— М-м-м, неделя, наверное, — просьбу с вотсапом проигнорировала, первой ничего писать не собиралась, несмотря на заманчивость идеи. — Хорошо. К моменту вашего первого рабочего дня в офисе я, думаю, решу этот вопрос. Настороженность вновь вскинула голову. — Вы же помните, что я пока не могу выезжать в офис более трех дней в неделю и работать свыше четырех часов. — Да, естественно. В договоре найма это условие прописано. Незаметно выдохнула и кивнула. — Могу быть свободна? Кирилл Александрович одарил меня долгим нечитаемым взглядом, из-за которого мне вновь стало неловко, и разрешил: — Можете. До встречи, Ева. С внутренним облегчением кивнув, пробормотала прощальные слова, сгребла свои бумаги и поспешила на выход. Потянула на себя ручку, и в этот же момент некто потянул ее со своей стороны, да так сильно, что я невольно ахнула. Дверь с силой распахнулась, и на пороге возник… — Ох, черт! — непроизвольно вырвалось у меня. Ошеломленно округлив глаза, невольно сделала несколько шагов назад, недоверчиво посмотрела на шагнувшего в кабинет мужчину. Темно-карие, почти черные глаза цепко держали мои испуганные. Наваждение… Он здесь! Но как же так? Я остолбенела. Конверт с бумагами вывалился из ослабевших пальцев, но я даже не сразу это заметила, блуждая взглядом по облику своего безумия, начиная цвета самого горького шоколада слегка вьющихся на макушке волос, зачесанных назад, по овальному лицу, красиво очерченным губам, на которых сейчас наблюдалась полуулыбка, к распахнутому пальто. Мои глаза расширились, когда я заметила выглядывающую из-под горловины белоснежной майки каллиграфическую вязь татуировки. Затем взгляд метнулся к хвостику и крылу до боли знакомого дракона. Все же я тогда угадала… Именно он в тот день… Не важно! Вернула взгляд к черным слегка прищуренным глазам и опустила свои в пол. Только тогда заметила валяющиеся возле моих ног документы. Охнув, стремительно присела, принялась их собирать и дрожащими руками запихивать в конверт. Перед моим носом оказались два черных ботинка, аккуратные пальцы с коротко подстриженными ногтями подхватили листы и подали мне. — Спасибо, — тихо прошептала, осторожно забирая их. После отдачи документов рука не исчезла, напротив — раскрылась, открывая линии на ладони и предлагая мне ухватиться за нее. Куснув губу, приняла помощь. От соприкосновения моей руки с его по спине прошелся разряд тока, в животе вновь вспорхнули притаившиеся ненадолго ледяные бабочки. — Я не ангел, конечно, но и не черт, чтобы меня настолько пугаться, зеленоглазка, — тем временем проговорил он. От негромкого тона с легкой хрипотцой бабочки затанцевали самбу, жаля изнутри своими ледяными крылышками. — Я не… Простите, не принимайте мою реакцию на свой счет, — на притихшего Божнева в тот момент я старалась совсем не смотреть. Я не страшилась его реакции, но внутренне мне за себя было стыдно. А уж о мнении наваждения на свой счет и вовсе боялась думать. Хотелось провалиться сквозь землю и чуть-чуть поплакать. — Не смотри на меня так, — подал голос Божнев, и он звучал весело. — Еве я и подавно не сделаю ничего плохого. С трудом сглотнула. А как он… смотрел? — Кстати, Ева, ваша проблема может решиться прямо сейчас. — Какая проблема? — нахмурился безумие. — Аян, закрой дверь. Ева, задержитесь еще на пару минут, сейчас и обсудим. Аян? Удивленно глянула в широкую спину. Так его на самом деле зовут Аян? Мысленно кивнула. Это имя безумию шло куда больше, чем простое Ян. Строго, сильно, вкусно… Ох, Ева. Просто заткнись и сядь уже на стул! — Кхм, — прочистила горло, — что вы имели в виду, Кирилл Александрович? — Аян как раз сейчас ищет в свою квартиру жильца. Чистоплотного, без вредных привычек, желательно с ребенком. Да, Ян? — Да-а-а, — странным голосом протянул наваждение. Я переводила растерянный взгляд с одного мужчины на другого и не могла понять, что не так. Хотя о чем я. ВСЕ было не так. Будто в очередном возобновившимся сне. — Да, все так. Божнев кивнул и начал коротко обрисовывать мою проблему. Когда он заканчивал говорить, в кармане джинсов завибрировал телефон. Вздрогнув, судорожным движением принялась вытаскивать его из кармана, когда звонок прервался. Глянув на дисплей, похолодела. Няня звонила больше десяти раз, а я не слышала! Даже не так, не чувствовала. Господи, что успело случиться⁈ Не заметила, как вскочила, озадачив этим мужчин. — Мне надо бежать, — быстрым шагом выбралась из-за стола, — няня… В этот же момент за дверью услышала громкий плач, от которого в груди дрогнуло сердце, ни одна мать не спутает крик своего ребенка с чужим. — Ева… Бросилась к двери, распахивая ее, чтобы сразу выхватить у бледной Елизаветы покрасневшего от крика ребенка. Принялась шептать ласковые слова и качать. — Я не могла его укачать… — принялась оправдываться она, затравленно покосившись на настороженных мужчин. Уловив мое тепло, Дэви еще несколько раз вскрикнул и затих. — Он точно хотел спать, но когда я принялась укачивать, начал кричать, с каждым разом сильнее, и ничто не могло его успокоить, — шепотом поясняла няня. — Простите, Ева, я не справилась. — Все нормально, — шепнула в ответ. — Такое бывает. Незнакомое место. Мамы долго нет. — Помню, когда