— Возможно, одна зацепка все-таки есть! — произнес Курсант, задумавшись. — Оружие при себе? — Конечно. — Давайте-ка прокатимся по одному адресу? Только очень тихо. Обозначенный им адрес оказался в недавно построенном седьмом микрорайоне Припяти. Большая часть домов была сдана, а другие достраивались. Служебную «Волгу» пришлось оставить на подъезде — слишком бросалась в глаза. Чуть ли не каждый житель СССР знал, что за структура пользуется именно этой маркой машин. — Вон тот дом видите? — Андрей указал на четырнадцатиэтажную высотку, вокруг которой еще стояли башенные краны. — В общем, через коллег из РОВД, удалось пробить адрес, благо это было несложно — списки свежие, не нужны никакие архивы. К счастью, проверить дом не успели. Так что очень может быть так, что наш диверсант укрылся здесь. — Какой этаж? — Третий. Квартира номер тринадцать. Правда, не пойму, какой подъезд… Обозначений почему-то нет. Быстров кивнул. Будучи одетым в костюм «тройку», он плохо ввязывался в картину. А вот мы с Андреем были в самой обычной гражданской одежде, ничем особо не выделяясь. Я направился к левому подъезду, Курсант к правому. Капитан Быстров ожидал неподалеку, оккупировав едва подсохшую после дождя лавочку. Для конспирации в ближайшей «Союз Печати» даже приобрел свежую газету. Классика, что тут скажешь? Может быть, с нашей стороны действовать таким образом было безрассудно, но… Ждать, времени не было совершенно. Диверсант вполне мог попытаться соскочить, если он конечно, здесь. И лучше перестраховаться. Петров вошел первым, а я пока остался у входа. Мыло ли, вдруг ему будет нужна помощь? Минуты четыре было тихо, затем Андрей вышел обратно, махнул рукой — мол, ничего. Я кивнул и открыв подъездную дверь, шагнул в темноту. Света здесь почему-то не было и это мне сразу не понравилось. Крепче сжал рукоять Макарова, двинулся вперед. Быстро и тихо поднялся на третий этаж, осмотрелся. Нужная нам квартира была передо мной. Обратил внимание, что дверь закрыта, но как-то не плотно — нижний край выступал из коробки. Я аккуратно приоткрыл ее, прислушался. Тишина. Я тихо, но решительно шагнул внутрь, держа ствол пистолета перед собой. Свернул за угол, едва не поскользнувшись на мокром кафельном полу — кто-то разлил тут воду. В первой же комнате я наткнулся на доказательство того, что мы пришли по нужному адресу — здесь лежали чертежи ракет, подробный план территории «Дуги-1», какие-то документы, схемы, наброски. Целый ворох бумаг — рассматривать было некогда. Прошмыгнувшись по двухкомнатной квартире, я убедился, что она пуста. Ушел, гад, если вообще приходил после всего, что он сегодня сделал. Уже собирался покинуть квартиру, но вдруг услышал какое-то тихое, неестественное мычание. Заглянув за дверь в ванной комнате, я увидел сидевшего на полу мужчину, связанного по рукам и ногам. Во рту у него было что-то вроде кляпа. Заметив меня, он замычал еще активнее, задергался. Помог ему вытащить кляп. — А ты еще кто такой? — невнятно, занемевшим языком просил тот. — КГБ СССР! — пистолет я никуда убирать не собирался. — А ты кто такой и почему лежишь здесь связанный? — Я подполковник Краснов, был похищен и… — дальше я уже не слушал, все и так было понятно. Отыскал ножницы, быстро перерезал путы. Затем рванул к телефону и вызвал сюда милицию и скорую помощь. — Где тот, кто это сделал? — спросил я, заглянув в ванную Подполковник разминал затекшие мышцы. — Ушел… — выдохнул тот.- Ушел, несколько минут назад. Вооружен. — Дерьмо! — я тут же бросился к выходу и едва не столкнулся с Курсантом. — Ты чего так долго? — спросил он. — Мы пришли правильно, только ушел он. Несколько минут назад. Выскочили на лестничную клетку — тишина. Черт возьми, как же он ушел? Неужели затихарился в какой-то другой квартире? Само собой, искать его вдвоем было глупо. Нужно дождаться прибытия милиции, оцепить дом по периметру. Осмотрелись по территории, но было чисто. Пешеходов не было. Вдруг подъехало такси, остановилось у первого подъезда, куда заходил Андрюха. Как бы ничего такого — дом-то уже был частично заселен и учитывая тот факт, что дома новые, люди тут проживали разные. Вполне себе могли ездить на такси. Я обратил внимание, что рядом с домом стоял гастроном. Мне дико захотелось пить и почему-то, не раздумывая, я направился прямо туда. — Ты куда? — Сейчас вернусь! Вошел внутрь, взял бутылку лимонада и направился к выходу. Уже открыл пробку, сделал пару глотков и вдруг заметил, что с третьего этажа дома, в котором прятался диверсант, сбросили веревку, связанную из чего попало, вплоть до простыней. — Сука! — выдохнул я, отбросив бутылку в сторону. Рванул вперед, выхватывая на ходу пистолет. Наш диверсант начал спускаться