Лелька На следующее утро Лелька первым делом поехала в больницу. Отец по своим связям узнал, что Максим в реанимации в тяжелом состоянии. Лельке так же ничего конкретного не сказали, кроме дежурной фразы "состояние тяжелое, но стабильное". Она слонялась по коридору, ловила всех подряд в белых халатах и спрашивала о состоянии Максима. С ней никто не хотел разговаривать. В конце концов, она села под дверью какого-то кабинета и рыдала. Мимо проходил молодой врач. Он остановился и внимательно посмотрел на Лельку: – Проблемы? – Нет, я просто захотела поплакать тут, – огрызнулась Лелька, обиженная на весь мир. – Рассказывай! – доктор сел рядом и взял ее за руку. – Я уже второй час пытаюсь узнать хоть что-то о своем друге, но со мной даже разговаривать никто не хочет! Он вчера сюда поступил после драки, его увезли в реанимацию. – Фамилия, имя? – Моя? – Нет, друга твоего. Сейчас все узнаем. – Максим Звягинцев. Доктор достал телефон и набрал номер. – Дианочка, привет! Узнала? Да, я. Рад слышать счастливый голос. Да некогда, все дела, дела, сама знаешь… Милая, подскажи, что там с Максимом Звягинцевым? Вчера поступил к вам по скорой. Да, это знакомый мой, – доктор внимательно слушал и хмурился, затем произнес – спасибо, солнце, с меня шоколадка! Врач посмотрел внимательно на Лельку, встал и сказал: – Пошли за мной. Лелька молча побежала за ним. Доктор привел ее к кабинету с табличкой "Нарколог-психиатр Черно Олег Петрович" и открыл дверь. – Садись, – приказал он, кивнув на стул. Сам сел напротив и уставился на нее. – Дела у твоего друга неважны, травмы серьезные. Он сейчас на ИВЛ, то есть, на искусственной вентиляции легких. Повреждение внутренних органов плюс сотрясение мозга. Ну и так, по мелочи: гематомы, ушибы. Больше ничего сказать не могу. Сразу предупреждаю, что после таких травм кто-то через пару месяцев бегает, а кто-то становится овощем. Лелька сидела, смотрела в одну точку и плакала. Доктор налил ей в стакан коньяка и заставил ее выпить. В дверь постучали, у доктора начинался прием. Ольга поблагодарила доктора, попрощалась и ушла. Она продолжала каждый день приезжать по утрам в больницу, в надежде хоть что-то узнать. Ничего нового ей не говорили. Все без изменений. Лелька мечтала хоть одним глазком посмотреть на Максима, но ее даже слушать никто не стал. Однажды возле больницы она столкнулась с матерью Максима, Галиной Федоровной. Лелька подбежала к ней и спросила: – Здравствуйте, я Оля, подруга Макса. Мне никто ничего не говорит, скажите, как он? – А, ты та самая дрянь, из-за которой мой сын лежит в реанимации! У тебя хватает наглости еще сюда приходить? Пошла вон отсюда, я предупрежу персонал, чтобы тебя даже на порог к нему не пускали! Сволочь! – мать Максима развернулась и ушла, всхлипывая и вытирая глаза белоснежным платком. Лелька беззвучно плакала и бежала подальше от больницы. Когда сил бежать не осталось, она перешла на шаг. Больница осталась далеко позади. Неожиданно Лелька пришла в то место, где не была много лет. Это бар, где в шестнадцать лет она познакомилась с Региной и попробовала легкие наркотики. Тогда она чуть было не втянулась. Спасло ее только то, что родители вовремя забили тревогу. На три недели они отправили ее в наркологическую клинику, где она проходила лечение анонимно. Долгое время мама потом контролировала каждый ее шаг, боясь, что дочь снова может сорваться. Лелька потом сама удивлялась, как она могла сдружиться с той девкой и попробовать эту гадость. Стоя на порог у бара, Лелька не стала долго раздумывать. Она толкнул дверь и вошла. Внутри уже толпился народ. Лелька села за барную стойку и заказала тройную порцию водки и апельсиновый сок. Залпом выпила все содержимое. Бармен удивленно поднял брови, протянул конфету и спросил: – У тебя проблемы? Лелька отрицательно покачала головой. Разве то, что случилось с Максимом – это проблема? Проблема, это когда полетел компьютер за день до сдачи курсовой или когда приехала в аэропорт и забыла билет. А то, что происходило в ее жизни, она охарактеризовала бы концом жизни. Максим может не прийти в сознание, может стать "овощем" и еще сотни других "может"… Нервное напряжение ушло, и Леля молча сидела, смотрела на крутящийся шар светомузыки и из глаз ее текли слезы. Рядом к барной стойке присел молодой парень, примерно Лелиного возраста. – Грустишь? Лелька отвернулась, протянула бармену рюмки, чтобы тот повторил. Еще тройная порция спиртного… Лелька не помнит, как она оказалась на квартире у Регины. Она проснулась