дочка была в таком же возрасте, тоже бывало разное, — с ностальгией улыбнулся Божнев. — Дети. Мы все согласно закивали, даже Аян. Хотя почему даже. У него же тоже есть малышка… — Кстати, Ян, а малыш на тебя чем-то похож, — вдруг задумчиво прошептал Божнев, и я окаменела. — Забавное совпадение. А на вас, Ева, ― ни капли. Хотя мальчики зачастую похожи именно на матерей. — У него мои глаза, — буркнула в ответ. — В жизни разное бывает. Но Давид ― сын моего бывшего мужа, это однозначно… — Бывшего мужа? — заинтересованно выгнул бровь Божнев. На Аяна я старалась не смотреть и не знала его реакции. — Точно бывшего? — Точнее не бывает! — рявкнула шепотом, все же взглянула на свое помешательство и тут же отвернулась, разочарованно закусывая губу, поскольку Аян выглядел совершенно равнодушным, только ноздри слегка трепетали, как бывает при учащенном дыхании, но это же ничего не значит. — А с мистером Аяном я… не виделась никогда. Простите, мы пойдем. Надеюсь, смогу забежать в кадры. Всего хорошего. Выскочив из кабинета, торопливо зашагала к лифтам, слыша быстрый шаг няни за спиной. Не зря у меня на душе было неспокойно. К такой встрече в лоб я точно не была готова сейчас. Глава 9 Глава 9 [Кто-то когда-то сказал, что все пары между собой связаны незримой красной нитью, и как бы ты ни старался сбежать от судьбы, рано или поздно предвиденье настигнет тебя, и лучше рано, чем поздно. Не сопротивляйтесь тому, чтобы быть счастливыми… Мы любим все усложнять, вешать ярлыки, игнорировать знаки и додумывать то, чего нет, но если отринуть все рамки, что будет тогда? Ева Ахмейт] = = = = Аян = = = = «Никогда не виделись, значит? А ты, зеленоглазка, у меня оказывается, маленькая врушка». — Доволен? — не скрывая веселья, уточнил у меня Божнев, как только за спешно покинувшей кабинет Евой, уносящей на руках мальчишку, и растерянной няней хлопнула дверь. Хмуро глянул на друга. — Нет. Совершенно не так представлял нашу встречу, но кроме как «случайно» столкнуться с ней в издательстве, тем самым завести «правильное» осторожное знакомство, ничего иного в голову мне не приходило. Мне казалось, такая девушка, как Ева, никогда в жизни не станет знакомиться с мужчиной на улице. Может быть, раньше, в том самом четырнадцатом году в силу юности и свободы от других обязательств что-нибудь и вышло, но теперь однозначно нет. Особенно когда у нее на руках маленькое хрупкое чудо, мальчик, который действительно внешне очень походил на меня самого. Не знал бы я о ее мудаке муже и был менее разборчив в сексуальных связях ― точно бы решил, что мальчишка мой. К сожалению, со сто процентной гарантией ― нет. А хотелось бы. — Ну, я помог как мог, подкинул отличную идею, не так ли? Остальное за тобой. Уговоришь, и твое наваждение будет жить с тобой в одной квартире, да еще и с сыном, как ты и хотел, почувствуешь на вкус, что такое семья. Почувствовать на вкус, что такое семья, я хотел, как и попробовать на вкус зеленоглазку. Черт, заманчиво. Очень заманчиво. А идея действительно отличная. Хмыкнул, покосившись на удовлетворенно щурившегося змея искусителя. Божневу только сигары не хватало, чтобы манерно пускать дым в потолок. Однако этой пагубной привычкой друг не увлекался. Кир был хорошим другом и партнером, и его умение вовремя подсуетиться и вывернуть ситуацию для себя в максимально благоприятную пользу конкретно так мне пригодилось, только этот навык у него имелся далеко не всегда. — К тому же довольно с тебя сталкерить. Девять лет прошло, как ты следишь за жизнью Евы Ахмейт. Иногда я тебя сам боюсь. Склонил голову. Божнев являлся не меньшим сталкером, чем я сам. У него с его женой Адой тоже выдалась интересная и более давняя, куда запутанней, чем у меня, история. — Что планируешь делать, Ромео? Зацепила она тебя, конечно, — побарабанил он пальцами по столу. — А ведь мог бы уже давно отпустить и жить спокойно, как раз с того времени, как узнал о звоне свадебных колоколов в ее честь. Зацепила… Еще как зацепила. Много дней вспоминал наше столкновение с зеленоглазкой у Маришкиного салона. Не выдержал, принялся искать, искал долго, да не там, а уж когда мне стало известно об ее американском происхождении… Тоскливая досада долгое время горчила на языке. Я даже несколько раз навещал ее бабушку, к которой зеленоглазка и ездила погостить летними месяцами, помогал с продуктами, просто разговаривал и многое смог узнать о своем маленьком помешательстве. Опомнился, когда она счастливо встречалась с придурком Оскаром. А когда смог вырваться в Сакраменто, мне стало известно о грядущей свадьбе. Отпустил… Думал, счастлива и любит его, был слеп и не связал очевидное совпадение в нашей с Дэвисом внешности. Дурак. А ведь если смотреть издалека, нас можно было и спутать. Вернувшись на родину, спустил все на тормозах, не заглядывал в ее жизнь, не преследовал, не наблюдал за социальными страницами, не делал ничего. А она, засранка такая, между тем продолжала сниться. Дарила тепло своей яркой души и смеялась, раз за разом ускользая из моих пальцев с предрассветным дымом. Спустя два года, уставший от ночных каждодневных издевательств, не выдержал, снова нашел ее, тайком следил, она стала моим безумным наваждением.