вниз, ловко перебирая руками. Но видимо что-то пошло не так и импровизированная веревка лопнула. Диверсант полетел вниз, упав на тротуар. При падении он громко вскрикнул, а подняться уже не смог. Когда же я подбежал, все понял. При падении он сломал левую ногу, причем в двух местах. Асфальт был в крови. — Руки! — громко потребовал я. — Руки! Ну! Но тот вдруг вытянул руку с зажатым в ней пистолетом, тем самым не оставляя мне выбора. Спрятаться было некуда — открытое пространство. Прогремел выстрел — пуля обожгла мне правое бедро. Я выстрелил в ответ, попав в плечо. Диверсант выронил пистолет и рухнул на асфальт. Все было кончено. Убрав пистолет, я подскочил к нему, отшвырнул от него ствол. Само собой противник был жив, но сопротивляться он уже не мог. Сломанная нога и простреленное плечо этому совсем не способствовало. Вдобавок, кажется, у него при падении была сломана пара ребер. Подскочил Курсант, а через несколько секунд и Быстров, все также со смятой газетой в руках. — Что тут? — Готов! — коротко ответил я, всматриваясь в лицо диверсанта. Это был он. Точно он. Только зараза, успел загримироваться. Наложил короткую бороду, нацепил парик. Изменил форму носа. Переоделся. Вдалеке послышался быстро приближающийся звук сирены — милиция и скорая помощь будет с минуты на минуту… * * * Прошло пять дней… Диверсант выжил. Он был помещен в «МСЧ-126», в отдельную палату и под круглосуточное наблюдение сотрудников милиции и КГБ. Его дальнейшей судьбе не позавидуешь — как выразился полковник Черненко, этот диверсант сгниет в подвалах Лубянки… То, что он сделал, было немыслимым и прямо указывало на то, что с безопасностью в ВС СССР очень много слепых зон, которыми, при желании и смекалке, можно воспользоваться. В этой истории осталось много дыр. Как ему все удалось организовать, как он подделывал документы, переоборудовал ракеты — всего этого я так и не узнал, потому что к расследованию меня не допустили. Да я и сам не хотел. Не люблю копаться в мусоре. Загоризонтная радиолокационная станция «Дуга-1» впоследствии была выведена из состава боевого дежурства. Ее ремонт был отложен на неопределенное время, однако я слышал, что после инцидента, оттуда вывезли больше двадцати грузовиков строго засекреченного оборудования. Быть может, диверсант, имя которого так и осталось неизвестным, был прав и помимо основной функции, «Русский Дятел» собирались использовать для чего-то еще. Это не мое дело, да и кто скажет правду какому-то лейтенанту? Сразу после поимки диверсанта, у меня произошел очень непростой разговор с Алексеем Владимировичем. По его итогу я сделал вывод, что больше не хочу работать в комитете. И дело тут не только в том, что меня использовали как расходный материал. Вовсе нет. Я взрослый человек, осознавший, что пошел не по тому пути. Обучаясь в школе комитета государственной безопасности, янаивно надеялся, что моя дальнейшая служба будет проходить в тихом и спокойном месте, однако оказалось, что у командования на меня иные планы. Из-за всей этой истории пострадала моя семья, о чем я очень сильно сожалел. Но также я понимал, что подобного больше не должно произойти. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Семья — это все. Второй раз заканчивать свою жизнь у черта на куличках, выполняя какое-нибудь опасное задание… Нет уж, извольте! Именно поэтому, когда я вновь явился в кабинет Черненко на Лубянке, у меня в руках уже был подписанный рапорт об увольнении. Само собой, меня долго отговаривали, убеждали и даже пытались угрожать. Все без толку. Я принял окончательное, взвешенное решение. Я больше не хотел иметь ничего общего с Чернобылем, с этими проклятыми антеннами… С ракетами… Не знаю, какая судьба ждет эти земли в дальнейшем. Мне уже не по пути, найдутся люди, которые займут мое место. В конце концов, незаменимых людей не бывает. Павел Сергеевич Иванец так и не извинился лично. Просто куда-то пропал, как и капитан Быстров. Ни того, ни другого я больше не видел, да и, если честно, даже не хотел. Курсант, вместе со Светланой Валерьевной уехал в Москву. Обещал держать связь — даже не знаю, где мы пересечемся с ним в следующий раз? С отцом Юльки, полковником Кошкиным, у меня тоже был серьезный разговор, но прошел он лояльно. Несмотря на то, что у обоих были претензии друг к другу, мы закрыли все вопросы на хорошей ноте. Ему предстояло лечиться, а по окончании, убывать на длительную реабилитацию в военный санаторий. Наверное, это даже хорошо. Спустя два месяца после событий на ЗГРЛС, мы все вместе покинули Припять, отправившись в солнечный Краснодар. Быть может, пора уже использовать знания из будущего в иных целях? * * * Вот и все, теперь цикл окончательно окончен)