Оуэн Окита идет один, он заворачивает за угол, где огромная лужа залила бордюр – след вчерашнего ливня. Я провела день, смотря и пересматривая в качестве подготовки игру Оливии Хасси в экранизации «Ромео и Джульетты» Дзеффирелли, от чего мой живот только сильнее свело: сегодня первая репетиция. Я доезжаю до знака «стоп» и опускаю окно как раз тогда, когда Оуэн переходит дорогу. – Эй, – зову я. – Тебя подвезти? – Мне бы не помешало с кем-то поболтать, чтобы отвлечься от мыслей о репетиции. Он поднимает взгляд на мой голос. Найдя меня глазами, с удивлением в них он отвечает: – Нет, но спасибо. Я сжимаю губы в обиженную гримасу. – Я сегодня ходила в душ, знаешь ли. Не пахну. – Дело не в… – Он мотает головой, осекаясь. Его брови дрогнули в притворном любопытстве. – А что, люди часто с тобой отказываются ехать из-за запаха? Не могу сдержаться – мои глаза распахиваются шире. Оуэн выглядит довольным, что я не нашлась, что ответить. – Мне просто нравится ходить пешком, – объясняет он. – Дает мне время поразмышлять. Я пожимаю плечами, приходя в себя. – Тебе же хуже. К твоему сведению, я сегодня даже воспользовалась кокосовым гелем для душа. Я пахну великолепно. – Я проезжаю мимо него, успев увидеть в зеркало заднего вида, как он раз или два моргает, а затем шагает прямо в лужу. И резко опускает взгляд, будто только вспомнил, что она там. * * * Спустя десять минут я въезжаю на парковку, где меня уже ждет Маделайн. Хоть ее все обожают и она могла бы выбрать себе в друзья кого угодно – от капитана команды чирлидеров до лучшей ученицы параллели, Маделайн выбрала меня. Почему-то. Я бы даже не назвала ее популярной, если не считать строго словарного значения этого слова. Ко мне относятся довольно хорошо, но большинство знает меня только через нее. Отчасти поэтому я не против своей репутации школьной кокетки. Потому что это хотя бы какая-то репутация. А не просто «девочка, которая дружит с Маделайн». Стоит мне подойти к ней, стоящей у велосипедной части парковки, как она вместо приветствия изливает свои впечатления от прошедших выходных. Она провела субботу за организацией благотворительной распродажи выпечки, а воскресенье просидела целый день дома из-за дождя, складывая карточные домики и попивая горячий шоколад в компании своей сестры и Тайлера. Тайлер никогда не проводил время с моей семьей, когда мы с ним были парой – но не то чтобы с Эрин очень весело, если вы, конечно, не любитель подтирания носов и непрестанного отмывания всего, что попадается в ее ручки, хоть они и очень миленькие. Но у Тайлера и Маделайн отношения совсем другие. Полагаю, что когда у людей такие отношения, то даже скучные занятия становятся прекрасными. Мы заходим в коридор со шкафчиками, и мое внимание сразу привлекает Уайятт Родс, который любуется своими волосами в зеркало, повешенное им в свой шкафчик. Такого тщеславия я еще не видала. Но я его не виню. Я им и сама залюбовалась, и даже нечестно, что ему требуется зеркало, чтобы увидеть то, что остальные видят просто так. – Меган, – отвлекает меня голос Маделайн. По дружелюбному, но строгому выражению ее лица понятно, что она меня поймала с поличным. – Что, если у него богатый внутренний мир? Людям нужно давать шанс, – слабо возражаю я. Маделайн хватает меня за локоть своими пальцами с идеальным персиковым маникюром. – Номер два. В списке, – наставляет она. Она тащит меня мимо Уайятта. Я не отказываю себе в том, чтобы глянуть на него напоследок через плечо. Мы заворачиваем за угол, оставляя Уайятта и его бицепсы позади, Маделайн останавливается посредине коридора. Она хватает меня за плечи, чтобы я смотрела ей прямо в глаза. – На этой неделе мы идем на футбольный матч, – говорит она безапелляционно. – Что? Почему? – У меня абсолютно отсутствует интерес к организованным видам спорта, особенно в школе. За исключением случаев, когда официальная форма – это плавки. – Потому что так я буду точно знать, что ты не рядом с Уайяттом Родсом в пятницу вечером. Я корчу гримасу. – Ты хуже моей мамы. Что такого в том, чтобы немного повеселиться с парнем, даже если этот парень… Ну, Уайятт? Группа девочек помладше, с которыми Маделайн, думаю, и не говорила ни разу, с энтузиазмом машет ей. Она улыбается в ответ, а потом снова смотрит на меня. – Ничего такого в том, чтобы повеселиться с Уайяттом, – отвечает она с видом порицающего целомудрия. – Но ты не повеселиться хочешь, Меган. Это не то. Ты хочешь отношений и ищешь парня где попало, потому что пробыла в одиночестве дольше обычного. Но Уайятт Родс не сделает тебя счастливой. Ты это знаешь. Я замолкаю, не в силах спорить. Конечно же, она права. Это же Маделайн. – Я не подойду к