шутил, я действительно ищу квартиросъемщика. — Я… Не знаю, — покосилась на малыша. — Это все как-то неожиданно. Аян задумчиво кивнул: — Понимаю. Я совершенно посторонний вам человек, и вы видите меня сегодня в первый раз, — эти слова, я готова поклясться, он говорил, улыбаясь, хоть я и не видела, так ли это. Поясницу прошила молния. Он знает! Прекрасно понимает, что я солгала. Пальцы побелели, так сильно я ими сжала ноги. Боль слегка отрезвила. — И в мою добропорядочность вам придется поверить на слово… — Всем нам всегда приходится верить другим людям на слово, — тихо заметила я. — Гарантия вашей добропорядочности ― это то, что вы знакомы с моим работодателем, мистером Божневым. — Вы рассудительны. Я смутилась. Действительно, рассудительность из меня так и прет. — Если вас утроит, давайте завтра утром? — вопросительно дернула бровью. — Во сколько вам будет удобно? — Мне будет удобно тогда, когда скажете вы, Ева. Задумалась, крутанув в голове режим сна Дэвида. — В двенадцать, нормально? — Да. Отлично. — Хорошо. Тогда давайте запишу адрес… Господи. На что я только что подписалась? Ненормальная. — Я за вами заеду сам к этому времени, так будет проще, и вам не придется плутать по незнакомым улицам. Кирилл сообщил мне о вашей ситуации. Вы молодец, не каждый так решится перевернуть свою жизнь с ног на голову, в особенности с маленьким человеком. — Из ваших уст это звучит, будто я совсем сумасбродная. — Нет, это звучит как восхищение, — прямой взгляд встретился с моим через зеркало, и я поспешно опустила голову, затем и вовсе повернулась к сыну, смахнула с комбинезона несуществующие пылинки, затем потрепала по пухлой щечке, на что мне выдали «гу» и недовольно посопели. — Давайте, я все-таки сама доберусь, — пробормотала, ощущая не сосчитать в какой раз за сегодня укол стыдливого смущения. — Мне неловко лишний раз отнимать ваше время, правда. — Мне не сложно, Ева. Мне не сложно. — Но… — Пожалуйста, не сопротивляйтесь мне. Мне, правда, не составит никакого труда вас забрать. Сердце скакануло к горлу. Дыхание участилось. Просьба прозвучала настолько волнующе и двусмысленно, что мои безумные тараканы хлопнулись в обморок. Кожа запылала от тонны прошивших ее за секунду разрядов. Больно укусив щеку с внутренней стороны, промолчала не потому, что мне нечего было сказать, нет, а потому, что в горле встал огромный комок, и его словно сжали твердой рукой. Что ты делаешь со мной, дракон? Что ты делаешь? Остальной путь до нашей квартиры мы провели в молчании, и только когда машина выехала на знакомую местность, я наконец нашла в себе силы снова начать дышать, когда же совсем остановилась, ком в горле исчез. На секунду прикрыла ресницы, собираясь с силами, ведь еще нужно было попрощаться. Казалось, такое легкое дело, но стало почти невозможным. Желание сбежать было настолько сильным, что перед глазами все плыло. А за окном тем временем падал крупный снег, создавая уютно-волшебную атмосферу. Я бы порадовалась, если бы не была так сильно взбудоражена. Аян отстегивал от кресла малыша, тихо с ним разговаривал, в то время как я стояла снаружи и держала скрюченными пальцами ручку, не в силах просто ее отпустить. И только кряхтение, а затем и счастливый вскрик увидевшего такой снег ребенка привели меня в чувство, губы растянулись в улыбке. — Он так радуется, — тепло улыбался Аян. — Давид впервые попал на такой снегопад, — пояснила я и протянула руки. — Давайте его мне. — Нет, — вдруг качнул он головой. — Я доведу вас до дома. На этот раз я была категорична. — Спасибо, но мы справимся сами. До дома всего пара шагов, а там лифт. Пожалуйста! Отдайте мне сына. Аяну мой протест заметно не понравился, но возражать он, к моему облегченному удивлению, на этот раз не стал. Я забрала своего малыша и, пробормотав слова благодарности, торопливо зашагала к подъезду, ощущая спиной тяжелый взгляд. — До завтра, Ева, — услышала перед тем, как шмыгнуть в подъезд. Меня слегка лихорадило и потряхивало. Ворвавшись в квартиру, первым делом шагнула к кухонному окну, выглянула во двор через занавески, облегченно и одновременно с этим разочарованно выдыхая. Черного внедорожника уже не было. — Вот это приключение, да, малыш? — улыбнулась сыну. — Понравился тебе дядя Аян, а? — Гу! Ара-а-а-рар, — радостно пищал мой ребенок, и в его лепете мне чудилось: «Да, очень понравился». А еще это Арарар, будто бы малыш пытался сказать его имя. Но это я уже, конечно, придумала. Я раздевала малыша, когда в голову внезапно пришло одно маленькое осознание. Осознание, от которого я похолодела и меня слегка замутило. Волнение накрыло с головой, в тот момент я будто съехала с высокой горки, живот свело настолько, что с губ слетел тихий стон. Резко выпрямившись, уставилась в одну точку. Я не назвала ему адрес. Я не… Назвала… Ему… Адрес… Я ему его не сказала, но он прекрасно знал, куда нас следует отвезти. Глава 11 Глава 11 Ночь я спала плохо, а утром была полна решимости отказаться от заманчивого предложения Аяна. Да, новое жилье нам с Дэви требовалось не меньше, чем воздух, но я боялась, откровенно боялась: если встречи с наваждением участятся, я совсем слечу с катушек. А они участятся, ведь ему нужно будет принимать оплату за квартиру, то есть хоть раз в месяц мы будем видеться с ним. А если в квартиру заявится его жена? Мало ли что ей может там понадобиться. Жена… Знание, что этот мужчина никогда в жизни не станет моим, рвало мое сердце и душу на части. Я просто со временем морально умру, безответная любовь меня доконает, а этого позволить я себе не могла. Дэвиду нужна нормальная адекватная мать, а не подобие ее, не выгоревшее нечто, не оболочка, а живая и желательно счастливая мама. Жаль, у меня не было контакта Аяна, чтобы написать ему свой отказ. Несколько раз я порывалась связаться с Божневым, у него-то точно должен был быть драконов телефон, но каждый раз, хватая гаджет в руки, его откладывала. По честному мне требовалось лично оповестить Яна о своем решении, но по правде говоря, ничего говорить я ему не хотела, а вот увидеть его в последний раз — да. Настолько «да», что меня снова потряхивало и носило из стороны в сторону. К моменту прихода няни я уже вся издергалась и вздрогнула, когда на зажатый в кулаке телефон пришло сообщение. На часах было без двадцати двенадцать, и вотсап я открывала со всей осторожностью, поскольку после вчерашнего ни капли не удивилась бы, если бы Аяну стал известен еще и номер моего телефона. Вчера весь вечер я думала на тему адресной загадки и пришла к простому мнению: адрес Аяну сказал как раз Кирилл Александрович, и загадки никакой на самом деле и вовсе нет, ведь информацию о месте проживания и остальные детали прописывала в анкете.