в одежде, на кресле. Все тело затекло, голова гудела. Лелька кое-как встала, прошла в ванную и умылась ледяной водой. Пришлось прямо из крана утолять свою жажду. Стало еще хуже. Тошнота подкатила к горлу и Леля бросилась к туалету. Она не помнит, сколько она просидела там, кажется, что она даже уснула, сидя на полу возле унитаза. Разбудила ее Регина: – Малая, просыпайся! Плохо тебе? – Уже лучше, – Лельке на самом деле стало легче. – Только очень хочется спать. – Давай ляжем, я тоже с ног валюсь. На какие деньги жила Регина, никто не знал. Но они у нее всегда были. Вот и сейчас она выгребла из кармана деньги, кинула их в ящик стола и прямо в одежде легла на диван. Лелька раздвинула кресло и уснула без задних ног. Через несколько часов Лелька, наконец-то проснулась. Домой идти не хотелось, она мечтала забыться, как вчера вечером. Пусть плохо, пусть голова раскалывается от боли, но зато нет никаких мыслей, от которых становилось страшно. Регина услышала шорох и села. – Жрать нечего, давай хотя бы курнем? Я вчера парочку для себя оставила. Лелька покачала головой и налила себе водку. Дальше все было как в тумане. Кажется, Регина танцевала. Лелька плакала и одновременно смеялась. С каждой слезинкой, с каждым всхлипом вся боль и весь страх растворялись. Когда ее отпустило, она снова задремала. Регина уходила, приходила с едой, наркотиками и деньгами. Лелька изредка что-то ела, пила водку и много спала. Регина не задавала ей вопросов. Они вообще почти не разговаривали. На третий день в квартиру ворвались сотрудники полиции. Регины не было дома, а Лелька ничего не понимала спросонья. Какой-то парень позвонил и доложил ее отцу: – Владимир Иванович, мы ее нашли. Ребята взяли ее под руки и повели в машину. Лелька не сопротивлялась. Ей вообще было все равно. Ее куда-то везли, о чем-то спрашивали. Она молчала. Наконец, они остановились на каком-то пустыре, среди заброшенных строений. В окно она увидела отца. Она вышла из полицейского бобика. Отец кивнул ей в сторону своей машины: – Сядь! Она залезла на заднее сидение и легла, свернувшись калачиком. Через несколько минут они поехали. Отец молчал, Лелька тоже. Она думала, что он везет ее домой. Но когда они остановились, из окна она увидела здание наркологической клиники. Ей хотелось бежать, но сил не было. Отец схватил ее за руку и потащил в приемный покой. Там ее встретил старый знакомый, тот самый врач, Павел Павлович, который откачивал ее четыре года назад. Тогда она поступила в клинику в бессознательном состоянии и не помнила первые дни, хотя покурить она успела от силы, раза три, для ее организма этого оказалось достаточно. Врач быстро оформил документы, и медсестра повела Лельку в палату. Уходя, Лелька посмотрела на отца. У него в глазах стояли слезы. Лелька прошептала: – Прости… Отец не ответил и даже не взглянул на нее. Лельке выдали постельное белье, затем отправили на анализы. Потом пришел Павел Павлович: – Рассказывай, сколько чего употребляла. Только честно. Я не хочу тебя пичкать лишними таблетками, вижу, что не все так плохо, как считает отец. По анализам все будет видно, но они будут готовы только завтра. Так что, рассказывай сейчас. – Только водку пила. – И только? – Да. – Понятно. Положим тебя на 21 день. Если увижу, что тебе лучше – отпущу пораньше. В палате будешь лежать одна. Остальное все знаешь. Вопросы есть? – Вколите мне снотворное, чтобы я просто спала. – Сейчас поставим капельницу. Завтра придет психолог, побеседуете. – Не надо. – Выбора у тебя нет, такие правила. Медсестра поставила ей капельницу, и Лелька уснула. Периодически она просыпалась и снова провалилась в сон. У нее даже не было сил встать. К вечеру принесли ужин. Неожиданно, у Лельки проснулся зверский аппетит. Через несколько дней ей стало намного легче. От беседы с психологом она все же отказалась. Просто лежала, уткнувшись к стене и молчала. Юля Очнулась Юля уже в больнице. Она была в палате одна, рядом с ней сидела медсестра и что-то писала. Юля прошептала: – Пить. – О, очнулась! Немного дам попить, только совсем чуть – чуть. Много нельзя. Она помогла Юле слегка приподняться и дала сделать один глоток воды. – Пока больше нельзя. Сейчас врача позову. Через несколько минут вошел мужчина лет сорока и произнес: – Здравствуйте, Юлия! Я ваш лечащий врач, Ильдар Ринатович. Вы помните, что случилось? – Да, авария – шепнула Юля. Голова раскалывалась, хотелось пить и в туалет, еще затекла рука, которая была привязана, чтобы игла с капельницей не вылетела.