Уайятту, – неохотно обещаю я. – Но на футбол я тоже не пойду, – заявляю я. Маделайн сухо улыбается. – Еще обсудим, – говорит она, кивая с видом, будто этот разговор еще не окончен. Она идет вниз по коридору на первый урок. Направляясь ко входу в мой класс, я замечаю в конце коридора Оуэна. Свитер его перекошен – предполагаю, из-за того, что ему пришлось спешить, чтобы не опоздать в школу. Он кладет в шкафчик стопку бумаг. Один лист падает на пол, и я узнаю в нем выпуск школьной газеты. Кажется, у него две или три копии. Я догадываюсь, что он, наверное, посылает их Джордану, потому что ему хочется иметь копию. Наверняка это непросто, когда в старшем классе твой ближайший друг переезжает в другой штат. Хотя идеальные советы Маделайн раздражают, я не могу представить, какой потерянной бы себя чувствовала, если бы она однажды переехала и я бы осталась тут. У меня такое впечатление, что Оуэн не только из любви к «Ромео и Джульетте» присоединился к театральному кружку. Наверное, он пытается найти новых друзей. Я отмечаю про себя, что надо пригласить его за обедом присоединиться к столу, за которым сидят ученики-театралы. Он торопливо сгребает вещи из шкафчика и несется к двери в класс, но перед самым входом останавливается. Будто не в силах сдержаться, он вытягивает блокнот и быстро записывает что-то – что? Наблюдение? Идею? Напоминание? Последовательность Фибоначчи[5]? На мгновение я ощущаю желание узнать это. Я тянусь к двери в свой класс, раздумывая над словами Маделайн. Она не ошибается – не только насчет Уайятта. Я уже давно одна. И я правда очень хочу найти парня. Если я переживу сегодняшний день, то как следует поразмыслю над тем, как найти того, кто будет мне небезразличен и кому не буду безразлична я. * * * До первой репетиции «Ромео и Джульетты» еще несколько часов, а меня уже тошнит. Или хочется исчезнуть. Или все одновременно. Но вместо этого я пытаюсь делать вид, что меня ничего не беспокоит, и сажусь к одному из кружков ребят-театралов, которые устроились на холмике снаружи театрального класса на обед. Здесь все, кроме Энтони, который все без исключения обеденные перерывы использует для того, чтобы делать уроки наперед. Я однажды пробовала провести с ним это время, но закончилось все тем, что библиотекарь выгнал меня за слишком громкие и частые жалобы на то, какая скучища эта геометрия. Мне всегда нравилось сидеть с ребятами из театрального кружка, проговаривая строчки ролей и планируя вечеринки труппы. Но не сегодня. Мне неприятно, что все взгляды обращаются в мою сторону, когда я сажусь. – Ты наверняка, типа, в полном восторге, – говорит Дженна Чоу, сияя улыбкой с противоположной стороны кружка. Ее энтузиазм такой же заразительный, как головная боль, и такой же приятный. – Я… Ну да, определенно в восторге, – говорю я вяло. Брр. Если мои актерские способности будут такими на репетиции, то этой постановке конец. Я замечаю на себе пристальный взгляд Алиссы. – Знаешь, я играла Джульетту в летней постановке в городском театре. Я бы с удовольствием показала тебе свои заметки. – Она натягивает на лицо приторную улыбку. Я улыбаюсь ей в ответ, тоже неискренне. – Спасибо, но я в порядке, Алисса. Дженна тянется, передавая мне тарелку с печеньем, которая ходит по кругу. – Мне кажется, в паре с Тайлером не так уж сложно играть Джульетту. – Ее ухмылка становится шире. – Это не первый раз, когда между Ромео и Джульеттой искры летят, – вставляет Кейт Доусон, поднимая брови. – Вы же даже были вместе раньше. Конечно, именно в этот момент входит Маделайн, рука об руку с Тайлером. Я вижу, как ее улыбка поблекла, и понимаю, что она слышала комментарий Кейт. Что еще хуже, я не настолько рассеянная, чтобы не заметить, что ее это задело. Мне нужно срочно разрядить обстановку. – Я последняя, у кого могут быть искры с Тайлером. Это уже давно пройденный этап, не так ли? Девочки смеются, и Маделайн мне благодарно улыбается. – Да уж, изобразить влюбленность в Меган, – начинает Тайлер, оглядывая круг людей, будто он на сцене, – это будет самое настоящее испытание моих актерских способностей. – Он озаряет зрителей своей самой пленительной улыбкой, и я вспоминаю строки из «Гамлета» – «можно c улыбкой вечною злодеем быть»[6]. Хотя я уже не влюблена в Тайлера, это вовсе не значит, что его оскорбления не ранят. * * * Горечь от слов Тайлера не ослабла к концу дня. Когда я дохожу до театрального класса, снаружи сидит Оуэн, делая записи в своем блокноте. Снова. Все уже внутри, и я решаю насладиться еще парой минут вне общества Тайлера. Я останавливаюсь около него. – Готов продавать наркотики несовершеннолетним девушкам? Оуэн поднимает голову, и его темные глаза расширены: