Глава 1. Посторонись! Глава 2. И так тоже бывает Глава 3. Магии не существует! Глава 4. Беда на мою голову Глава 5. Работа мечты Глава 6. Общественная красота Глава 7. Грация, ревность и сумасшествие Глава 8. Сил и терпения вам, ректор Глава 9. Спасти ректора от себя самой Глава 10. Вот тебе и раз… Глава 11. Вот тебе и два… Глава 12. Проблемы неописуемого масштаба Глава 13. И не пытайтесь меня переубедить! Глава 14. Позвольте узнать, что происходит? Глава 15. Сколько-сколько живут рыбки? Глава 16. А у меня спросить забыли? Глава 17. Не надо церемоний! Глава 18. Всё по распорядку Глава 19. Правила выставки Глава 20. Сага о лопнувшем терпении Глава 21. Не колдуйте, если не умеете Глава 22. Пособие по побудке драконов Глава 23. К такому жизнь не готовит… Глава 24. Драконам страдать противопоказано Глава 25. Магия существует! Глава 26. Лучшее, что могло случиться Эпилог. Бартоломео девяносто первый * * * Не будите в ректоре дракона! Глава 1. Посторонись! Доброго утречка тебе, Машенька! И нет, не доброго. “Любимый” мужчина в трусах и футболке сидит носом в компе. Не работает уже три месяца, делает вид, что очень устаёт поддерживать дома уют и красоту. Поливает кактусы. Один как раз я вчера выкинула, потому что когда попробовала привести в пример то, что не фига он дома не делает, он решил показать, как трудится… над моими кактусами (нет, кактусами его мамы) и вылил туда полбутылки воды. На мой возглас, что цветам будет хана, он схватился за тот, который залил и… Короче, теперь у “танкиста” перевязана рука, словно действительно в бою ранение получил, кактус восстановлению не подлежит, а я провела полночи, после того, как иголки вытаскивала из этого гения, за поисками в Интернете нового, идентичного, чтобы его матушка не заметила отсутствия… как там его звали? Феро что-то глау куда-то. — Привет! — кинула я мужчине-мечты. — Ага, ща, — ответил он мне. Не очень понятно что “ага” и что “ща”. Да и подавись. Пока умывалась, вглядывалась в себя в зеркало. Маш? Вот зачем? Иногда так обидно было, особенно на себя саму, что мне просто некуда возвращаться от этого героя компьютерных баталий. И да, у нас всё прекрасно начиналось, и человек он… хороший. Надо, конечно, как мне сказала подруга Маша, да-да, её зовут так же как и меня, так вот сказала, что меня должно было насторожить что-то в его поведении. Словно зависимость от игр это, как маньячество, не меньше. Но с другой стороны валят же они так всяких пачками в играх своих. Хотя, признаться, завалить такое я бы тоже захотела, не общаться же с ним, как нам в институте пытались объяснить… психология — это про поговорить. Да. Я успела собраться, попить чаю, нанести макияж, который скрывал мои чёрные круги под глазами, способные призвать Сатану, обулась и тут. — Ты уже уходишь? — расстроенно пролепетал мой возлюбленный, выплывая в коридор. — А я думал, что мы это… — и он несколько раз попытался повести бровью. И нет — я говорила, что это у него не получается, и да — со мной были согласны все его друзья. Все. Но не он. — Час прошёл! — укоризненно ответила я. — Нуууу, катка была зашибись! — обижено возвестил он. — Знаешь сколько я заработал? Я вздохнула, взяла пальто, сумку и вышла в сумерки лестничной клетки. Лифт на ремонте, лампочки обещают нам светодиодные, когда ремонт будет капитальный… лет через цать. А пока соседские подростки опять все светила повыкручивали, чтобы не мешали их интиму возле мусоропровода. Эх, молодость! Нет, я конечно не старая, но вот эта романтика подъездная кажется уже такой далёкой, такой недосягаемой. Как вот сердечко ёкает, вся эта мелочная возня, нелепая, но сердце-то в пятки уходит! А мне уже нельзя — у меня уже от сердца в пятках может и… Чёрт, отчалил мой автобус, поморгав издевательски поворотником, когда отъезжал от остановки. — Посторонись! — проорал кто-то мне в спину, когда я замешкалась на дороге, открывая заклинивший зонтик. Собственно ничего не не успела сделать, кроме кривого шага в сторону, а дальше всё замерло, меня окутал свет, и нет, это вода из лужи из под колёс такси, что проехало по двору. Каблук зацепился на тротуар, я падала в кусты, что с такой любовью (нет) сажали, а потом обстригали, то есть облагораживали, дворники… Слишком медленно всё вокруг меня происходило. Слииишком! Вода действительно стала светом, обняла меня и… Хлоп. Холод, пустота, тьма, а потом тепло чьих-то рук и… открыла глаза и увидела перед собой мужчину. — Простите, извините, — по инерции извинилась я, даже встать хотела, но что-то меня напрягло и… ой… мамочки! У меня очень живое воображение, надо сказать! И благодаря ему очень живо собственно представила эту картину маслом — лежу, значит, на мужике. Голая. Абсолютно! — Твою мать! — вырвалось у меня. — Простите? — а вот он умеет бровью повести, ооочень выразительно. — Не вашу! Мать… нет-нет, что… простите… что за? Его горячие ладони лежали на моей талии и было так хорошо. Я зависла в этом моменте, утопая в невероятно тёплого цвета глазах. Странно — он вот не злился на меня, совсем. — Доброго утра вам, милая леди, — пророкотал он, а у меня от его голоса свело внутренности. Или это потому что я всё ещё лежала на нём и его голос вибрацией пробирал меня до основания. — Позвольте… — и он собирался вставать. — Нет! — взвизгнула я. Чем очень его озадачила. — Если вы пошевелитесь, — решила всё же пояснить, — точнее, если я встану… я просто немного не одета… не знаю почему… — Я заметил, — спокойно ответил он. — И стеснение не очень уместно, как по мне. — Не правда, — заупрямилась я. — Я лежу на вас и все мои, эм… важные места… скрыты, хмммм, а если я встану, то… — Тогда давайте так, — улыбнулся он, повёл рукой, щёлкнул пальцами и я оказалась одетой. Простите, что?