– Что?! – меня сильно удивил ее ответ. – Да, я зависла у Джона на хате, – она улыбнулась. – Батя психует, что я дома не ночую. А мне пофиг. Я берегусь, всегда есть с собой, – она покопалась в сумке и вытащила серебристую упаковку. – Я ерундой не занимаюсь, не хочу залететь в восемнадцать. Юлька положила мне презерватив под подушку. – Вот, будешь иметь. Думаю, это скоро тебе пригодится, – она рассмеялась. – Да иди ты! – я густо покраснела. – Убери назад! – Хорошо, хорошо, – она положила презик себе в сумку. – Расскажи, где это вы вчера ездили? Не вдаваясь в подробности, пересказала ей о своей ночной прогулке. – Слышь, Ди, а ты с ним хоть целовалась? – Юлька залилась смехом. – Эй, ты меня уже достала! – сгоряча выпалила я. Она даже не обратила внимания на мою реплику, а просто продолжала смеяться. – О, а покажи мне тот рисунок, что ты недавно нарисовала, – абсолютно серьезно попросила Юлька. Я на секунду заколебалась. Не знаю почему, но мне было немного стыдно. Возможно, потому, что он был слишком откровенным? Или слишком личным? В конце концов, я вынула альбомный лист и передала его ей в руки. – Вау! Это очень круто! – не отрывая взгляд, с восторгом воскликнула по д руга. – Так красиво нарисовано! Образ этой женщины… Юлька замолчала. Она смотрела то на меня, то на мой рисунок. – Точно! Эта женщина – это ты! – она протянула листок мне. – Посмотри. Разве не похожа? – Ну, не знаю, – я посмотрела на девушку, которую изобразила на рисунке. – Возможно, что–то есть схожее. С Юлиной сумочки зазвучала мелодия. Она вынула телефон и ответила на звонок. Судя по разговору, звонил ее отец. Положив трубку, она скорчила недовольную гримасу. – Блин, Ди, я должна идти, – она грустно посмотрела на меня. – Старый хочет поговорить со мной. Морали читать будет. И отоспаться мне надо. Почти всю ночь не спала, – она игриво мне улыбнулась. – Понимаешь, о чем я? – Угу. Только давай без деталей, – попросила я. – Окей, – она рассмеялась. – Я побежала. Созвонимся! *** Понедельник на работе выдался на удивление спокойным, и я радовалась, что неделя началась удачно. Светлана Петровна, как и обещала, вечером наведалась в бутик. Сделав сверку, она отпустила меня домой. Моему удивлению не было предела, когда я увидела Леонида, который ждал меня в машине, чтобы отвезти домой. Последующие дни он также подвозил меня с работы к дому. Меня веселило, как соседи перешептывались между собой, когда огромный Хаммер подъезжал под подъезд, и из него выходила я. Единственное, что меня беспокоило – как рассказать родителям о Леониде. Я намеренно оттягивала этот разговор. Все никак не могла решиться его начать. Среди недели на мою электронную почту пришло письмо, которое я ждала почти целый месяц. Это было подтверждение моего вступления на кафедру дизайна в Киевский университет. Ура! Теперь я официально стала студенткой. Незаметно пришла суббота. Откладывать разговор с родителями уже не получиться. Поговорю с ними сегодня вечером. Когда вернулась с работы, папа с мамой смотрели телевизор. Ох, я ужасно взволнованна. Сердце колотиться с такой силой, что в висках отдает. Прежде чем зайти в комнату, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Привет! – я села в кресло, которое стояло напротив дивана. – Привет, доченька! – поздоровалась мама, а папа просто помахал мне рукой. – Я завтра иду на свидание, – сразу выпалила я. – Вот так новость! И кто он? – поинтересовался папа. – Случайно не тот, кто катает тебя на Хаммере? – Тот, – ответила я. – Его зовут Леонид. – Его отец еще не надрал ему уши? Столько времени машину брать, чтобы на тебя произвести впечатление, – пошутил папа. – Нет, это его личная, – я начинала понемногу нервничать. – Ого! – брови отца взлетели вверх. – Сколько же лет твоему ухажеру, что он ездит на таком автомобиле? – прозвучал вопрос, которого я наиболее боялась. Я замолчала на долю секунды, прежде чем ответить. – Тридцать шесть, – ответила я. – Тридцать шесть?! – голос отца сорвался на крик. Он вскочил с дивана и стал ходить по комнате. – Диана, ты совсем с ума сошла?! – Богдан, успокойся! – вмешалась в разговор мама. – Надя, солнышко, извини, но этот мужик годится тебе в любовники, но только не Диане! – Выходит, я должна встречаться с таким мерзавцем, как Макс?! – не выдержала я. – Главное, чтобы по возрасту мне подходил? Да?! – Я запрещаю тебе идти на свидание с этим растлителем! – сурово заявил папа. Я еще никогда не видела его в таком состоянии. – Ты не смеешь мне запрещать! – я сошла на крик и вскочила на ноги. – Мне не пятнадцать лет! Я вправе самостоятельно распоряжаться своей личной жизнью! С этими словами я выбежала из комнаты, поспешно обулась и стремглав вылетела из квартиры. Сбежала на первый этаж, как угорелая. Я шла очень быстро, тяжело дыша. Эмоции переполняли меня. Хотелось разреветься, и я сдерживала себя. Скорее бы пройти двор, чтобы никто не заметил моих заплаканных глаз! Ух, как гадко на душе! Слезы текли по щекам. Впервые в жизни я поссорилась с папой. Я не ожидала такой реакции. Мне хотелось выговориться, поделиться с кем–то своими переживаниями, чтобы хоть немного облегчить свое состояние. Надо позвонить Юльке. Блин! Фиг я это сделаю! Убегая из дома, забыла сумочку, где лежал телефон. Тогда пойду к ней. Надеюсь, она дома. Когда я подошла к парадной двери и хотела постучать, неожиданно на пороге появился отец подруги. – Дианка, что-то случилось? – взглянув на меня, озадаченно спросил Григорий Иванович. Он всегда относился ко мне, как к своей дочери. – Юля дома? – едва сдерживая слезы, спросила я. – Нет, ее нет. Но ты проходи. Пойдем, я налью тебе сок, – он закрыл за мной дверь и мы прошли на кухню. – Садись, – Григорий Иванович взглядом указал мне на стул у барной стойки. Он достал из шкафчика стакан и наполнил его апельсиновым соком. – Держи, – он улыбнулся. – Это поможет тебе успокоиться. Открыв бар, он взял бутылку коньяка и наполнил им бокал. Григорий Иванович сделал глоток и пристально посмотрел на меня. – Надеюсь, это не из-за Леона? – спокойно спросил Юлькин отец. Я посмотрела на него заплаканными глазами. Хотела, было, спросить, откуда ему известно обо мне и Леониде. Но вспомнив, что они дружат, просто промолчала. Я отрицательно покачала головой. – Папа против моих отношений с ним, – ответила. Не знаю почему, но я решила поделиться со своими переживаниями с отцом подруги. На некоторое время воцарилась тишина. Он отпил еще коньяка и сказал: – Как отец, я понимаю твоего папу, – Григорий Иванович подошел и присел на стул рядом со мной. – До недавнего времени, он был единственным мужчиной, который существовал в твоей жизни. Понимаешь, для него ты – маленькая девочка. И всегда будешь такой. Сколько бы лет тебе ни было. Но ему придется смириться с тем, что ты повзрослела, и что в твоей жизни появятся мужчины. Юлькин папа посмотрел на меня и продолжил: – Знаешь, как только я представляю, что вытворяет тот татушник с моей Юличкой, так и хочется оторвать ему причинное место, – его рука крепко сжала бокал, что вены выступили на коже. – Но я доверяю своей дочери. Знаю, что Юля не наделает глупостей. Она хоть и бунтарка, и вовсе не дура. Я слушала его и понимала, что несмотря на сложный Юлькин характер, Григорий Иванович любит ее такой, какая она есть. Сделав несколько глотков сока, я вздохнула. Мне хотелось, чтобы и мой папа так же понимал меня. Наша беседа получилась неожиданно откровенная, поэтому я решила задать вопрос, который давно мучил меня. – Не знаю, стоит ли мне доверять Леониду? – Он мой давний друг. Я твердо убежден, что он не посмеет обидеть тебя, – Григорий Иванович внимательно смотрел на меня. – Я не могу давать тебе советы. Слушай свое сердце и только его. Оно подскажет, как правильно поступить. Ни я, ни твой отец не вправе решать за тебя. *** Попрощавшись с Юлькиным папой, я вышла из их дома и направилась к автобусной остановке. После разговора мне стало легче на душе. Я хотела немного прогуляться, прежде чем я вернусь домой. Не стала ждать автобус и пошла пешком.